Взятие Эль-Фаллуджи иракскими войсками вызвало очередной приступ рассуждений американских политологов, близких к Пентагону, о повороте «в сознании большинства суннитского населения». Оно де теперь более не доверяет в прежней мере «Исламскому государству» (ИГ, запрещено в России), и готово приветствовать «освобождение». В качестве аргументов приводится факт того, что для взятия одного из оплотов радикализма  наступающим понадобился всего лишь один месяц. Те же американцы брали этот город дважды в 2004 году, и в последний раз бои шли целую неделю. Доблестная иракская армия, оказывается, воюет лучше американцев и никаких серьезных уличных боев в городе не вела. Сторонники ИГ, видимо, разбежались еще до прихода в город правительственных сил. Какие причины столь быстрого исхода битвы за Эль-Фаллуджу? По оценке американцев, сунниты устали от диктата ИГ, которые вначале обещали установление государства на принципах «всеобщей справедливости», а на самом деле оказались «психованными социопатами», которые пачками употребляли виагру и наркотики. Это, в конце концов, привело к перелому в сознании «добрых суннитов», которые воспринимают иракские войска, как «освободителей», но не «оккупантов». Ранее такой же феномен произошел в Рамади. А вообще еще ранее в 2007 году суннитские племена провинции Анбар, оказывается, устали от притеснения джихадистов из «Аль-Каиды» (запрещена в России) и очень быстро зачистили свою территорию от пришельцев с их утопической теорией. И эта тенденция де повторяется теперь в Ираке. В общем, с такого рода аналитикой начинаешь понимать президента США Б.Обаму, который посетовал о том, «что большинство ошибок США на Ближнем Востоке обусловлены неправильными разведданными». Из всего этого напрашивается вывод о профессиональной пригодности аналитиков в военном ведомстве США и глубины понимания ими происходящих процессов. Прежде всего об ИГ. ИГ — это по природе своей сугубо националистическая организация, которая для привлечения в свои ряды рекрутов раскручивало мифический лозунг «о халифате». В реальности же ИГ появилась на свет как высшая форма протеста и реванша суннитского населения Ирака и Сирии. Прежде всего, против дискриминации в области автономии и экономических привилегий, которые были ими утеряны в результате свержения С.Хусейна и экономического произвола сирийского руководства. И идея эта возникла именно по причине того, что никаких иных способов заявить о себе, как о реальной политической силе у суннитской элиты просто не было. Упоминаемая американцами ситуация в провинции Анбар очень красноречиво это иллюстрирует. В частности, суннитские племена провинции Анбар стали воевать с «Аль-Каидой» не потому, что ее представители уничтожали племенных вождей «за непослушание» (как в этом свято уверены американские аналитики), а потому, что те же оперативники ЦРУ США на самом серьезном уровне гарантировали племенной милиции инкорпорацию в армию Ирака с соответствующими льготами и жалованием. Ну и предоставление серьезной хозяйственной автономии. Это было гораздо более зримо, чем обещания пришельцев из «Аль-Каиды» о построении «всемирного халифата». А потом тогдашний премьер-министр Ирака шииит Н.аль-Малики просто «забыл»об этом, а американцы не смогли на него надавить в этом ключе. И, как следствие, началось всеобщее суннитское восстание при организационной и финансовой поддержке на первом этапе со стороны Катара, организационной формы которая получила название «Исламского государства». Экспансия ИГ и его контроль над обширными территориями объясняется в данном случае не «утопическими идеями», а четкими правилами игры, которые подразумевали децентрализацию и социально-экономическую автономию. Вопреки глобальному заблуждению ИГ никогда не торговало нефтью. Ею торговали местные суннитские племена, которые платили за это ИГ налог. В этой истории ущербность ИГ, как структуры, предопределяла ее националистическая идеология, которая была сродни гитлеровской и предусматривала все блага исключительно для суннитов. Это «ахиллесова пята» ИГ, и благодаря этому суннитское возмущение будет в конце концов трансформировано в какую-то другую, более приспособленную с точки зрения идеологии, форму. Но оно никуда не исчезнет, пока будет существовать межконфессиональное неравенство. И Эль-Фаллуджу, и Рамади никто в классическом смысле не штурмовал. Там иракская армия вынуждена была вести переговоры об условиях сдачи с местными суннитскими старейшинами. И в конце концов компромисс, не без труда, был достигнут. Города были фактически переданы под управление местным племенам, а властям в Багдаде предоставлено право поднять флаг над административным зданием и посадить там маленький гарнизон полицейских и формального представителя центральных властей, которого опять же выбрали из местных. В качестве аргументов центральные власти использовали так называемый «шиитский фактор», который был чреват массовой резней местного населения, и бомбардировками. Грубо говоря — демографическими потерями местных племенных групп. Так что говорить об «освобождении» суннитов в Эль-Фаллудже и Рамади не надо, их никто не захватывал. Идея ИГ для суннитов — это устраивающие их правила экономической жизни и общественного обустройства, в котором они играют главные роли. Ровно поэтому она так популярна и в других странах. Например, в той же Иордании или Нигерии. В общем, там, где сунниты жаждут экономической самостоятельности.

Эпизоды с Эль-Фаллуджей, гарнизон ИГ в которой, кстати, составлял 400 бойцов, и Рамади характеризуют новый этап противостояния между суннитами и шиитами. Он отмечается периодом фактического сохранения существующего статус-кво с широкой автономией суннитских племен взамен на убирание из официального обихода названия ИГ. Но такое перемирие имеет лишь временный характер. Тот же иракский премьер Х.аль-Абади идет на него вынуждено, просто в силу того, что исправить ситуацию чисто военным путем он не в состоянии. А для него в условиях конфронтации с другими шиитскими лидерами важно продемонстрировать прогресс в деле борьбы с ИГ. И заодно поднять реноме своей армии, которую он пока рассматривает как противовес враждебной ему шиитской милиции своего конкурента М.ас-Садра. Для его закрепления необходимы инициативы правительства об официальной децентрализации и инкорпорирования суннитов во власть. Сторонники ИГ никуда не денутся, они просто растворятся среди мирного населения суннитских районов. Собственно, откуда они и пришли. И аналоги ИГ будут появляться вновь и вновь под другими именами и идеологическими вывесками.