Крупнейший за последние годы дипломатический кризис в отношениях Дохи со странами Персидского залива и рядом стран региона вспыхнул после объявления о разрыве дипломатических отношений с Катаром со стороны восьми государств — Бахрейна, ОАЭ, Саудовской Аравии, Египта, Йемена, временного правительства Ливии, Мальдивской Республики и Республики Маврикий. Обвинения эмирата в поддержке терроризма и экстремизма привели не просто к закрытию посольств и отъезду дипсостава, но, по сути, к блокаде Катара. Уже полностью прекратили авиасообщение с эмиратом и закрыли для его самолетов свое воздушное пространство ОАЭ, Саудовская Аравия и Египет. Саудовская Аравия запретила вход в свои морские порты любых судов под флагом Государства Катар, а также закрыла сухопутную границу с эмиратом, приостановила работу морских и наземных погрантерминалов. Дальше больше — египтяне прерывают все почтовые и транспортные сообщения, саудовцы запрещают все банковские операции в катарской национальной валюте, и т.п. В этой связи международные политологи и углеводородные трейдеры заговорили о возможных проблемах с экспортом СПГ из Катара, что должно в свою очередь взвинтить цены на нефть и газ. Надо всем успокоиться: то, что мир, не очень посвященный в ближневосточный менталитет, считает эскалацией, на самом деле есть только лишь подготовка к консультациям на предмет нахождения компромисса. Нападающие в лице КСА, АРЕ и ОАЭ (остальных участников болокады в лице откровенных сателлитов и политических карликов в расчет договоримся не брать) активно выбрасывают козыри в рамках будущей торговли и берут Катар «на испуг». Через какое-то время козыри и политическая истерия выдохнутся, никто не испугается, встанет вопрос: «а что дальше?» и начнется опосредованный диалог. Собственно, по этой причине Кувейт и Оман уже начали обычные в такой ситуации челночные «усилия по сближению позиций». Доха занимает внешне невозмутимую позицию, поскольку ее благосостоянию ничего не угрожает, финансовое положение твердое, уже понятно, что главному источнику экономического благосостояния в лице экспорта СПГ ничего не грозит, а финансовые авуары и активы в США и Европе настолько весомы, что вопрос их замораживания даже не обсуждается. Экспорт газа как шел, так и будет идти, поскольку для того, чтобы этому помешать, необходимо вводить санкции на уровне Совета безопасности ООН. При этом все постоянные члены Совбеза, а также основные политические тяжеловесы в лице США, России, КНР и ЕС в данном конфликте дистанцировались от обеих сторон. В реальности Доха испугалась бы только двух вещей: это уже упомянутых санкций и вывод военных баз США из страны. Ничего этого не будет. О последнем Д.Трамп почти официально объявил во время своего недавнего визита в Эр-Рияд. Что же хотят инициаторы этого кризиса? Прежде всего, уступок от Дохи практически по всем вопросам региональной политики. Она должна прекратить стимулировать террор на Синае и в египетских городах, поддерживать глобальное движение «Братьев-мусульман», свернуть свою активность в Ливии и Сирии. Смеем предположить, что ничего этого де-факто Катар делать не будет, хотя очень возможно и пообещает сделать все, что от него требуется. Но он, собственно, и так это все обещал два года назад, но ничего не сделал. Но выждав какое-то время, Доха начнет «показывать зубы», пусть и не так демонстративно как ее оппоненты, но вполне болезненно. Вполне может начать с депортации с 300 тысяч египетских рабочих, которые работают сейчас в эмирате, и закончить финансированием хорошей бучи в той же Ливии с использованием африканских наемников. И это не говоря у перекрытии кислорода в виде материально-технического снабжения просаудовских групп в Сирии через территорию Турции. Таких «ответок», если хорошо поискать, у Катара найдется никак не меньше, чем нынешних козырей у тех же КСА и АРЕ. При этом никакого военного решения этой ситуации оппоненты Дохи не имеют, просто в силу слабого военного потенциала и нежелания воевать в принципе. Арабы — это торговцы, а не военные, и это предопределяет пути выхода из кризисной ситуации. В Эр-Рияде при этом очень отчетливо понимают всю ущербность своих обвинений в адрес Дохи по линии спонсирования Катаром международного терроризма. И не потому, что этого нет. Наоборот, Катар фактически стоял у истоков создания «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) в Ираке и Сирии, а потом творчески распространил этот опыт по странам Ближнего Востока и Африки. Но сама Саудовская Аравия при таком разбирательстве однозначно пострадает, поскольку даже США не особенно стараются скрыть свою осведомленность об их связях Эр-Рияда с «Аль-Каидой» (запрещена в России) и другими радикальными группами по всему миру. Так что лучше эту тему не трогать. Но в Европе и США уже начались публичные призывы провести расследования по причастности КСА и Катара к финансированию исламистского терроризма, что, безусловно, также выгодно России, которая в данном случае чужими руками может очень серьезно ослабить позиции двух основных спонсоров джихадизма. Другой вопрос, что катарские и саудовские контракты и инвестиции в США и ЕС очень быстро эти призывы заглушат.

В данной ситуации нам более важно, что приобретает или теряет Россия. Рискнем предположить, что в большей степени приобретает. Даже в случае крайнего развития ситуации и возможных перебоев экспорта катарского СПГ, во что, как мы уже отмечали, не верим в принципе. Любые разногласия между аравийскими монархиями Москве, безусловно, на руку, поскольку отвлекают их ресурсы и активность на борьбу друг с другом, а не на стимулирование джихадистских движений или терактов в России, что мы наблюдали в 1990-х и начале 2000-х. Одновременно представители противоборствующих сторон будут стремиться поддерживать с Москвой, как минимум, дружественные отношения, поскольку там будут очень ревностно оценивать позицию Кремля в отношении конфликта и соответственно стараться не допустить трансформации российской позиции в ту или иную сторону. А поддерживать такой баланс арабы могут только опять же помощью своего излюбленного приема — инвестиций в различные экономические проекты. Собственно, мы это уже наблюдали ранее на примере инвестиционной активности Катара, а на последнем по времени экономическом форуме в Санкт-Петербурге их бросились догонять в этом и Саудовская Аравия. Что же касается сирийского конфликта, то ситуация вокруг Катара должна по идее активизировать и процесс межвидовой борьбы между просаудовскими и протурецко-катарскими оппозиционными группировками, что безусловно ведет к их обоюдному ослаблению и соответственно играет на российский интерес. Так что такого рода вспышки «взаимной арабской любви», конечно, выгодны находящейся над схваткой Москве.