Король Саудовской Аравии Сальман бен Абдель Азиз Аль Сауд 21 июня с.г. издал указ о назначении нового наследного принца, им стал его 31-летний сын Мухаммед бен Сальман. Об этом сообщило в среду Саудовское агентство печати. Саудовский принц займет пост первого заместителя премьер-министра и сохранит портфель главы Минобороны. Как отмечает агентство, ранее за кандидатуру принца Мухаммеда бен Сальмана проголосовали 31 из 34 членов Совета присяги — главного совещательного органа саудовской королевской семьи. В состав Совета присяги входят сыновья короля-основателя Абдель Азиза Аль Сауда. Согласно указу, племянник короля Сальмана принц Мухаммед бен Наеф  лишился титула наследника и был снят с поста первого заместителя премьера и министра внутренних дел. Вместо него МВД возглавит принц Абдель Азиз бен Сауд бен Наеф бен Абдель Азиз Аль Сауд. Перестановки коснулись также высшего королевского суда, ранее король внес коррективы в руководство Генеральной прокуратуры. Экс-глава МВД принц Мухаммед бен Наеф был назначен саудовским наследным принцем в 2015 году во время правления короля Сальмана, тогда же вторым наследным принцем был назван Мухаммед бен Сальман. Таким образом в королевстве произошел тихий переворот, который, в общем-то, просто зафиксировал текущее положение дел, а именно практическую монополию на власть со стороны молодого Мухаммеда бен Салмана и его команды. Теперь он кладет свою тридцатилетнюю голову на плаху истории, поскольку, помимо больших полномочий и перспективы стать королем в самое ближайшее время (король Сальман откровенно физически плох), он теперь несет всю полноту ответственности за все реформы и процессы, которые в КСА будут происходить. При этом его предыдущий опыт кураторства серьезных секторов внутренней и внешней политики государства большого оптимизма не внушает. Провал на йеменском направлении, патовая ситуация в Сирии, ссора с ОАЭ, которая затем была в какой-то степени нивелирована раздутым открытым противостоянием с Катаром (и стоящей за ним Турцией); серьезная пробуксовка в формате внутренней реформы, общий смысл которой заключается в отмене обременительных для бюджета на фоне волатильности нефтяных цен субсидий на топливо и воду, и стимулирования молодежи к тому, чтобы наконец поработать. Все эти проекты пока откровенно загнаны в тупик. Много вопросов остается к акционированию национальной нефтяной компании АРАМКО и созданию за счет вырученных средств крупнейшего инвестиционного фонда. Пока этот процесс идет предельно медленно. На данный момент можно уверенно констатировать, что внутренняя реформа по уменьшению числа иностранной рабочей силы и замены ее на национальные кадры глухо блокируется большинством населения, которое за долгие «тучные годы» фактически разучилось работать и не собирается к этому вновь привыкать. При этом никакие аргументы о том, что надо слезать с «нефтяной иглы» на местное население не действуют. Таким образом, можно зафиксировать отсутствие у, без пяти минут, нового короля серьезной социальной базы среди населения. Любое внешнее экономическое потрясение в виде отмены субсидий может привести к открытому возмущению. Попытки же Мухаммеда бен Сальмана создать собственную опору среди элиты путем расстановки на серьезные должности в ключевых секторах экономики и органах губернаторского управления второстепенных молодых принцев из второй сотни по степени ранжирования в правящей семье пока являются экспериментом с непредсказуемыми последствиями. Никто не проверял их деловых качеств, а личная преданность не гарантирует достижения результата. И самый лучший пример — это верный клеврет Мухаммеда бен Саломана генерал Ахмед аль-Ассири, который доблестно провалил руководство силами аравийской коалиции в Йемене, рассорился с эмиратовцами, и в награду был переведен на должность заместителя УОР КСА по связям с американскими партнерами. Рискнем предсказать, что и там он большого успеха не достигнет. И это очень наглядный пример того, кого пытается выставить на первые роли Мухаммед бен Сальман. К тому же по характеру он заносчив и упрям, что, в общем-то, и породило много местных локальных конфликтов в рамках того же союза ССАГПЗ. Достаточно вспомнить ссоры с Абу-Даби и Каиром, кризис в отношениях с Маскатом, и нынешний конфликт с Дохой. Политик, который не обладает видением