Победа на референдуме в Великобритании сторонников выхода из Европейского союза безусловно стала вехой в международной жизни, которая, вне всяких сомнений, будет иметь долгосрочные последствия как в Европе, так и далеко за её пределами.
Результат прокомментировали все мировые лидеры, включая и президента Турции. Р.Т.Эрдоган. Он, поздравив народ Великобритании со сделанным выбором и отметив необходимость уважения к народному волеизъявлению, не мог не сесть на своего любимого «конька» и не сказать про исламофобские настроения, победившие в Европе и практикуемые также и в отношении Турции, на протяжении многих лет ведущей безуспешные переговоры по вступлению в ЕС.
В этой связи, после рассмотрения мусульманского взгляда (согласно Фонду политических, экономических и социологических исследований SETAV) на «исламофобию» в Германии и Франции, уместно обратиться к Великобритании, как государству одному из главных «мультикультурных котлов» мира и где, как принято считать, даже к исламским радикалам до сих пор относились чересчур терпимо.
Раздел отчета Фонда «Исламофобия – 2015» написан писательницей и исследовательницей турецкого происхождения Арзу Мералы, проживающей в Лондоне. Она – одна из основательниц Комиссии по исламским правам человека (Islamic Human Rights Commission) неправительственной организации с консультативным статусом в ООН, созданной в 1997 году.
А. Мералы отмечает «трудный год» для Соединенного Королевства, отмеченный демонстративным ростом такого явления, как «исламофобия». В результате проведенных в мае 2015 года всеобщих выборов Консервативная партия вернула себе большинство (ранее было коалиционное правительство с либеральными демократами). Не преминула отметить А. Мералы то, что партия вела свою избирательную кампанию на платформе «секуляризации и антииммиграции» с опорой на «мантру британских ценностей», которым «мусульмане враждебны». В конце 2014 года правительство выпустило рекомендацию по продвижению в программах обучения «британских ценностей, как части духовного, морального, социального и культурного развития студентов».
2015 год было отмечен доминированием «дискурса безопасности» и «антииммигрантской» политики, оформленной ранее и подтвержденной пост-фактум политическими и общественными деятелями. А. Мералы отмечает, что события, которые привели к дебатам по поводу секуляризации «не всегда происходили непосредственно в Соединенном Королевстве».
В частности, большой психологический эффект оказали террористические атаки в Париже в январе и ноябре месяцах 2015 г., породившие снежный ком негативных комментариев от ряда ведущих медийных площадок. Разумеется, подобные диспуты не могли не затронуть непосредственно мусульманскую диаспору страны. Убийство британских туристов в Тунисе в июне 2015 г. привело к ужесточению мер безопасности на публичных мероприятиях страны, включая Уимблдонский теннисный турнир.
Среди других аспектов, которые добавляли негативных мнений от медийных комментаторов и от политических кругов было продолжающееся укрепление «Исламского государства» (ИГ, запрещенная в России террористическая группировка).
Другим ключевым событием стал «миграционный кризис», который оказывал свое влияние на протяжении всего прошлого года, вызывая к жизни антиисламские и антимусульманские настроения.
Законодательным результатом изменения настроений в британском обществе стало принятие так называемого «Акта контртерроризма и безопасности» (Counter Terrorism and Security Act или CTS) в феврале 2015 года, который обязывает работников государственного сектора, к примеру докторов и учителей, докладывать о людях, которые по их мнению могут быть экстремистами.
Это требование, ранее сформулированное в «Акте о предотвращении терроризма» или «Prevent» от 2005 года, таким образом получило силу закона, предусматривая за нарушение тюремное заключение сроком до 5 лет. А.Мералы отмечает, что при отсутствии конкретного определения слова «экстремизм», подобные доклады в итоге могут основываться на ложных концепциях и предубеждениях.
Вообще, как отмечает А.Мералы, CTS содержит целый ряд аспектов, вызывающих серьезную обеспокоенность, включая такую категорию как «мыслепреступление» (thought crime) в плане выявления угроз радикализации. Таким образом, получается, что государство считает себя вправе решать, что другим дозволено думать и во что верить, и реализовывать планы по «дерадикализации» в отношении тех, кто не согласен с правительственными представлениями о допустимом.
Так же сейчас органы безопасности в состоянии изымать паспорта у тех, кто подозревается в поездках с террористическими целями, скажем по внешним признакам («выглядит как террорист») или же с точки зрения пункта поездки (Турция и Ливан могут рассматриваться как перевалочные пункты терроризма). А.Мералы ссылается на то, что «Террористический акт» от 2000 года основывался на подобном «профилировании» и привел к непропорционально высокому числу задержаний людей с темной кожей и мусульман (около 70% из общего числа).
Еще одним заметным событием стал отказ британского правительства от финансовой поддержки розыскных и спасательных операций мигрантов и беженцев в Средиземном море. А.Мералы отмечает, что уже к середине апреля число погибших составило около 1,5 тыс. человек.
