О турецко-китайских отношениях

В 2016 году исполнилось 45 лет с момента установления дипломатических отношений между Турецкой Республикой и Китайской Народной Республикой. Это дало повод для ревизии турецко-китайских отношений со стороны одного из ведущих деловых изданий Турции – ежедневной газете Dunya. В частности, издание отмечает оживленный график встреч первых лиц государств – с прошлого года и вплоть по настоящее время председатель КНР Си Цзиньпин и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган встречались трижды (прим. авт.: в какой мере эпитет «оживленный» корректный – это вопрос, с учётом того, что две встречи пришлись на многосторонний формат Больших двадцаток).

3-5 ноября в Турции прошло первое заседание турецко-китайского Межправительственного комитета по сотрудничеству, представленное с двух сторон на уровне помощников председателя КНР и премьер-министра Турции. Спустя буквально десять дней, 13-14 ноября, снова в Турции прошла встреча на уровне министров иностранных дел между Ванг И и Мевлютом Чавушоглу. При этом китайский министр иностранных дел был принят на самом высоком уровне – президентом Р.Т.Эрдоганом, премьер-министром Б.Йылдырымом и министром энергетики Б.Албайраком.

Характеризуя уровень торгово-экономических отношений, отметим, резкий рост товарооборота между двумя странами, а точнее было бы сказать динамичное наращивание китайского экспорта в Турецкую Республику. Товарооборот, который составлял в 2002 году 1,7 млрд долларов к 2015 году вырос до 27,3 млрд. При этом темпы увеличения турецкого экспорта в Китай были практически вдвое меньше, чем у китайского экспорта в Турцию.

В цифрах: турецкий экспорт в 2002 году составлял 0,3 млрд долларов, а в 2015 году – 2,4 млрд долл. В то самое время аналогичные показатели КНР увеличились с 1,4 млрд до 24,9 млрд. Налицо стремительно расходящиеся «ножницы» отрицательного сальдо внешнеторговых операций Турции с Китаем. Но как бы то ни было, верная своим традициям «множить на три», турецкая сторона продекларировала цель по увеличению товарооборота до 100 млрд долл. уже к 2020 году (прим. авт.: эта цель смотрится куда как более реалистичной, по сравнению с полностью идентичной целью между РФ и Турцией, которая, кстати, уже лишилась срока своей реализации – раньше декларировалось о 2023 году).

Что до столь важных для Турции туристов, то число китайцев, посетивших страну в 2015 году составило лишь 312 тысяч. И опять турки используют операцию умножения, указывая на то, что эту цифру надо увеличить, по крайней мере, до 1 млн человек. Китайские руководители, посетившие Турцию в ноябре, дипломатично охарактеризовали терроризм в стране как «временные трудности», а 2018 год в Китае был объявлен «Годом туризма в Турцию»

На первый взгляд Китай не входит в группу лидеров по объёму прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в Турцию. Так, в 2015 году Китай «занёс» лишь 451 млн долл., заняв 9-ю строчку среди лидеров по ПИИ в Турции. Однако, необходимо заметить, что в ряде случаев китайцы идут не напрямую, а через третьи страны, включая тот же Люксембург. Который, кстати, год от года входит в пятерку крупнейших инвесторов в страну.

Что же интересует китайских инвесторов?

Сразу заметим структурированность и практичность их интереса. В первую очередь, их интересуют турецкие объекты инфраструктуры, в частности, наиболее ёмкие в последние годы по объёму потребных инвестиций – скоростные линии железнодорожного сообщения, которые только-только начинают развиваться в Турции. Так китайские фирмы получили подряд на строительство второго этапа ж/д ветки Анкара – Стамбул. Как указывает турецкая сторона – это первый зарубежный проект подобного рода, в котором участвует китайская сторона. (прим.: думается, что здесь речь идет все же не только о самом факте строительства ж/д полотна китайскими компаниями, а об их инвестициях и о дальнейшей ими эксплуатации объекта).

Далее, из года в год китайцы охотно входят в турецкую тепловую энергетику, входя в акционерный капитал электростанций, функционирующих на каменном угле. Надо ли говорить о том, что всё оборудование для объекта поставляется из Китая, создавая при этом спрос и на поставки китайского угля?

Здесь стоит заметить для тех, у кого возникла мысль о том, что китайские компании могли бы войти в долю акционерного капитала АЭС «Аккую», тем самым сняв в некоторой мере нагрузку с российского бюджета. Такой вариант следует считать маловероятным, хотя бы с той точки зрения, что миноритариями китайцы в проект с подобными рисками не пойдут, даже под обещание закупить у них оборудование, пока контроль за деятельностью компании будет за «Росатомом». А «Росатом» даже если у него и было желание избавиться от большей части акций в этом рискованном проекте связан условиями российско-турецкого Межправительственного соглашения от 2010 года, которое дает ему право продавать акции в объеме не более 49%.

Несомненный интерес у китайцев есть к турецкой банковской системе. Достаточно отметить покупку Промышленным и коммерческим банком Китая 75,5% долей в Текстильном банке Турции (прим.: название, оставшееся со времен Ататюрка, не должно наводить на мысль о том, что – это узкопрофильный банк; если он и узкопрофильный, то лишь в том смысле, что ориентируется, прежде всего, на импортно-экспортные операции).

Подводим черту: невзирая ни на какие политические разногласия, в частности, по «уйгурской проблеме», Китай продолжает «безмолвную» экспансию в Турцию, которая является для него важным звеном в проекте «Нового Шёлкового пути», скупая и получая в управление крупные активы в Турции, включая железнодорожные линии, электростанции и банки. И здесь Турция, нуждающаяся в ПИИ, со своими понизившимися кредитными рейтингами действует во многом вынужденно, что открывает хорошие перспективы перед китайцами в стране.

62.82MB | MySQL:102 | 0,505sec