исторической перспективы — лучшее определение будущего саудовского монарха. Он не просчитывает шаги на два или три хода вперед и не понимает реального потенциала ответных мер своих оппонентов. Именно по инициативе Мухаммед бен Сальмана было прекращено в свое время финансирование (или читай — подкуп) йеменских племен: он обиделся на предательскую роль руководства исламистской партии «Ислах» и его заигрывания с Дохой. В результате сейчас это финансирование приходится спешно возобновлять, но ситуация уже упущена. Шейхи исправно деньги берут, но воевать с хоуситами не спешат, а без использования племенного фактора силы аравийской коалиции топчутся на месте. К тому же попытки Мухаммеда бен Сальмана вновь заручиться поддержкой руководства партии «Ислах» спровоцировал жесточайший кризис во взаимоотношениях с самым ключевым саудовским союзником на йеменской площадке в лице ОАЭ, которые не приемлют такого сценария в силу своей паталогической ненависти к «Братьям-мусульманам». Наследный принц снова не просчитал ходы и не оценил эти риски еще во время подготовки военной операции  в Йемене. Он даже не понял, что единственным стимулом для тех же эмиратовцев по участию в этой авантюре является установление контроля над южнойеменскими портами, что они и сделали, а совсем не битва до последнего солдата с проиранскими хоуситами, что жизненно важно для  интересов Эр-Рияда. Попытки же сколотить под своей эгидой некого аналога «ближневосточного НАТО» с треском провалились, что само по себе серьезно характеризует творческий потенциал и авторитет будущего короля. Вообще отношение лично к нему в Каире, Абу-Даби и Маскате носит характер плохо сдерживаемого раздражения. А личностный фактор крайне важен на Ближнем Востоке. Как сухой итог — Эр-Рияд утерял на йеменском направлении точки опоры внутри самого Йемена. Попытка загасить  кризис во взаимоотношениях с ОАЭ совместным участием с ними и Египтом в антикатарском демарше также провалилась. И сейчас об этом можно говорить вполне уверенно, судя по реплике официального представителя Госдепартамента США. Соединенные Штаты испытывают все больше сомнений насчет решения Саудовской Аравии и ОАЭ ввести эмбарго против Катара. Об этом во вторник, 20 июня на регулярном брифинге для журналистов заявила руководитель пресс-службы Госдепартамента США Хезер Науэрт. «Мы озадачены тем, что до сих пор нет деталей», — сказала она, имея в виду обвинения в адрес Катара в связи с якобы поддержкой им терроризма. Это серьезный отход от позиции самого президента США Д.Трампа, который сначала спровоцировал нынешний кризис, а затем открыто объявил о поддержке Катаром терроризма, как о свершившемся факте. Но стоило Дохе заключить многомиллиардный контракт на покупку американских самолетов и устроить совместные маневры, то сразу же позиция Вашингтона чудесным образом трансформировалась. Но рискнем предположить, что и без этого Вашингтон очень быстро бы сменил тон в рамках этого скандала. В Катаре находится региональное командование Пентагона и именно оттуда ведется координация и управление действиями американских войск в Йемене, Сирии и Ираке. И это факт сам по себе снимает в обозримой перспективе любые предположения о блокаде США Катара или введение против него санкций. При этом Катар продолжает исправно поставлять газ в ОАЭ и получать оттуда продовольствие. И снова в минусах остается практически один Мухаммед бен Сальман, который сначала доверчиво поверил американцам, подумав, что за взятку в виде многомиллиардных оружейных контрактов ему можно все, а затем угодил в расставленную Абу-Даби и Каиром ловушку и пошел на совместный антикатарский демарш. Как следствие — серьезное осложнение отношений с осью Анкара-Доха, что может самым негативным образом повлиять на материально-техническое снабжение просаудовских оппозиционных группировок в Сирии через турецкую территорию. Ослабление потенциала этих групп означает их разгром и автоматическое нивелирование саудовского влияния в Сирии. Или проще говоря — проигрыш сирийской площадки Ирану. И это вместо того, чтобы спровоцировать конфликт между ОАЭ-АРЕ и Катаром, а самому оставаться над схваткой. И эта была наиболее верная позиция, поскольку и ОАЭ, и АРЕ, и Катар в настоящее время к тому же являются региональными оппонентами Саудовской Аравии. И очень жесткими.

