В июне в Исламской республике Иран (ИРИ) в два этапа, 17 и 24 числа, прошли девятые президентские выборы, которые широко освещались в иранской и зарубежной прессе, в том числе и в российских СМИ. Мир очень внимательно следил за развитием событий в этой мощной и влиятельной, динамично развивающейся региональной державе, обладающей к тому же огромными запасами углеводородного сырья – нефти, от поставок которой зависит экономика многих стран.
Новым президентом страны избран бывший мэр Тегерана доктор Махмуд Ахмадинежад, который официально вступит в должность президента ИРИ в августе этого года. За него отдали голоса 61,75% избирателей, а за его конкурента Хашеми Рафсанджани — 35,8%.
Порядок и безопасность на выборах обеспечивали более 130 тыс. сотрудников Сил охраны правопорядка и МВД, подконтрольных властям, а точнее, тем силам, которые не были заинтересованы в победе М. Ахмадинежада. К тому же один из его оппонентов ранее возглавлял одну из этих структур. В таких условиях сторонникам М. Ахмадинежада сложно было бы заниматься какими-либо манипуляциями, а потому результаты выборов скорее всего отражают действительные настроения тех избирателей, которые проголосовали за нового президента.
Прошло уже некоторое время с момента окончания выборов, и мы можем сделать кое-какие выводы и о специфике этих выборов, и о их результатах.
Впервые за всю историю избирательных кампаний выборы президента страны прошли в два тура. Это свидетельствует о том, что общество уже давно представляет собой далеко не такой более или менее однородный политический монолит, как это было когда-то. Кроме того, заявки на участие в президентских выборах подали более тысячи человек, тогда как за все предыдущие кампании их число составило несколько больше полутора тысяч. Не вдаваясь в анализ причин этого беспрецедентного явления, хотя это и чрезвычайно интересно, отметим, что в таких условиях избиратели уже психологически готовились к неожиданным результатам выборов, как это в итоге и произошло.
Участие в выборах приняло большинство населения страны, хотя голосование проходило и не очень ровно. Например, 24 июня в Тегеране к избирательным урнам пришли 52% горожан, в Исфахане – 51%, а в Мешхеде – 71% (согласно иранским данным от 29 июня 2005 г. http://www.irna.ir/fa/news/view/line-7/8404070945165324.htm). В целом же, в первом туре участвовали чуть больше 62% избирателей, а во втором – около 60% из почти 47 млн иранцев, имеющих право голоса. И это при населении в 70 млн человек!
Напомним, что Иран — страна молодая, и здесь правом голоса обладают все иранцы, достигшие 15 лет. Имеют это право и военнослужащие, которым запрещено лишь участвовать в предвыборной агитационной кампании. Иранские политики прекрасно понимают, что молодежь, составляющая сегодня большинство населения страны, во все времена является наиболее активной социальной силой, которая может быть эффективно использована в политике, и потому всегда стараются заручиться ее поддержкой. В этих условиях далеко последнюю роль играет и возраст политика.
Напомним, что к участию в выборах Наблюдательным советом ИРИ было допущено восемь человек: Махмуд Ахмадинежад (1956/57 г.р., мэр Тегерана), Мохсен Резаи (1954/55 г.р., секретарь Совета по определению целесообразности принимаемых решений и экс-командующий Корпусом стражей исламской революции), Мохаммад-Бакер Калибаф (1961/62 г.р., экс-главнокомандующий Сил охраны правопорядка), Али Лариджани (1957/58 г.р., экс-глава гостелерадиокомпании), ходжат-оль-эслам Мехди Кярруби (1937/38 г.р., бывший глава парламента), Мостафа Моин (1951/52 г.р. бывший министр образования), Мохсен Мехрализаде (1956/57 г.р., руководитель государственного спортивного комитета,) и аятолла Али Акбар Хашеми Рафсанджани (1924/25 г.р., глава Совета по определению целесообразности принимаемых решений). Из них шестеро кандидатов – относительно молодые светские лица с университетскими дипломами. Священнослужителей только двое – это аятолла Рафсанджани и ходжат-оль-эслам Кярруби, которые к тому же значительно старше остальных. Правда, перед началом выборов Мохсен Резаи снял свою кандидатуру по причинам, о которых можно догадываться, скорее всего ему посоветовали отказаться от участия в выборах в пользу М. Ахмадинежада. В результате накануне выборов оставалось семь претендентов на президентское кресло.
Можно, конечно, обозначить принадлежность каждого из них к лагерю консерваторов или реформаторов. Однако это делалось уже многократно и к тому же такой подход представляется малопродуктивным. Тем более что у многих из них общее прошлое по службе в Корпусе стражей исламской революции (КСИР) или по сотрудничеству с КСИР. Кроме того, во втором туре ряд так называемых реформаторов и консерваторов объединились и выступили в поддержку аятоллы Хашеми Рафсанджани, занимавшего пост президента ИРИ с 1989 по 1997 гг., чтобы не допустить победы М. Ахмадинежада (именно эти претенденты на высший пост исполнительной власти вышли во второй тур, получив примерно одинаковое количество голосов избирателей).
