Изменение военно-политической ситуации в Сирии и победа Дональда Трампа на президентских выборах в США могут изменить баланс сил в регионе Ближнего Востока. Это, в свою очередь, может повлечь в качестве одной из возможностей постепенное улучшение ирано-саудовских отношений. Конечно, здесь можно привести циничное возражение о том, что ухудшение этих отношений просто невозможно, так как они дошли до порога войны, но объективная ситуация подталкивает оба государства к снижению конфронтации, что позволит Тегерану и Эр-Рияду приступить к решению наболевших экономических и внутриполитических проблем.
Изменение американской политики в регионе может коснуться, прежде всего, американо-саудовского партнерства. Американская ближневосточная доктрина при администрациях Джорджа Буша-младшего и Барака Обамы состояла в «дружбе с Саудовской Аравией против Ирана». После того как в 2003 году Иран был зачислен Вашингтоном в «ось зла», американцы стимулировали саудовско-иранское противостояние, предоставляя Эр-Рияду гарантии безопасности и закрывая глаза на саудовскую поддержку радикальных исламистских организаций. Во время обострения иранского ядерного кризиса в 2010-2013 годах часть американского истеблишмента ( в частности госсекретарь Хиллари Клинтон) всерьез рассматривала возможность создания альянса Саудовской Аравии с Израилем для нейтрализации иранского влияния. В то же время подписание в июле 2015 года Совместного всеобъемлющего плана действий по решению иранской ядерной проблемы изменило ситуацию. Даже в случае возвращения американских санкций конфронтация с Ираном вряд ли будет входить в планы администрации Д.Трампа. Кроме того, в качестве одной из основных целей новая американская администрация считает борьбу с джихадистскими движениями. Осуществить эту цель без сотрудничества с Ираном (хотя бы негласного и половинчатого) будет затруднительно.
Одновременно за последний год существенно ухудшилось политическое и экономическое положение КСА. Снижение цены на нефть вызвало беспрецедентное увеличение бюджетного дефицита. Саудовская машина увязла в бесперспективной и разрушительной йеменской кампании. Неминуемое поражение просаудовской вооруженной оппозиции в Алеппо существенно уменьшает ее шансы при разделе власти в послевоенной Сирии. Существенным индикатором падения саудовского влияния в арабском мире стало избрание президентом Ливана 31 октября союзника движения «Хизбалла» Мишеля Ауна. Еще одним болезненным ударом по саудовским планам стал увеличивающийся раскол между Саудовской Аравией и Египтом. Кстати, ноябрь был отмечен попытками урегулирования противоречий в отношениях между АРЕ и КСА. 9 ноября Каир с этой целью посетил эмир Абу-Даби Мухаммед бен Зайед, а в начале декабря – эмир Кувейта Сабах аль-Ахмед аль-Джабер ас-Сабах. На посредническую миссию последнего возлагались большие надежды, учитывая его дипломатический опыт (до занятия престола в 2006 году около тридцати лет пробыл министром иностранных дел Кувейта) и особые отношения с Египтом (благодарность Каиру за его роль в отражении иракской агрессии в 1990-1991 годах).
Иран также не заинтересован в дальнейшей эскалации враждебных действий с Саудовской Аравией. По мнению иранского аналитика Кейхана Барзегара, это обусловлено двумя причинами. Во-первых, иранцы дошли до пика своих возможностей в регионе. Дальнейшее расширение способно серьезно восстановить против ИРИ суннитскую «улицу». Во-вторых, в Тегеране понимают, что вооруженный конфликт между двумя странами повлечет за собой вмешательство США и неминуемый рост американского военного присутствия в зоне Персидского залива.
