Второй тур президентских выборов в Иране принес убедительную победу радикально-консервативному крылу иранского духовенства, представитель которого – 49-летний мэр Тегерана М. Ахмадинежад получил поддержку более 17 млн голосов избирателей (более 60% принявших участие в голосовании) и тем самым уверенно переиграл своего конкурента – общепризнанного фаворита президентской гонки, влиятельного клерикального деятеля и опытнейшего политика, представителя умеренно-консервативных сил А.А. Хашеми-Рафсанджани, который, вопреки прогнозам, получил лишь 35% голосов. Примечательно, что явка избирателей во втором туре, как и в первом, была на высокой отметке и составила более 62%.
Сенсационная победа М. Ахмадинежада на президентских выборах в Иране (до первого тура он числился среди аутсайдеров) стала финальным аккордом в усилиях консервативного лагеря иранского духовенства по возвращению ранее утерянных позиций в парламенте и правительстве. Победа консерваторов на выборах-2005 над погрязшим во внутренних разборках реформаторским лагерем, в принципе, прогнозировалась и считается закономерной, однако никто из специалистов не ожидал, что победу одержат представители радикально-консервативного крыла, поскольку вступление в президентскую гонку умеренного консерватора А.А. Хашеми-Рафсанджани многие восприняли как сигнал от высшего клерикального руководства ИРИ в поддержку данной кандидатуры. Тем более что его главные конкуренты от консервативных радикалов (А. Лариджани, М. Ахмадинежад и М. Резаи) выглядели на его фоне чересчур уж бледно. А.А. Хашеми-Рафсанджани вступил в президентскую гонку с глобальными идеями реформирования иранского общества, которые были обличены в форму национально-патриотических лозунгов по возвеличиванию иранского государства, превращению его в мощную региональную державу. Ожидалось, что с приходом А.А. Хашеми-Рафсанджани к власти удастся преодолеть раскол в иранском обществе, снизить накал межфракционного противостояния, ведущегося между консервативным и реформаторским лагерями. Прогнозировалась также вероятность восстановления ирано-американских отношений, качественного роста притока иностранных инвестиций и технологий в иранскую экономику. Несмотря на эти ожидания, умеренно-консервативное крыло иранского духовенства, как и реформаторский лагерь, потерпело сокрушительное поражение.
В итоге, вновь обретя контроль над законодательной и исполнительной ветвями власти (в 2003 г. консерваторы победили на выборах в городские и местные советы, в 2004 г. – на парламентских выборах), консервативное крыло иранского духовенства взвалило на себя сложную миссию по выходу из сложившейся для страны непростой ситуации как на международной арене, так и внутри страны. Особенность нынешних выборов заключается в том, что победу одержал представитель молодого неоконсервативного поколения (впервые после 1981 г. президентом ИРИ стало светское лицо), который при сохранении преемственности курса Верховного руководителя (Рахбара) ИРИ А. Хаменеи по основным вопросам внешней и внутренней политики, тем не менее, по всей вероятности, будет проводить отдельные жесткие установки как внутри страны (свертывание либерализации общественной жизни, ужесточение цензуры в СМИ, сокращение гражданских свобод, строгое следование исламскому кодексу поведения и ношения одежды), так и за ее пределами (возможно ужесточение иранской позиции по ядерному досье, правам человека, поддержке радикальных палестинских и ливанских групп на Ближнем Востоке). Однако главная задача, которая будет, видимо, возложена Рахбаром на нового президента и его правительство, – кардинальное решение социальных проблем общества. В этой связи в Иране отмечают, что победа молодых неоконсерваторов продемонстрировала настроения, царящие в иранском обществе, в особенности среди социально незащищенных слоев населения, которые за восемь лет правления реформаторов (1997-2005 гг.) успели разочароваться в протекавших далеко не гладко реформах по демократизации иранского государства.
