Усилия действующего турецкого руководства Турции направлены на то, чтобы если не консолидировать ведущие политические движения страны (за исключением курдов) и само общество, то, уж по крайней мере, продемонстрировать внешнему миру единство, возникшее после попытки переворота в стране 15 июля.

То, что видно стороннему глазу – «прорывное» посещение оппозиционными партиями президентской резиденции Аксарай, регулярные рабочие встречи премьер-министра – главы Партии справедливости и развития Б. Йылдырыма со своими коллегами – главами Народно-республиканской партии К. Кылычдароглу и Партии националистического движения Д. Бахчели, в конце концов, телефонный звонок Р.Т. Эрдогана после покушения на жизнь К. Кылычдароглу 25 августа.

Напомним, что тогда обстрелу был подвергнут конвой главного оппозиционера страны в провинции Артвин. Тут, конечно же, сразу возникает уйма вопросов, из которых главный – где Артвин (северо-восток Турции на границе с Грузией) и где Рабочая партия Курдистана, которую обвинили в нападении? И потом, зачем РПК атаковать К.Кылычдароглу, которого ну никак нельзя назвать «ястребом» от политики, в том числе, и в вопросе курдского урегулирования. В отличие от того же Девлета Бахчели. Но вот такие пошли в стране неразборчивые террористы, которые мало того, что далеко выходят за рамки своей территории влияния, да ещё и стреляют почем зря.

Вообще, праздник демократии с демократическими «дежурствами» уже можно со всеми основаниями считать завершившимся, а после 9-тидневных, с 10 по 18 сентября, официальных каникул по случаю Курбан-Байрама, и вовсе уж наступят трудовые будни и будни эти назвать легкими уж никак будет нельзя.

Ну, во-первых, наконец-то на рассмотрение в Меджлис попадут постановления правительства, имеющие силу закона, коих к настоящему времени принято пять. Правда, не совсем ясно, что оппозиционные парламентарии смогут предпринять в случае, если они окажутся в чем-либо с принятыми документами несогласны. То, что там совсем немало отклонений от Конституции страны – понятно. В конце концов, на то оно и «чрезвычайное положение», чтобы в этих непростых условиях, где надо, выходить за рамки Конституции. Но, напомним, был в постановлениях и ряд долгосрочных шагов, которые выходят за рамки краткосрочного, вынужденного ущемления прав и свобод граждан. И что сможет сделать оппозиция после обязательного прочтения? Обратиться в Конституционный суд не сможет, заблокировать – тоже, разве что принять к сведению. Налицо – пробел в законодательстве, создающий юридическую пустоту вокруг предпринимаемым турецким правительством шагов, когда нельзя до конца быть уверенным соблюдена ли буква закона или же нет.

Во-вторых, то, что связано с «миниконституционным» пакетом, в котором, как объявлено, будет произведена «настройка» судебной системы страны. Речь идет о закрытии военных судов, с тем, чтобы суды Турции, в рамках десятков тысяч судебных процессов по делу «15 июля», работали по принципу единого гражданского «окна», а точнее «скамьи подсудимых». Тот факт, что в последнее время разговоры о поправках к Конституции несколько поутихли, вовсе не должен говорить о том, что они сняты с повестки дня. Скорее уж, об оживленных дебатах законодателей вокруг них. Тем более, что выражение «смертная казнь» ничуть не исчезает из уст высшего руководства страны. Во всяком случае, про готовность её вернуть, если на то будет народная воля, в очередной раз 28 августа на митинге в Газиантепе говорил президент страны Р.Т.Эрдоган. То, что терпение турецкого руководства «лопнуло» — это, конечно, понятно, другой же вопрос: каким таким  образом смертная казнь, если до неё все же дойдет речь, сможет получить обратную силу. Это станет юридическим нонсенсом.

Также нет у правящей Партии справедливости и развития единого взгляда с оппозицией, в частности, с республиканцами, на последующие шаги в сфере внешней политики. Наглядным подтверждением тому стали слова, сказанные главой парламентской фракции НРП Озгюром Озелем, который в интервью изданию «Миллиет», перечислил расхождения с ПСР и свои партийные озабоченности:

1. ПСР далеки от европейских ценностей и единственное, что их останавливает от того, чтобы оборвать все связи – экономическая целесообразность.
2. Заключение ракетной сделки с Китаем, потом её аннулирование, сбитый российский самолет – все это создает беспокойство в отношении Турции в Североатлантическом альянсе. Подозрения о том, что Турция пытается столкнуть НАТО и Россию, растут день ото дня, подрывая доверие к Турции.
3. Конечно, же хорошие отношения между Турцией и Россией, Китаем и Ираном весьма важны для стабильности в регионе. Однако, политика этих стран, направленная на то, чтобы «загнать Запад в угол», может оказаться вредоносной и для самой Турции, стремящейся к сближению.
4. Политика ПСР полностью разрушила статус страны в качестве нейтрального посредника в международных делах. Вместо этого, Турцию характеризуют в качестве одной из главных стран, которая привела Сирию в её нынешнее состояние.
5. В ПСР хотят «сбежать» из под надзора Европейского суда по правам человека, от того, чтобы соответствовать европейским критериям, от НАТО и от США и вместо этого ищут, легкого на их взгляд, альянса с Китаем, Россией и Ираном.
6. В свете этих шагов Турция превращается в ближневосточную страну, что, впрочем, соответствует видению ПСР. Вместо Турции, о которой «говорит мир», приходит «ближневосточная Турция».

Вообще, на какой бы внешнеполитический курс не встал турецкий корабль, турецкое руководство неизбежно попадет под тяжелый огонь критики. Сближение с США, после мало реализуемых и притом категоричных требований по выдаче Ф. Гюлена?

Сближение с ЕС после срыва Брюссельского соглашения?

Сближение с осью Китай-Россия-Иран и попадание в разряд «недемократических и опасных режимов»?

А тут ещё и военная операция, начатая Турцией в Джараблусе на севере Сирии, легитимность которой с точки зрения международного права, сразу была поставлена под сомнение оппозицией. Тем более, что Турция, похоже, решила в Сирии остаться всерьез и надолго.

И уж как Р.Т.Эрдоган планирует из всего этого выруливать – большой вопрос, но явно на поддержку со стороны оппозиции «надпартийному» президенту рассчитывать не приходится.