Алжир пересматривает политику невмешательства в дела соседних стран

Последние по времени события в зоне Сахеля по всей видимости вынудят власти Алжира отойти от традиционной для них позиции военного невмешательства в дела соседних государств. К такому выводу приходят американские аналитики, близкие к Пентагону. Они указывают, что начиная с момента обретения независимости в 1962 году власти этой страны традиционно исповедовали принцип невмешательства в дела соседей. Неким исключением при этом был конфликт с Марокко по вопросу Западной Сахары. Но и в этом случае алжирские военные выступали категорически против создания предпосылок для прямого военного вмешательства в этот конфликт, хотя нескольких эпизодов прямого столкновения марокканских и алжирских войск тогда избежать не удалось.  Принцип невмешательства был даже закреплен в конституции 1976 года. В период серьезных катаклизмов, связанных с победой исламистов на парламентских выборах и последующей гражданской войной, алжирское руководство старалось этот принцип не нарушать. Мотивировалось это тем, что оказывая прямую военную помощь тем или иным режимам, Алжир становился бы потенциальной мишенью для зарубежных повстанческих групп. При этом основные вызовы внутренней безопасности шли изнутри страны от Исламской группы Алжира и Салафитской группы проповеди и джихада. Это не говоря о константе берберского фактора. Одновременно это давало определенный маневр в рамках оказания посреднических миссий в рамках разрешения локальных конфликтов в странах региона, так как это произошло в 1990, 2006 и 2014 гг. во время восстаний туарегов на севере Мали, урегулирования эритрейско-эфиопского конфликта, решения вопроса с освобождением американских заложников в Иране, и т.п. События «арабской весны» и свержение режима М.Каддафи в Ливии породили волну нестабильности в регионе, что вместе с ситуацией неопределенности в отношении преемника алжирского президента А.Бутефлики вынуждает алжирских военных все более активно использовать свои вооруженные силы либо в приграничной зоне, либо даже на территориях сопредельных стран. Старый принцип невмешательства, в данном случае, начал трещать по швам. Нападение ливийских и малийских боевиков на газодобывающее месторождение в  Ин Аменасе в общем-то показало всю хрупкость прежнего правила – «нейтралитет в обмен на безопасность». Это породило дискуссию в силовом блоке Алжира на предмет целесообразности более активного военного воздействия на потенциальные угрозы безопасности за рубежами Алжира. Но при этом не стоит, по нашей оценке, говорить о том, что Алжир сменил основное направление своей политики в Магрибе. Скорее всего, он ее просто видоизменил, ни в коей мере не отказываясь от своей роли посредника. Достаточно вспомнить о попытках запуска альтернативных от марокканского формата межливийских консультаций, или нынешних попыток участвовать в посреднических усилиях по сирийскому конфликту. В последнем случае алжирцы выступают в качестве посредника между Анкарой и Дамаском, пытаясь сблизить их позиции по курдскому вопросу. Справедливости ради надо сказать, что эти две попытки можно считать не совсем удачными.

Касаясь чисто военных барьеров на пути джихадистской экспансии, алжирцы пока сконцентрированы в основном на попытках более качественно прикрыть границу со странами Сахеля и Ливией. Туда направленно десять тысяч дополнительных военных и бойцов иррегулярных формирований. Протяженность участка границы, который требуется надежно прикрыть, оценивается в 3700 миль. Установлено дополнительно двадцать станций мониторинга пересечения границы, закупаются беспилотники и современные технические средства наблюдения. Все эти инициативы объективно сдерживаются бюджетными проблемами Алжира, что весь этот процесс существенно тормозит. Эксперты также отмечают, что пока говорить о какой-то реально надежной охране границы не приходится. Трафик оружия и наркотиков, в общем-то, не сильно ослаб за последнее время.

Активные методы воздействия на ситуацию, по оценке экспертов, будут лежать в основном в области авиаударов по выявленным базам боевиков, трансграничных рейдов спецназа и активизации проведения совместных операций с другими странами региона. На сегодняшний день функционирует комитет по координации контртеррористических операций между Алжиром, Нигером, Мали и Мавританией, который был создан еще в 2010 году, и который в силу внутренних проблем в странах-участницах со своей функцией пока справляется не в полной мере. Хотя конституция Алжира запрещает проведение военных операций за рубежом, алжирские военные уже начинают потихоньку испытывать этот канон на прочность. Силы алжирского спецназа в ряде случаев проводили свои операции в Мали и Нигере, а пять тысяч военных были введены в июле 2014 года на приграничную ливийскую территорию. Налажен и функционирует активный обмен разведданными об активности исламистов с американскими и французскими спецслужбами. По некоторым данным, алжирцы пошли на разрешение использования своего воздушного пространства для пролета американских беспилотников в зону Сахеля. Дальнейшее наращивание военных трат на сферу перевооружения армии для более широкого проведения операций в ближайшем приграничье будет натыкаться на растущий дефицит бюджета. С 2014 по 2015 гг. он удвоился и составляет сейчас 11.5%. Американцы также не ожидают большой активности от алжирских военных в рамках проведения спецопераций за рубежом до тех пор, пока в самом Алжире будет открыт вопрос о преемнике А.Бутефлики. Таким образом, ожидать какого-то серьезного усиления алжирского военного вмешательства можно будет только в среднесрочной перспективе после наступления поры стабильности на рынке углеводородов и прохождения периода передачи власти.

62.82MB | MySQL:102 | 0,466sec