Определенный сдержанный оптимизм относительно возможности разрядки напряженности в отношениях между Тегераном и Эр-Риядом внушают недавние договоренности в рамках ОПЕК о снижении нефтедобычи и высказывания саудовского принца Турки аль-Фейсала. 5 декабря один из наиболее влиятельных представителей семьи Аль Сауд принц Турки аль-Фейсал, в течение двадцати лет возглавлявший Управление общей разведки (УОР) КСА, а затем служивший послом королевства в Лондоне и Вашингтоне, сделал ряд важных заявлений, выступая в лондонском Traveler’s Club.
Турки аль-Фейсал против ожиданий выступил против разрыва Совместного всеобъемлющего плана действий по урегулированию иранской ядерной проблемы. Вместо этого он призвал превратить Ближний Восток в безъядерную зону. Турки аль-Фейсал назвал предвыборные заявления Дональда Трампа «противоречивыми». По его словам, делать прогнозы о будущей политике американской администрации, основываясь на предвыборных заявлениях – «все равно, что гадать на хрустальном шаре». Неожиданно саудовский принц заявил о том, что расторжение договоренностей с Ираном было бы нежелательно для США. Вместо этого он предложил Вашингтону объявить ближневосточный регион безъядерной зоной и настоять на ядерном разоружении Израиля. Турки аль-Фейсал отметил, что Дональд Трамп предпочитает простые решения сложных вопросов. Сам же Турки аль-Фейсал, по его словам, предлагает достаточно сложное решение. В обмен на гарантии безопасности Израилю со стороны Ирана правительство этой страны отказывается от своего ядерного потенциала и принимает мирную инициативу короля Фахда 2002 года (признание Израиля арабскими государствами в обмен на возвращение к границам 1967 года). «Если этот план осуществится, — отметил Турки аль-Фейсал, — это будет великим наследием Дональда Трампа». Саудовский политик остро раскритиковал американскую внешнюю политику на Ближнем Востоке в течение двух президентских сроков Барака Обамы. По его словам, «эта политика вызвала поначалу большие оптимистические ожидания, но потом очень сильно разочаровала». Турки аль-Фейсал выдвигает две основные претензии к Б.Обаме. Первая состоит в том, что Вашингтон не вмешался в сирийский конфликт, когда Башар Асад «перешел красную черту», то есть применил, по мнению Эр-Рияда, химическое оружие. Во-вторых, Турки аль-Фейсал недоволен тем, что уходящий американский президент не противодействовал росту израильских поселений в Палестине.
Еще одним свидетельством того, что руководство обеих стран может прагматично подходить к разрешению назревших проблем, не прибегая к угрозам, является решение ОПЕК о снижении нефтедобычи, произошедшее на сессии этой организации 30 ноября с.г. По информации агентства NBC, в начале сессии саудовская делегация настаивала на том, чтобы ИРИ вместе со всеми существенно сократила уровень нефтедобычи. Вместе с тем требованием Тегерана было учесть необходимость для иранской экономики вернуться к досанкционному уровню нефтедобычи. Саудовское руководство не соглашалось на это до звонка президента РФ В.В.Путина принцу Мухаммеду бен Сальману. Российский президент уговорил Эр-Рияд пойти навстречу Тегерану ради достижения общей цели (увеличения цены на нефть) с тем, что иранское руководство не будет позиционировать это как свою победу над Саудовской Аравией. При этом на встрече министра нефти ИРИ Бижана Намдара Зангане с верховным лидером ИРИ аятоллой Али Хаменеи последнего удалось убедить в том, чтобы решение ОПЕК не сопровождалось излишним пропагандистским шумом.
Полное примирение КСА и ИРИ в настоящее время не просматривается по причине противоположных геополитических интересов двух региональных сверхдержав. В то же время снижение напряженности в отношениях двух государств и заключение пакта о разделе сфер влияния на Ближнем Востоке могло бы благотворно подействовать на мир и стабильность в регионе.
- How Putin, Khamenei and Saudi Prince made the OPEC deal.// http://www.nbcnews.com/business/energy/how-putin-khamenei-saudi-prince-made-opec-deal-n690751