Демонстрируя свою поддержку маршалу Халифе Хафтару, Москва явно намеревается принять непосредственное участии в ливийском урегулировании. Это следует из целого ряда индикаторов, в том числе и активных переговоров этого видного деятеля с представителями РФ. По данным ряда источников, в течение 2016 г. он уже как минимум дважды (в июне и ноябре 2016 г.) успел побывать в российской столице.
Причем алжирские источники указывают на три подобных посещения – по их информации, он прибыл в Москву в третий раз сразу после своего посещения Алжира 16 декабря.
И упоминание Х.Хафтара в алжиро-российской «связке» представляется неслучайным: в 2016 г. стороны фактически договорились о совместных попытках стабилизации Ливии.
Что касается Алжира, то для него подобные действия являются вполне понятными и оправданными: после свержения в октябре 2011 года режима Муаммара Каддафи Ливия превратилась для него в источник постоянной головной боли. Ведь именно отсюда в последние годы на алжирскую территорию происходили достаточно регулярные прорывы джихадистских групп, а также была налажена контрабанда оружия и взрывчатки.
И стремления АНДР относительно стабилизации ситуации в Ливии находят поддержку в России. Ее желание в данном случае обусловлено во многом наличием интереса к развитию «сирийского успеха» до более серьезных региональных рамок, исходя из понимания, что, ввязываясь в противостояние с радикальными исламистами в Сирии (в том числе и против «Исламского государства» ИГ, запрещено в России) Москва не может быть полностью уверена в эффективности своего «ближневосточного прорыва» без дополнительного его закрепления на другом, североафриканском «фланге».
Кроме того, работа на данном направлении открывает ей новые возможности для взаимодействия не только с Алжиром, но и такими стратегически важными странами региона как Египет, также максимально заинтересованного в скорейшей стабилизации Ливии.
Но кроме явного стремления обыграть Запад на фактически оставленном им ливийском «поле» РФ, как и Алжир, стремится добиться гарантированного непревращения этой страны в аналог Сомали и одновременно рассчитывает на заключение новых (в частности, военных) и возобновление старых контрактов (общие убытки России от их остановки составляют до 4 млрд долларов, из которых 2.2 приходятся на потери российской компании РЖД, строившей в Ливии участок железной дороги Сирт – Бенгази).
А эти ожидания могут быть воплощены в жизнь при закреплении данной страны за сильным и более предсказуемым лидером, нежели М.Каддафи. И Х.Хафтар, бывший высокопоставленный офицер ливийской армии, видится одной из таких фигур, с которым, как видится и в Алжире, и в России, можно и нужно работать.
С одной стороны, в отличие от целого ряда прочих ливийских лидеров, он не является исламским радикалом. А с другой стороны, его влияние в стране заметно выросло в 2016 году после достигнутых им военных побед в восточных и центральных районах Ливии. По имеющимся данным, в результате к настоящему времени в той или иной мере его силы контролируют около трети ливийской территории и не исключено, что сфера его влияния в 2017 году может заметно увеличиться за счет Феццана и Триполитании.
Однако задача по стабилизации ситуации в Ливии представляется очень непростой: после успехов 2016 года, явно вскруживших Хафтару голову (речь идет в том числе о захвате его силами целого ряда стратегически важных нефтяных месторождений и объектов энергетической инфраструктуры по хранению и переброске углеводородов в Европу), он стал вынашивать планы захвата власти во всей Ливии. В частности, он уже угрожал признанному значительной частью международного сообщества правительству национального согласия (ПНС) премьер-министра Ф.Сараджа захватить контролируемую им территорию.
После этого Алжир и Россия активизировали переговорный процесс и теперь Хафтар стал желанной персоной в столицах государств, заинтересованных в урегулировании ливийского кризиса. Не случайно и то, что вслед за ним Алжир посетил Ф.Сарадж, глава ПНС, заседающего в Триполи.
Суть инициированных алжирской стороной переговоров состоит в попытках сближения позиций внутриливийских игроков и удержании их от полномасштабного столкновения, которому способствует декабрьское поражение их общего противника – ИГ, наличие которого в Сирте временно удерживало их от конфликта.
Впрочем, пока в видении ситуации Ливии и возможности ее стабилизации в России и Алжире имеются заметные отличия. Например, значительную часть алжирской военно-политической элиты вполне устраивает «замораживание» конфликта, что подразумевает фактическое разделение этой страны на две – три части.