Тем не менее победил все-таки М. Ахмадинежад. Согласно уже широко распространенному в Иране и за его пределами мнению, это произошло благодаря тому, что его поддержали отдельные силовые структуры, КСИР и «Басидж», а также сам «рахбар» — лидер ИРИ аятолла Али Хаменеи.
Здесь целесообразно напомнить, что КСИР был создан после исламской революции в противовес армии, сохранявшей еще монархические традиции. Позднее КСИР превратился во влиятельную военно-идеологическую структуру, призванную защищать идеалы исламской революции, завещанные имамом Хомейни. «Басидж» — сегодня массовая военизированная организация, пользующаяся популярностью среди малоимущих слоев населения, из которых в основном и формируется. Во время войны с Ираком «басиджи», именовавшиеся часто ополченцами, принимали самое активное участие в боевых действиях. Руководство этих структур поддерживается и контролируется рахбаром. Заметим также, что в их среде много молодых амбициозных лидеров.
Что касается роли А. Хаменеи, то почти никто не сомневается, что без его участия результаты выборов были бы иные. Да было бы странным, если бы он остался в стороне от такого важного исторического события, как президентские выборы.
Существует мнение, что в течение этого года А. Хаменеи выбирал одного из трех кандидатов. Сначала это был Лариджани, кандидатура которого была отвергнута после того, как стало понятно, что население его, мягко говоря, не очень жалует, а то и просто ненавидит. Затем выбор пал на Калибафа, начальника полиции и бывшего руководителя стражей исламской революции, но он не подошел по своим личным качествам – якобы он слишком самоуверен и тщеславен. В конце концов, выбор мэра Тегерана М. Ахмадинеджада, сына кузненца, который не только реанимировал некоторые лозунги периода исламской революции «угнетенных и обездоленных» о социальной справедливости и национальной самобытности, но и предпринял некоторые меры для их реализации (в ряде случаев весьма оригинальные и непонятные иностранцам), чем снискал расположение малоимущих иранцев и представителей консервативного духовенства, критически настроенного в отношении политики культурной модернизации, предполагающей разрушение традиций.
В Тегеране ходили слухи, что за две недели до выборов спецслужбы провели секретную встречу с лидерами военных и полувоенных формирований и приказали им голосовать за Ахмадинежада. Говорили даже о возможном «военном заговоре», а Мехди Кярруби, занявший третье место в первом туре, обвинил басиджей и стражей исламской революции в том, что они добились голосования за Ахмадинежада «при поддержке» Совета стражей исламской революции – контролирующего органа, в котором доминируют консервативные религиозные деятели. Он даже называл имя организатора этой кампании – это бывший заместитель министра спецслужб Пур Мохаммади, который, как говорят, в начале президентского срока М. Хатами попытался заблокировать процесс реформ силой террора, убивая писателей и представителей интеллигенции.
Режим оперативно блокировал протесты, закрыв две газеты, опубликовавшие письмо Кярруби. Сам Кярруби сказал, что направил письмо в газеты после того, как духовный лидер отклонил его изначальные протесты, и заявил, что «никому не позволит раздувать кризис в стране». В ответ Кярруби ушел со всех занимаемых им постов, заявив: «Я готов согласиться с любыми последствиями, чтобы защитить право народа на свободное голосование».
Оставив в стороне обычные предвыборные интриги, вернемся к сути проблемы. Конечно, М. Ахмадинежад – личность несамостоятельная. До нынешних президентских выборов местные политологи оценивали его «как радикального консерватора и истинного приверженца политического курса духовного лидера ИРИ аятоллы Али Хаменеи». В политической деятельности Ахмадинежад активного участия практически не принимал, а тем более не предлагал конкретных программ развития государства, не говоря уже о разработке его внешнеполитического курса.
Видимо, он действительно одержал победу благодаря поддержке армии и ряда силовых структур (КСИР, Басидж), в которых много молодых и честолюбивых людей, а также при поддержке самого «рахбара». Ведь просто так, а тем более с таким перевесом нельзя было победить такого сильного конкурента, как Рафсанджани, который является не просто представителем высшего духовенства, но и главой «Совета по определению целесообразности принимаемых решений ИРИ», фактически высшего политического совета государства.
После выборов в Иране в СМИ стали появляться материалы чуть ли не о второй исламской революции в ИРИ. Некоторые из них так и называются. Конечно, происшедшее имеет не много общего с революцией 1979 г.
Скорее всего, в ИРИ произошла структурная перестройка исламской системы управления государством, которая приведет к некоторым внутренним переменам, возможно, к перераспределению властных полномочий между структурами, но отнюдь не к завинчиванию гаек по-исламски. И тем более это не отразится на изменении внешнеполитического курса страны, прежде всего на отношениях со странами Востока и Европы, которая, судя по последним заявлениям европейских политиков, достаточно спокойно реагировала на результаты президентских выборов, понимая, что это не угрожает их торгово-экономическим интересам в этой стране.
