Обзор отчёта SETAV, посвященного турецко-российским отношениям. Часть 6

В начале мая месяца этого года Фонд политических, экономических и социологических исследований (SETAV) опубликовал отчёт, посвященный турецко-российским отношениям. Закончив раздел, озаглавленный «Туризм», переходим к следующему, который, в том или ином соотношении между явным и подспудным, неизменно присутствует в современных российско-турецких отношениях – «Россия и тюркские народы в непосредственной близости». Перед тем как передавать слово автору документа, отметим, что выстраивание Турцией отношений со своей зарубежной диаспорой и с родственными тюркскими народами является, без преувеличения, системообразующим фактором турецкого внешнеполитического курса.

Этот раздел автор начинает с того, что отмечает обусловленность турецкого пристального интереса к «оккупации Россией Крыма» не только вопросом безопасности, но и проживающим на полуострове родственным крымско-татарским народом. Вообще, тюркские народы, по целому ряду причин попадающие в турецкую повестку дня – те, что проживают в России или в зоне российского влияния, формируют важный аспект двусторонних отношений. Тюркские народы способствуют укреплению Турцией в России своего торгово-экономического влияния, а также формированию политических контактов. Таким образом, Турция, поддерживая с тюркскими народами религиозные и культурные связи, создает дружественные себе сообщества как в России, так и в её ближайшем окружении.

Как пишет автор, многомиллионные тюркские народы, пережившие многолетний коммунистический опыт, после распада Советского Союза, с турецкой помощью обратились к своим национальным и религиозным корням и установили с Турцией многоуровневые отношения.

Так, Турция, действуя через Управление по делам религии, работает в координации и взаимодействии с региональными акторами с целью отправления религиозных услуг в российских районах с преимущественным мусульманским населением. Наряду с этим Институт Юнуса Эмре в районах преимущественного проживания тюркских народов осуществляет деятельность, направленную на распространение турецкого языка и культуры. Кроме того, Управление по делам турок, проживающих за рубежом, и родственных сообществ осуществляет широкомасштабную деятельность по предоставлению стипендий студентам младших и старших курсов, проходящим обучение в тюркских регионах (прим. Российской Федерации).

С другой стороны, Турецкое агентство по сотрудничеству и координации (TIKA) ввиду запрета со стороны российского правительства своего офиса в стране не имеет. Далее автор подчеркивает особую значимость для тюркских народов (скорее, в первую очередь, для самой Турции –В.К.) той деятельности, которую Турция осуществляет именно на территории России и её ближайшего окружения. Невзирая на то, что аналогичным образом Турция выстраивает свою политику буквально по всему миру.

Далее автор ещё раз подчеркивает российское недовольство деятельностью Турции и демонстрацию этого недовольства через запрет на открытие офиса ТИКА в России. Россия, серьезно затрудняя деятельность на своей территории других организаций (очевидно, гуманитарной направленности – В.К.), а также закрыв, после «самолётного кризиса», Институт турецких исследований Института Юнуса Эмре в Казанском университете, напомнила, что продолжение деятельности подобных структур тесно связано с отношениями Турции с Россией (остается только поразиться глубокомысленности этого утверждения, констатирующего те очевидные факты, что турецкая гуманитарная деятельность вызывает вполне справедливую настороженность и, кстати, не только в России, но и в Китае; и, разумеется, её осуществление самым тесным образом связано с текущим состоянием двусторонних отношений – В.К.).

Как указывает автор, тюркские народы, проживающие на территории России и в ближайшем окружении влияют не только на отношения между Турцией и Россией, но и на внутреннюю и внешнюю политику Кремля (на самом деле, давно просится на свет исследование, отражающее ситуацию с тюркскими народами на территории России через призму турецкого влияния, разумеется, подготовленное с российских позиций – В.К.). В качестве примера: в результате политики России самым серьезным образом «пострадали» представители крымско-татарского народа, проживающие на территории полуострова Крым и до его оккупации запустившие процесс своего возвращения на свою родину (автор несколько абстрактен – из его текста не совсем понятно, куда собирались упоминаемые им представители крымско-татарского народа «до оккупации Крыма» и куда им было воспрепятствовано Россией переселение? – В.К.).

Аналогичную трудную ситуацию автор живописует уже в отношении турок-месхетинцев, проживающих на Украине и в Грузии в местах боевых столкновений (и опять абстракция – кто, где, какие столкновения – В.К.). И даже если Турция, отслеживающая ситуацию в регионе, обеспечит переезд сотен семей турок месхетинцев на свою территорию, то это затронет лишь часть этого народа, а посему не может быть признано достаточной мерой.

Подводя черту этого раздела, автор признает, что отношения Турции с тюркскими народами на территории России и в зоне её влияния зависят, в первую очередь, от отношений между Анкарой и Москвой, а также от существующей региональной и глобальной динамики. И в случае правильной «оценки» роли тюркских народов в отношениях между Турцией и Россией этот аспект получит для двусторонних отношений стратегическую важность (уточняем — для роста влияния Турции на территории России и её национальных интересов — В.К.).

Подводим черту под рассмотрением раздела документа, посвященного тюркским народам и Турции, отметим признание автором того факта, что Россия на турецкую политику на этом направлении реагирует в диапазоне от весьма сдержанного до весьма настороженного, в зависимости от политической конъюнктуры. И представляется, что российские опасения, как минимум, не лишены под собой почвы.

62.85MB | MySQL:102 | 0,590sec