Премьер-министр Ирака Хейдар аль-Абади объявил о скорой победе над боевиками террористической группировки «Исламское государство» (ИГ, запрещена в РФ) в Мосуле. Такое заявление, как передал телеканал «Ас-Сумария», главнокомандующий иракской армией сделал во время встречи в Мосуле с командующими кампанией по выдворению боевиков из города. «Благодаря усилиям наших героев о победе будет объявлено очень скоро», — сказал он, отметив, что операция находится на завершающем этапе. Вместе с тем он обратился к соседним государствам с требованием «уважать суверенитет Ирака» и «отказаться от вмешательства в дела страны». Как сообщалось ранее, отряды армейского спецназа, силы быстрого реагирования МВД и Федеральная полиция Ирака при поддержке ведомой США коалиции 27 мая начали штурм последних укреплений ИГ в западной части Мосула. Под контролем террористов находятся порядка 5% территории второго по величине города Ирака. Х.аль-Абади прибыл в Мосул, где провел совещание с руководителями спецподразделений ВС Ирака, участвующими в освобождении города, а также с командирами проправительственных шиитских вооруженных формирований «Аль-Хашд аш-Шааби», отвечающих за западный фронт. Последние объявили о планах по зачистке от террористов ирако-сирийской границы, начиная со вторника, 30 мая. Ранее сегодня один из командующих отрядами ополчения Хади аль-Амири сообщил, что шиитские бойцы достигли селения Умм-Джрейс на границе с Сирией. Как заявил телеканалу «Аль-Маядин» официальный представитель «Аль-Хашд аш-Шааби» Карим ан-Нури, шиитские бойцы готовы участвовать в операциях против ИГ в Сирии при координации с Дамаском. На прошлой неделе шиитские ополченцы освободили населенные пункты Кайраван и Эль-Кахтания на пути к границе. По сведениям газеты «Аль-Ахбар», наступление иракских шиитских формирований идет в координации с правительственными силами в соседней Сирии, которые находятся сейчас на одном из участков фронта в 60 км от границы с Ираком. Именно такое развитие событий пытались предотвратить в Вашингтоне, и, судя по всему, у американцев это не получается. А это значит, в самом скором времени возникнет некий коридор безопасности по периметру сирийско-иракской границы, что важно с точки материально-технического снабжения Дамаска. Возвращаясь к Мосулу, заметим, что мало кто из экспертов сомневался, что в конце концов с громадным опозданием по заранее запланированным срокам (и на этот раз последний срок командования — до начала месяца рамадан был сорван), но Мосул все-таки формально будет взят. Формально потому, что как только активная фаза операции будет завершена, и войска отойдут на тыловые базы, оставив в городе только часть полицейских подразделений, Мосул снова незримо перейдет под контроль сторонников ИГ. А если еще точнее — под контроль местных суннитских кланов. Последняя фаза штурма снова натолкнулась на неприятные и непредсказуемые моменты: иракская разведка неправильно просчитала потенциал оборонительных рубежей ИГ с юга, откуда собственно и пыталась атаковать первоначально иракская армия. Отсюда спешный перенос основных наступательных усилий на запад плюс наведение понтонных мостов через Тигр, что снова затянуло собственно само начало операции. Все эти моменты свидетельствуют о крайне слабом боевом потенциале иракской армии и недостаточной подготовке со стороны их кураторов из числа американских военных. В этой связи возникает только один вопрос: что будет после взятия Мосула? Рискнем спрогнозировать. что американцы ввяжутся постепенно в латентную борьбу против отрядов ИГ уже в основных точках т.н. «суннитского треугольника». По крайней мере, такая схема действий предусмотрена концепцией Пентагона. При этом начнется этап серьезного выстраивания диалога с суннитской элитой Ирака. До последнего времени эти усилия носили неактивный характер, хотя те же иракские сунниты несколько раз предпринимали попытки выйти на серьезный диалог с Вашингтоном. Представляется, что два фактора этот процесс систематизируют.
- Новый президент США Д.Трамп и его администрация категорически не настроены вести продуктивный диалог с иракским шиитами, справедливо полагая, что они в своей абсолютной массе находятся под иранским влиянием. Таким образом, нынешний антииранский тренд Вашингтона максимально затрудняет плодотворный диалог именно с шиитской элитой, что в общем-то было основным направлением действий бывших американских администраций. По некоторым данным, администрация Белого дома дал негласное указание Госдепартаменту США полностью блокировать любые попытки контактов по линии официальных ведомств с основными лидерами шиитской общины, включая и бывшего премьера Ирака Нури аль-Малики. Исключение сделано только лишь для нынешнего главы кабинета министров Ирака Х.аль-Абади. Да и то по причине официального его статуса и необходимости вести с ним диалог по вопросам дальнейшей дислокации американских войск в Ираке.
- Одновременно усилился диалог с представителями курдов из Иракского Курдистана, что особенно заметно на примере перманентных контактов как в Эрбиле, так и в Вашингтоне с сыном президента курдсклй автономии Масруром Барзани, который к тому же возглавляет и разведслужбу ИК. Масрур в данном случае играет роль не только офицера по связи между своим отцом и Белым домом, но и явно рассматривается американцами как возможный преемник своего отца на посту президента. Именно такая схема сейчас отрабатывается и американцами, и руководством Патриотического союза Курдистана (ПСК), поскольку переизбрание Масуда Барзани на новый срок выглядит проблематичным как в учетом как требований конституции ИК, так и растущей оппозиции такому сценарию со стороны ПСК, Рабочей партии Курдистана (РПК) и стоящего за ними Тегерана. Противодействие иранскому влиянию сейчас выходит в политике Вашингтона в Ираке на первый план, и это будет означать интенсификацию контактов с курдами и суннитами при фактическом игнорировании и сдерживании шиитов. По большому счету решение задачи ограничения шиитского, а значит и иранского влияния в Ираке лежит через сценарий фактического раздела Ирака. И в этой связи недавние заявления руководства РУМО США о «предопределенности государственного обособления ИК с обозначением конкретной даты проведения референдума о независимости (октябрь с.г.)» надо рассматривать именно в этом контексте.