Наследие А.А.Хашеми-Рафсанджани: палитра мнений в Иране

Иранские СМИ в эти дни много  пишут о роли и наследии скончавшегося 8 января экс-президента страны аятоллы Али-Акбара  Хашеми-Рафсанджани, отмечая его вклад в продвижение задач исламской революции 1979 г., развитие режима исламской республики, формирование новых органов власти, возникших в послереволюционный период. Действительно, за свою долгую жизнь Хашеми-Рафсанджани побывал во главе как парламента, так и исполнительной власти на посту президента, был почти два десятилетия руководителем Ассамблеи определения целесообразности принимаемых решений и Совета экспертов, был многими уважаем и многими ненавидим, имея неоднозначное реноме исламского олигарха, обладателя многомиллиардного состояния в долларовом эквиваленте.  Для многих в стране он был символом исламского режима. Именно потому действующий президент Хасан Роухани имел право заявить, что присутствие громадного количества соотечественников на церемонии прощания с аятоллой А.А.Хашеми-Рафсанджани свидетельствует о сплоченности  и единстве иранского общества, верности народа идеям исламской революции. Бехруз Нехмати, пресс-секретарь Меджлиса, сказал, что масштаб личности  покойного был столь велик, что многое, что отличает его среди политиков, до сих пор не высказано.

В пятницу 13 января о политическом наследии покойного экс-президента говорили имамы-хатибы соборных мечетей всех иранских городов.  Они отмечали беспрецедентную роль Хашеми-Рафсанджани в сегодняшней иранской истории.  Аятолла Мохаммад Эмами-Кашани, выступая на пятничном намазе в Тегеране,  сказал о том, что проводы этого политика показали, что народ Ирана  по-прежнему сплочен вокруг  нынешней власти,  и необходимо сберечь единство нации. «Покойный аятолла твердо верил своему народу, он верил в ислам, был верен идеалам революции, верил в жизнеспособность и победы своей страны, ее прочность, величие и могущество. Он хорошо чувствовал и отличал врагов Ирана, знал сущность их  вероломных планов, понимал необходимость противостояния и уничтожения врагов». В течение всех последних лет многие представители иранской политической жизни считали его своего рода смутьяном, нарушителем общественного спокойствия,  настолько независимым,  что практически никто из высшего руководства не мог с ним совладать. Но все это – в дискурсе позитивной для исламского режима коннотации.

На таком фоне совершенным диссонансом прозвучали статьи в ряде оппозиционных изданий, представивших еще одну ипостась ушедшего политика – жесткого руководителя, разделяющего ответственность за уничтожение активистов и руководителей левых партий, их депортацию из страны в начале 1980-х годов.  Так, популярный  интернет-портал  IranPressNews поместил в этой связи статью, озаглавленную «Рафсанджани отдавал приказ об устранении путем террора руководителей левой оппозиции». Как написало издание, одним из самых трагических событий эпохи Хашеми-Рафсанджани было убийство руководящего звена Демократической партии Иранского Курдистана.  7 сентября 1992 г.,  во время первой президентской каденции Али-Акбара Хашеми-Рафсанджани, около берлинского кафе «Миконос» была расстреляна группа иранских диссидентов во главе с тогдашним первым секретарем Демократической партии Иранского Курдистана  Садеком Шарафканди. В ходе длительного судебного процесса в Берлинском окружном суде, на котором давал свои показания и проживающий в эмиграции на Западе первый президент послереволюционного Ирана Абуль Хасан Банисадр, было неопровержимо доказано, что исполнителями теракта были сотрудники спецслужб ИРИ, а приказ на физическое уничтожение дало высшее иранское руководство, в том числе духовный лидер страны аятолла Али Хаменеи, президент Али-Акбар Хашеми-Рафсанджани, а также глава МИД Али-Акбар Велаяти и министр информации (разведки) аятолла Али Фаллахиан. Решение Берлинского суда было принято 10 апреля 1996 г., после почти 4 лет судебного следствия.  Как было сказано в постановлении суда, «именно президент непосредственно отдал приказ об уничтожении С.Шарафканди и трех его товарищей». IranPressNews отмечает, что Хашеми-Рафсанджани до конца своей жизни ни словом не обмолвился о своем участии в «Деле «Миконос»». Правда, в интервью иранскому изданию «Международные исследования» в начале 2012 г. экс-президент, касаясь этого теракта, заявил, что его реализовали «самонадеянные и самоуверенные личности»,  стремившиеся подорвать курс страны на развитие отношений с Европой».