Реализация подобного сценария гарантировало бы АНДР, что ливийская территория в случае подобного разъединения не станет источником неприятностей, какие оттуда исходили при власти Каддафи, которому было явно тесно в рамках своей страны (чего стоят те же его глубоко символические попытки «стирания» алжиро-ливийской границы при помощи бульдозера) и который далеко не всегда осуществлял политику, отвечающую стратегическим интересам Алжира. Например, речь идет о поддержке Джамахирией целого ряда террористических движений в Африке, нелояльных алжирской стороне.
Согласно другой точке зрения элиты АНДР, воссоздание единой Ливии приемлемо лишь в случае желания всеми сторонами признать друг друга и расширить рамки «Триполитанского» правительства за счет включения туда Хафтара (и его людей).
В свою очередь, в Москве гораздо явно более превалирует другая точка зрения – в пользу воссоздания единой Ливии и лидерства в ней этого Х.Хафтара. И в этом случае, по мнению ряда представителей российских властей, можно будет гарантировать соблюдение интересов России.
Что же касается очередного появления Хафтара в Москве, то в том же Алжире как одном из главных гарантов ливийского урегулирования, это видится как проявление того, что российское руководство выразило ему свою поддержку.
Более того – в данном случае нельзя исключать того, что Москва сделает на него приоритетную ставку как на человека, способного воплотить в жизнь ее ожидания и ради этого будет оказывать ему помощь «в кредит».
Следует заметить, что месяц от месяца военно-политический вес Хафтара продолжает расти – так, кроме Алжира явную помощь ему уже оказывают Египет, Объединенные Арабские Эмираты и Чад. И столь солидная «группа поддержки» вместе с Алжиром и Россией способна подтолкнуть его к более активным действиям. И, вероятно, Хафтар уже мог попытаться воплотить свои обещания насчет захвата Триполи, если бы не наличие расхождений между его «сторонниками» и в том числе «особого» видения ситуации со стороны алжирского руководства.
Сложность ситуации состоит в том, что Запад, ряд международных организаций, включая ООН и отчасти Алжир пытаются заставить Хафтара признать внутриливийское соглашение от 17 декабря 2015 года, что означает для него обязательство принять верховную власть правительства в Триполи, которое он, как показали его действия в 2016 году, не считает легитимным (в том числе под предлогом наличия там фигур, которые он считает «радикальными исламистами» и с которыми он (во всяком случае, пока) не намерен даже садиться за один стол.
И пока источники в самом Триполи указывают на то, что российский МИДе в настоящее время оказывает на Хафтара и ПНС давление, чтобы они признали друг друга.
На практике это означает получение Х.Хафтаром поста в нем не ниже министра обороны, на что не соглашаются триполитанские власти, опасаясь совершения им в будущем переворота.
Иными словами, создается впечатление, что Россия изначально выдвигает невыполнимые для Ф.Сараджа условия и пытается в лице Х.Хафтара воссоздать «нового Каддафи», в пользу чего может свидетельствовать и недавнее заявление замминистра иностранных дел России Геннадия Гатилова, заявившего 28 декабря агентству Bloomberg, что «Халифа Хафтар как лидер в политической и военной плоскости, борющийся против «Исламского государства» в Ливии в целом в течение двух лет, должен стать частью нового руководства страны как результат достижения внутриливийского компромисса».
Более того – заместитель С.Лаврова одновременно раскритиковал политику, проводимую в Ливии спецпредставителем ООН Мартином Коблером, который, по его словам, поддерживает другие политические силы в Ливии (с намеком на их незначительный вес).
Кроме того, по его мнению, несмотря на наличие у Москвы контактов с правительством Ф.Сараджа, она полагает, что оно не в состоянии реально начать свою работу и выполнять свои функции надлежащим образом: «Территория, находящаяся под его контролем, слишком ограниченная, и международное признание, которым оно пользуется, не сможет это исправить».
Что же касается перспектив Москвы в Ливии, то пока они представляются туманными. Особенно по части получения выгодных контрактов. Ведь увеличение количества участников переговорного процесса лишь усложняет его – тем более в формате, которого придерживаются ряд стран Запада и Аравийского полуострова (согласно договоренностям от 15 декабря 2015 г.), на чем также настаивает ООН.