К тому же ИРИ не может позволить себе какого-либо рода конфликтного развития событий, поскольку это не отвечает ее честолюбивым планам превращения в супердержаву межрегионального масштаба. Не случайно после победы на выборах М. Ахмадинежад заявил, что хочет построить в Иране «образцовое исламское общество». «Мы одна нация и одна большая семья, — заявил он. — Мы должны помогать друг другу. Сегодня наша главная цель — построить образцовую, передовую и могущественную исламскую страну». Замечательные слова, которые любой человек рад был бы услышать от своих политиков (с поправкой, конечно, на характер общества, поскольку «исламское» подходит не всем).
Можно предположить, что события в Иране в значительной степени были спровоцированы действиями США с их маниакальной идей революционных перемен и перестройки всего Востока. Когда же на Западе стали расхваливать реформаторов за их готовность к «перестройке» иранского общества, это многим напомнило советскую перестройку и ее разрушительные для государственной целостности последствия.
Нравится нам это или нет, но президентские выборы 2005 г. продемонстрировали способность иранской системы к саморегуляции в кризисных для нее ситуациях, к освобождению от старых элементов и замене их новыми. Следует задуматься о причинах такой ее живучести, а не угрожать ей уничтожением.
ПРИЛОЖЕНИЕ.
Махмуд Ахмадинежад — относительно молодой светский политик с университетским образованием, которого нельзя назвать неопытным. Он родился в 1335 г. по иранскому календарю (март 1956 — март 1957 г.) в городе Гярмсар северной провинции Земнан. Окончил Тегеранский университет по специальности «городское благоустройство» и получил степень доктора технических наук в области транспорта и дорожного движения. Некоторое время работал журналистом в одной из иранских газет. В годы ирано-иракской войны 1980-1988 гг. Ахмадинежад добровольцем пошел в армию и служил в рядах вооруженных сил ИРИ. Он был инструктором в ополчении «Басидж» (полное название «Организация мобилизации обездоленных иранского народа»), созданном вскоре после исламской революции. Ополченцы активно участвовали в ирано-иракской войне 1980-1988 годов, а потом перешли в подчинение Корпуса стражей исламской революции, решая задачи военно-политического свойства. После окончания войны окончил магистратуру того же университета и в 1368 году по иранскому летоисчислению (соотв. 1989/1990 г.) стал членом научного совета вуза. В 90-е годы в течение четырех лет Ахмадинежад занимал пост заместителя, а затем и префекта городов Маку и Хой, после чего стал губернатором созданной провинции Ардебиль на северо-западе Ирана. В начале 2004 г. Исламский совет Тегерана избрал Махмуда Ахмадинежада мэром иранской столицы.
Оппоненты Ахмадинежада снова вспомнили, что за два года управления столицей мэр Тегерана стал известен как исламский ультраконсерватор, так как запретил наружную рекламу, на которой изображались зарубежные звезды, ужесточил нормы одежды для муниципальных служащих, закрыл сети фаст-фудов (вредных для здоровья даже по американским стандартам), ввел раздельные лифты для мужчин и женщин в госучреждениях. Говорят даже, что он предписал мужчинам носить бороды и рубашки с длинными рукавами, а женщинам — носить хиджаб, закрыл «западные рестораны» и якобы потребовал, чтобы во всех муниципальных столовых было два зала — для мужчин и для женщин. Выглядят такие заявления достаточно странно, поскольку эти нормы существуют давно, а просто так даже при Хомейни никто ресторанов не закрывал и уж тем более не принуждал женщину обедать, например, отдельно от своего супруга. Что касается специальных залов в муниципальных столовых, то нелепо рассматривать это как проявление клерикального тоталитаризма или чего-то еще более страшного. Тем не менее все это было расценено оппонентами и критиками Ахмадинежада как символическое крушение демократических надежд иранского народа на обретение свободы.
В этой связи вспоминается, как еще в советский период нашей истории автору довелось быть в одном из провинциальных городков Азербайджана, где обычным делом было наличие двух очередей в магазине – одна для женщин, а вторая, с противоположной стороны, естественно, для мужчин. Мне лично это очень понравилось, поскольку «мужская очередь» была представлена одним человеком. При этом и в голову никому не приходило, что такой исламский пережиток, очень удобный в быту, надо запретить, поскольку он может пошатнуть устои светского государства и угрожает свободе личности.
Президент в ИРИ – глава исполнительной власти. Он представляет парламенту министров, но голосование в парламенте проходит по каждой кандидатуре отдельно. Относительно некоторых важных постов президент координирует свой выбор с рахбаром, хотя это и необязательное условие. Президент Ирана — не такая самостоятельная и сильная фигура, как в России или США. Он не является главнокомандующим, эта функция возложена на рахбара. Любой закон, принятый меджлисом и одобренный Наблюдательным советом, обязателен к исполнению президентом, который не имеет права приостанавливать его действие. Формально этого не может сделать и рахбар. Парламент (меджлис) может сместить президента. В этом случае он должен направить свои соображения духовному лидеру. И только при согласии рахбара президент может быть смещен меджлисом. Таким образом, президент находится под контролем и одновременно под защитой рахбара.