Возвращаясь непосредственно к назначению Мухаммеда бен Сальмана прямым наследником, обратим внимание на то, что это стало возможным благодаря двум важным моментам.

1. Мухаммед бен Наеф, отойдя в тень, тем не менее, остается главной фигурой в рамках общих антитеррористических усилий США и КСА. Это было подтверждено во время визита уже бывшего министра внутренних дел в Вашингтон в начале мая с.г. И это было озвучено в рамках визита Д.Трампа в Эр-Рияд королю и его сыну. В результате МВД остается под контролем клана Наефов, а начальником Управления общественной безопасности, которое отвечает за борьбу с экстремизмом внутри королевства и контролю над сетью благотворительных фондов за неделю до последних кадровых перестановок была назначена креатура Мухаммеда бен Наефа Сауд бен Абдулазиз аль-Хиляль, который с 2009 года возглавлял саудовскую полицию и являлся основным куратором расследования всех дел по внутреннему террору. Этот момент оставляет Муххамеда бен Наефа в обойме в формате обмена информацией с американцами. И это в свою очередь означает, что для Вашингтона в этой гонке за престол еще ничего не ясно.
2. Король Сальман решился на перестановки в престолонаследии только после того, как заключил формальный союз с еще одной ветвью королевской семьи в лице клана Турки бен Абдельазиза. Или, как его еще называют, «свободным принцем», который скончался в ноябре прошлого года. Назначение его сына Фахда бен Турки в июне с.г. главой вооруженных сил с передачей в его полномочия, в том числе, и львиной доли оружейных контрактов, собственно, этот альянс закрепил и позволил выступить единым фронтом на заседании королевского совета по вопросу о смене наследника на престол. Помимо того, что Фахд бен Турки до этого был командующим саудовским спецназом и активно действовал на йеменском направлении, он является еще и видным бизнесменом. До сих пор он является одним из ведущих акционеров компании Saudi International Rice Co (SIRC), которая является фактически монополистом по импорту риса в КСА. Начав в 1975 году с простых операций по импорту риса эта компания сейчас является ведущей в рамках импорта в КСА практически всех товаров и услуг через порт Джидду. Одновременно известны и факты очень сомнительных кредитных историй, которые связывают эту структуру с американским банком Export Import Bank (Exim Bank), что некоторыми экспертами расценивалось как закамуфлированная взятка самому Фахду бен Турки. Фахд бен Турки владеет ею вместе со своими братьями Халедом, Султаном и Фейсалом. Последний еще и является советником Министерства нефти и член Saudi Arabian Mining Co (SAMC). Самым близким и доверенным «бизнес-якорем» Фахда бен Турки является бывший вице-премьер Ливана, а ныне бизнесмен Иссам Фарес, который несмотря на свои 80 лет, полон энергии. Именно через него и его структуры (конгломерат Wedge Group, который работает в банковском, финансово-инвестиционном, энергетическом секторах и по торговле недвижимостью) идут большинство контрактов в интересах Фахда Бен Турки. И.Фарес также был тесно связан с американскими и французскими деловыми кругами через Дж.Буша и Ж.Ширака. Во Франции его интересы сейчас представляет бизнесмен Омар Зейдан. Таким образом, сейчас Мухаммед бен Сальман постарался купить лояльность мощного клана в королевской семье для того, чтобы стать наследником престола, но при этом упускает из рук вооруженные силы. И какую роль это сыграет в дальнейшем, пока сказать сложно. Очень возможно, что сломав традиции престолонаследия, король Сальман тем самым открыл «ящик Пандоры».