Однако, тогда, в апреле 1996 г., Берлинский окружной суд даже направил в иранскую столицу официальный ордер на арест всех указанных в приговоре высокопоставленных иранских политиков. Всем им гипотетически грозил серьезный  срок тюремного заключения.  Разразился кризис в ирано-европейских отношениях: все страны-члены ЕС, кроме Греции, отозвали из Тегерана своих послов. В Иране посчитали себя всерьез оскорбленными, и когда по истечении полугода  послы стран ЕС вернулись в Тегеран, главе германской дипмиссии позволили это сделать последним.

Естественно, ни о каком сроке для Хашеми-Рафсанджани  и речи не шло. Ко всему прочему, еще  раз подтвердилась  невероятная политическая и физическая выживаемость этого политика. Российский востоковед-ближневосточник  К.Капитонов даже называл его везунчиком. В 1979 г. Хашеми-Рафсанджанион уцелел после организованного против него экстремистами теракта.  Через два года, летом 1981 г. был печально известный взрыв в здании штаб-квартиры основанной Хашеми-Рафсанджани Исламской республиканской партии. Погибло более 70 крупнейших партийных и государственных деятелей страны. «Везунчик» Хашеми-Рафсанджани покинул здание за минуту до взрыва… Еще почти через 13 лет, весной 1994 г., последовала попытка покушения у мавзолея лидера исламской революции аятоллы Рухоллы Хомейни. Молва приписывает Хашеми-Рафсанджаниему личное геройство: он сразил нападавшего, применив прием каратэ. Заметим,  ему было уже 60.

Еще один вспоминаемый сегодня эпизод политической биографии экс-президента – инициатива и непосредственное руководство  в начале 1980-х годов разгромом левых и демократических сил, помогавших  исламистам придти к власти. Цель была достаточно прозаичной – в стране быстрыми темпами формировался режим теократической диктатуры, и от «попутчиков» просто избавлялись. В феврале 1983 г. были арестованы лидеры  Народной партии Ирана (ТУДЭ) во главе с первым секретарем Н. Киянури, а в мае того же года деятельность этой партии была официально запрещена и против  нее начались массовые репрессии. Они коснулись не только этой старейшей левой организации, но и других, принимавших активное участие в исламской революции – Организации федаинов иранского народа (ОФИН) и Организации моджахединов иранского народа (ОМИН). Значительная часть активистов левых партий была вынуждена бежать из Ирана и нашла приют в СССР, в частности, в Азербайджане, Туркмении, Белоруссии и Узбекистане. В результате, в нескольких столицах тогдашних союзных республик появились значительные иранские диаспоры. Так, в Минске оказались активисты партии  ТУДЭ, которые  надеялись, что вскоре исламский режим на их родине падет, и они вернутся домой. Поэтому они старались держаться сообща, занимались разной организационной работой.  Как писал белорусский иранист С.Богдан, в Минске был даже создан временный «городской комитет партии ТУДЭ».  В Минске середины 1980-х гг. бурлила активная партийная жизнь ТУДЭ: иранские левые устраивали партийные собрания, отмечали различные праздники и памятные даты революционного движения на их родине, занимались повышением своего образовательного и идеологического уровня и др. Часть иранских политэмигрантов получила тогда образование в вузах  белорусской столицы. «Когда к концу 1980-х гг. выяснилась тщетность этих надежд [на скорое падение исламского режима в Иране – В. М.] и советские товарищи перестали оказывать им помощь, большинство иранцев уехало на Запад».  Отметим, что подобное явление отмечается и в других республиках бывшего СССР. С ними обращались по-разному. Часть бежала от репрессий в Туркмению, и там активистов ОФИН(б) послали на «перевоспитание» на промышленные предприятия в областные центры. Автор этих строк наблюдал жизнь диаспоры иранских левых в столице Узбекистана – Ташкенте. В 1983–84 гг. там оказалось несколько сот иранских политэмигрантов, представлявших ОФИН(б), во главе с первым секретарем этой организации Фаррохом Негахдаром. По примеру Минска, организовался ташкентский горком ОФИН(б). Иранцам было предоставлено жилье, часть из них была трудоустроена, неработающие получали пособия. Было организовано даже обучение активистов, часть из них была принята в аспирантуру Института востоковедения Академии наук СССР и Академии общественных наук ЦК КПСС в Москве. Однако, как и в Минске, к концу 1980-х гг. большинство иранцев покинуло столицу Узбекистана.

Как видно, политическое наследие Али-Акбара Хашеми-Рафсанджани сложно и неоднозначно. Как в время, в которое он жил. И как страна, которой он служил. Ясно лишь одно: его жизнь – важная часть новейшей истории современного Ирана.

62.88MB | MySQL:102 | 0,592sec