Успешная карьера М. Ахмадинежада на посту мэра Тегерана (2003-2005 гг.) стала его первым шагом в большой политике (ранее он занимал должности мэра небольших городов в провинции Восточный Азербайджан, был генерал-губернатором провинции Ардебиль). Деятельность на посту столичного мэра показала, что М. Ахмадинежад обладает качествами хорошего управленца и хозяйственника, способного решать социальные проблемы общества (за два года в столице удалось значительно продвинуться в решении жилищной проблемы, была создана система ипотечного кредитования, наведен порядок в системе дорожного движения и трафика, улучшено положение студенчества). Эти качества стали, вероятно, определяющими в числе факторов, обусловивших неожиданный для всех экспертов и специалистов рывок М. Ахмадинежада из числа аутсайдеров в лидеры, а затем и в победители президентской гонки. Сработали в его пользу и другие важные качества – молодость и энергичность (главному конкуренту М. Ахмадинежада А.А. Хашеми-Рафсанджани – 71 год), личная харизма (подает себя как выходец из народа, кем, собственно, и является – родился в бедной многодетной семье кузнеца в городе Гярмсар, провинция Семнан), незапятнанность в государственной коррупции (это было одно из главных обвинений в адрес А.А. Хашеми-Рафсанджани). Не обошлось и без задействования административного ресурса. Используя свои старые связи с Корпусом стражей исламской революции (КСИР) и народного ополчения «Басидж» (ранее, в годы ирано-иракской войны, М. Ахмадинежад входил в состав этих структур, воевал на западном фронте в районе г. Киркука, Иракский Курдистан), тегеранский мэр получил от них мощную, в том числе психологическую, поддержку. Одно только ополчение «Басидж», являясь строго централизованной структурой, насчитывает до 10 млн человек, которые вместе с семьями могут составить значительный электорат.
По мнению большинства местных аналитиков, приход к власти в правительстве и парламенте неоконсервативных сил, представленных партийной коалицией «Абадгяран» (благоустроители), окажет несущественное влияние на внешнеполитическую линию иранского руководства. Внешнеполитический курс, определяемый Рахбаром, будет в целом сохранен и направлен на продолжение многовекторного сотрудничества на региональном и глобальном уровне. Получит свое продолжение и идея диалога цивилизаций, выдвинутая президентом С.М. Хатами. В то же время следует ожидать ужесточения позиций Тегерана по наиболее чувствительным внешнеполитическим вопросам, при рассмотрении которых иранская сторона будет, видимо, часто апеллировать к соображениям национальной безопасности и национальных интересов.
Новый президент ИРИ уже обозначил принципиальную позицию по продолжению Ираном усилий в направлении обеспечения любыми путями доступа страны к мирным ядерным технологиям, возведя ее в ранг генеральной национальной задачи. Одновременно М. Ахмадинежад заявил о готовности продолжать диалог с «евротройкой» по решению иранской ядерной проблемы. Нельзя исключать и разрыва переговорного процесса с Брюсселем; в этом случае новое иранское правительство готово провозгласить курс на самообеспечение, не опасаясь возможных санкций со стороны Запада. Следует также ожидать ужесточения иранской позиции по БВУ, изменения приоритетов его региональной политики в пользу исламских государств, придания контрпродуктивности диалогу по правочеловеческой тематике. Вполне вероятны и существенные кадровые перестановки: внешнеполитическое ведомство ИРИ возглавит, вероятно, его близкий соратник. На пост первого вице-президента ИРИ уже прочат другого участника предвыборной гонки, в мае с.г. сошедшего с дистанции, – А. Таваколли (депутат парламента, неоконсерватор).
Тем не менее на фоне возможных ужесточений отдельных направлений внешнеполитического курса страны большинство экспертов все же сходятся во мнении, что его существенной радикализации удастся избежать: возврата к внешнеполитическим установкам, сформированным в первые постреволюционные годы аятоллой Р. Хомейни («ни Восток, ни Запад», «экспорт исламской революции»), не предвидится. Эта уверенность обусловлена неизбежностью постепенной интеграции Ирана в мировую экономическую и политическую систему, необратимостью его вступления на путь реформ, которые могут быть замедлены либо дифференцированы, но никак не свернуты. Тем более что, отличаясь высокой степенью преданности Рахбару и высшей клерикальной верхушке и не имея большого опыта в международных делах, М. Ахмадинежад будет, по всей вероятности, четко следовать инструкциям А. Хаменеи и не предпринимать собственных инициатив в реализации внешнеполитического курса Тегерана. Подтверждением такого настроя могут служить первые поствыборные выступления нового президента Ирана о намерении развивать отношения со всеми государствами (исключение – Израиль) «на основе принципов равноправия, взаимного уважения и справедливости». В этом контексте, по словам М. Ахмадинежада, Иран готов к рассмотрению вопроса о восстановлении отношений с Вашингтоном, однако при условии выполнения последним набора предварительных условий, неоднократно озвученных Тегераном.