17 апреля в столице Катара Дохе прошла встреча представителей нефтедобывающих стран. В переговорах участвовали 18 стран — члены ОПЕК, за исключением Ирана и Ливии, а также Азербайджан, Бахрейн, Казахстан, Колумбия, Мексика, Оман и Россия. Из числа крупных мировых производителей нефти на переговорах не представлены США и Норвегия. Главная цель — заморозка нефтедобычи до октября 2016 года на январском уровне «для приведения в порядок цен на нефть». Цель не достигнута. Почему?
Этому много причин. Главная – это разногласия среди участников переговоров. Да, действительно, накануне два их ключевых участника — Россия и Саудовская Аравия — согласовали проект документа о замораживании добычи. Однако, как оказалось, это не привело к успеху.
На следующий день 17 апреля ряд стран – Саудовская Аравия, ОАЭ, Катар и другие монархии Персидского залива – изменили свою позицию и потребовали присоединения к документу всех входящих и не входящих в состав ОПЕК государств.
В первую очередь, имелся в виду Иран, который не только отказался от ограничения добычи нефти, но и не прислал своих представителей в Доху. Впрочем, Тегеран можно понять: в течение нескольких лет он находился под жесткими нефтяными санкциями, теряя клиентов, нефтедоллары, объемы добычи и, можно сказать, свою нефтяную промышленность. Ирану срочно надо восстанавливаться и, конечно, согласие на добровольное замораживание добычи нефти – это согласие на добровольное продолжение санкций. Правда, некоторые эксперты считают, что Тегеран мог бы занять более гибкую позицию. Например, прислать в Доху делегацию, выразить солидарность с борцами за заморозку добычи нефти и в итоге — выторговать себе возможность роста на 400-500 тыс. баррелей в сутки (б/с) и занять достойное место среди соискателей нефтяных доходов. Но это из области фантазий.
Реальная же позиция Тегерана не на шутку взволновала Эр-Рияд. Будем откровенны, из всех нефтедобывающих стран резко повысить уровень нефтедобычи реально способны немногие. В первую очередь, Иран, Саудовская Аравия, США и, возможно, Норвегия. Две последних вообще были в стороне от нефтяных переговоров в Дохе.
Принц Саудовской Аравии Мухаммед бин Сальман грозился, что при возникновении разногласий королевство может моментально нарастить добычу более чем на 1 млн б/с до 11,5 млн, а в течение полугода – до 12,5 млн. А при условии, — добавил он, — что Саудовская Аравия увеличит инвестиции в нефтяную индустрию, то сможет увеличить общую добычу до 20 млн б/с. Он отметил, что Саудовская Аравия согласится заморозить добычу нефти, только если все основные игроки на рынке, включая Иран, сделают то же самое.
Поэтому Саудовская Аравия до последнего дня надеялась на присоединение ИРИ, поскольку без Ирана заморозка добычи нефти фактически означала бы, что другие производители уступят часть своих рыночных долей иранской нефти. Этого Эр-Рияд допустить не мог. А возможно, что в саудовском руководстве и не надеялись на иранское участие. Более того, не хотели этого, играя свою сложную геостратегическую партию. Согласие на заморозку без дополнительных условий, а затем на следующий день отказ от договоренностей – это попытка представить Иран – своего главного политического оппонента, — как основного виновника срыва переговоров.
Безусловно, в поведении Эр-Рияда прослеживается не только политическая, но и чисто экономическая составляющая. Одна из главных задач Саудовской Аравии на сегодняшний день – вытеснение с мирового рынка американской сланцевой нефти, с существенно более высокой, чем у арабских производителей себестоимостью. Эта цель в полной мере еще не достигнута, поскольку всё ещё на некоторых месторождениях в США сланцевая нефть рентабельна при мировых ценах порядка 40 долларов за баррель. Как считают аналитики, за счет колоссальных по меркам бюджета страны валютных резервов и низкой стоимости добычи королевство может определенное время жить в условиях низких цен. Соответственно, стимулы бороться за их рост любой ценой у Эр-Рияда отсутствуют, о чем руководители саудовской «нефтянки» регулярно публично заявляют.
С другой стороны, Саудовской Аравии в последнее время стало всё более активно разрабатывать программу развития страны в «постнефтяную эру», с целью «слезть с нефтяной иглы». Принц Мухаммед бин Сальман заявил, что Эр-Рияд представит 25 апреля комплексную стратегию по этому вопросу.
Возвращаясь к теме встречи в Дохе, следует отметить, что, вне всякого сомнения, переговоры в столице Катара, а точнее – слухи о них, оказывали влияние на котировки нефти. Причем нефтяные цены в последние недели и дни лихорадочно скакали от 38 до 44 долларов за баррель в зависимости от информации и, можно сказать, слухов из Москвы и Эр-Рияда о готовности или не готовности стран договориться о замораживании уровня нефтедобычи. Но всё же наиболее значимым фактором, влияющим на нефтяные котировки, был и остается фактор соотношения спроса и предложения на мировых рынках.
По мнению многих экономистов и нефтяных аналитиков, даже, если согласие о заморозке уровня добычи было бы достигнуто, это оказало бы лишь временную поддержку ценам. Цене вряд ли удалось бы вырасти, по крайней мере, надолго, выше 45 долларов за баррель нефти сорта Brent. Основной понижательный фактор – нарастающий избыток предложения нефти в мире – будет и далее оказывать давление на нефтяные цены. Так, по разным оценкам, предложение превышает спрос на 1,5-1,8 млн б/с. При этом, общий объем нефти в нефтехранилищах США составляет почти 530 млн баррелей, что соответствует историческим максимумам за последние более чем 80 лет.
Нет сомнений, что известие о провале переговоров в Дохе в среднесрочной перспективе приведет к падению цен на мировом рынке нефти. Вопрос заключается только в том, как сильно подешевеет нефть? В Bank of America прогнозировали, что, если диалог в Дохе ни к чему не приведет, баррель нефти в цене упадет ниже 40 долларов. А если Саудовская Аравия начнет наращивать добычу, то падение может привести к цене в 30 долларов.
В заключении, можно согласиться с мнением специалистов Международного валютного фонда (МВФ), которые считают, что миру нужно быть готовым к длительному периоду низких нефтяных цен.
*Статья написана на основе материалов СМИ Ирана, США, Великобритании, России.