В начале 2015 года министр образования Ники Морган заявила о том, что её ведомство должно усилить свою роль в борьбе с экстремизмом в школах. Рост фокуса на экстремизме последовал за цепочкой событий, обобщенно названных «Троянский конь», которые, как было заявлено, были попыткой поставить под свой контроль 21 школу в Бирмингеме со стороны исламских экстремистов. При этом правительство заявило, что этот случай для радикалов был своего рода «кейсом», который предполагалось распространить впоследствии и на другие учебные заведения страны. В результате правительство предложило следующую формулировку в CTS: «Университеты должны серьезно понимать свою ответственность за исключение тех, кто продвигает экстремистские взгляды, кто поддерживает или кто восприимчив к терроризму».
Важным мозговым центром, глубоко вовлеченным в исламофобские процессы, по словам А.Мералы, является Общество Генри Джексона (Henry Jackson Society), которое «хотя и декларирует свою беспартийность, на практике является неоконсервативным», в частности:
- Продвигая заметную произраильскую повестку,
- Организуя антиисламские мероприятия, фокусируясь, в первую очередь, на британских студентах – мусульманах,
- Ставя под вопрос трансатлантический военный режим и режим безопасности.
Этот уклон особенно проявляется в поддержке Обществом ограничения гражданских свобод мусульманских фондов во имя «войны с террором».
В то же самое время, как отмечает А. Мералы, «мусульмане страны верны Великобритании и британским ценностям», как показали данные опроса, проведенного со стороны ВВС в феврале 2015 года. 95% из тысячи опрошенных мусульман заявили, что они чувствуют себя «верными Британии» и 93% согласились с тем утверждением, что мусульмане должны следовать «британским законам». В то же время, 46% «чувствуют, что трудно быть мусульманином в Британии из-за предубеждений против ислама».
Итак, каковы же проявления «исламофобии» в Великобритании, согласно исследованию, предпринятому А.Мералы?
Прежде всего, речь идет об «уличной исламофобии», включая увеличение числа атак по причине ненависти (рост с 14% в 2010 году до 18% в 2014 году) и рост крайне правых уличных движений. Также отметила автор и атаки против «развития мечетей» (прим.: не совсем понятно, что автор имеет в виду под «развитием», строительство новых мечетей или …?).
Также А.Мералы отмечает рост дискриминации мусульман на рабочих местах. Проведя опрос среди 1,7 тыс. мусульман выявлено снижение числа тех, кто на вопрос относительно того, испытывают ли они дискриминацию на работе, отвечает «никогда». Если в 2010 году их доля составляла 71,9%, то в 2014 году – 59,1%. Однако, справедливости ради отметим, опираясь на те же цифры и снижение доли тех, кто ответил «всегда»: с 10,9% до 2,4%. Так что, опираясь на цифры, приведенные автором, сложно сделать такие однозначные выводы, к которым явно стремится исследователь.
А.Мералы употребляет ещё один любопытный термин «мусульманский штраф» (Muslim penalty), когда говорит о том, что доля мужчин-мусульман, которые менее вероятно получат работу по сравнению с белыми христианами, выросла до 76%, а женщин-мусульманок до 65%. В случае последних причиной для отказа в приеме на работу может являться хиджаб.
Говорит А.Мералы и о так называемой «двойной дискриминации», подразумевая как факт самого ущемления прав, так и боязнь или неудачный опыт при обращении в полицию с жалобой.
Итак, что же предлагает А.Мералы в рамках борьбы с исламофобией? Её предложения достаточно развернуты и не сведены к конкретным сжатым формулам, поэтому попробуем проделать эту работу самостоятельно:
- Предлагается активное проведение мероприятий (культурных, спортивных и т.д.), направленных на лучшее узнавание мусульман страны.
- Предлагается наладить более эффективный и влиятельный надзорный орган за прессой.
- Организации, которые работают в сфере антирасизма, вопросов веры, и прав человека, должны быть готовы занять более решительную позицию по обличению исламофобии.
- Должны быть налажены более близкие отношения между мусульманскими организациями и группами с целью борьбы против расизма и предубеждений в медийном пространстве.
- Должна быть начата кампания по отмене антитеррористического законодательства с упором на то, что «обычных» законодательных мер достаточно.
- Давление на Шариатские суды отражает неравенство, существующее между религиозными сообществами, при наличии судов «Бет Дин» для иудеев и Синода для англиканской Церкви, существующих по британским законам. Иными словами, можно понять, что эти явления должны быть исключены.
- «Гражданство и приемлемое поведение» должны быть переосмыслены.
Как заключает А.Мералы: «Будет более продуктивным для правительства создавать атмосферу доверия и учитывать нужды мусульманского сообщества в интересах социальной справедливости, чем нежели рассматривать их через призму антитерроризма».
Однако, как показал референдум в Великобритании 23 июня с.г. Рубикон в английском обществе уже пройден и можно предсказать дальнейшее усиление правых взглядов и активизацию мер по борьбе с исламским экстремизмом. Не вызывает сомнений, что эта борьба будет затрагивать не только радикалов, но и «лояльных» мусульман страны.