Россия и Алжир практически не взаимодействуют друг с другом по Ливии. Такой вывод следует из целого ряда фактов.

Например, такое заявление ясно прозвучало на закрытой экспертной встрече 15 сентября текущего года в Москве в международном дискуссионном клубе «Валдай», на которой присутствовали заместитель председателя ливийского правительства в Триполи Файеза Сараджа и вице-председатель Президентского совета Ахмед Майттыг, а также глава Российской контактной группы по внутриливийскому урегулированию Лев Деньгов.

Соответствующие подтверждения поступают и по алжирским каналам.

Следует заметить, что сейчас Россия в той или иной степени взаимодействует по ливийскому вопросу с другими заинтересованными в решение кризиса в стране Египтом, ОАЭ, Францией.

Соответствующее желание найти точки соприкосновения по Ливии демонстрирует и Италия, являющаяся одной из главных поддерживающих Ф.Сараджа стран.

Между тем, отсутствие диалога по данному вопросу с Алжиром, являющимся важным заинтересованным игроком в ливийском урегулировании, представляет для России целый ряд потенциальных опасностей.

Необходимо отметить, что именно благодаря ему правительство Ф.Сараджа и переехало в конце 2015 года в Триполи и во многом благодаря поддержке АНДР оно до сих пор там находится, опираясь на разностороннюю алжирскую помощь – от дипломатической до военной.

Соответственно, все усилия Алжира направлены на укрепление его власти.

В данном случае его действия понятны – руководство АНДР максимально заинтересовано в прочном установлении в соседней Ливии предсказуемой и невраждебной ему власти.

Необходимо отметить, что после свержения в 2011 году ливийского лидера Муаммара Каддафи, восточная граница Алжира стала источником постоянной головной боли для его лидеров.

Например, именно из Ливии в последние годы оказывались направлены против него самые «громкие» теракты. Так, в 2013 году из Ливии в Алжир прибыли боевики известного полевого командира Мухтара Бельмухтара, захватившие крупный газоперерабатывающий комплекс в Ин-Аменас.

В результате последующего штурма данного объекта он сильно пострадал, что привело к значительному снижению производства природного газа в стране в целом и снижению доходов от экспорта «голубого топлива», служивших главным источником пополнения казны.

В том же году прибывшие из Ливии боевики совершили другой «громкий» теракт – похищение губернатора алжирской провинции Иллизи.

И, наконец, через ливийскую границу в Алжир были налажены стабильные нелегальные поставки оружия и взрывчатки, нередко используемые для совершения терактов на его территории.

Соответственно, пытаясь укрепить правительство Ф.Сараджа, алжирское руководство рассчитывает, что он впоследствии надежно перекроет границу и минимизирует возникшие угрозы.

В этом же направлении активно работают не только спецслужбы АНДР, установившие плотные контакты со многими вооруженными группами в Ливии, но и ее официальные государственные структуры, действующие легально.

Например, в 2017 году Ливию неоднократно посещал тогдашний министр Алжира по делам Магриба Абделькадер Мессахель (в настоящий момент возглавляет МИД этой страны), стремясь сблизить позиции носителей власти на местах.

Однако этой цели напрямую препятствует фактическое вмешательство в ливийские события целого ряда иностранных государств, включая Россию, которая в 2015 году во многом благодаря группе Льва Деньгова установила стабильный контакт с «киренаикским маршалом» Халифой Хафтаром, открыто заявлявшим в 2016-17 годах о своем намерении «сбросить опереточное правительство Сараджа».

Не случайно, что прежний министр иностранных дел АНДР Рамтан Ламамра открыто и резко критиковал позицию «тех иностранных держав, которые вмешиваются в ливийский конфликт, чем усложняют перспективы его разрешения», особо указав на «те из них, которые не относятся к региону».

Несмотря на то, что до сих пор никто не смог доказать факт непосредственного российского военного присутствия в Ливии, Х.Хафтар по алжирским источникам всё же «неофициально» получил соответствующую помощь, обязуясь впоследствии (то есть в случае его победы над противостоящими ему силами, в том числе представляемыми Ф.Сараджем) реализовать с Москвой многомиллиардные контракты на поставку вооружения и военной текники.

При этом согласно данным из АНДР, Х.Хафтар уже весной текущего года получил из России партию беспилотных летательных аппаратов и другого оружия, равно как он якобы пользуется при проведении боевых операций данными российской спутниковой разведки.

Благодаря использованию этой информации он, по алжирской версии, получил важное преимущество при весеннем наступлении на юге страны в Феццане и при июньской зачистке главного города на ливийском востоке – Бенгази.

В свою очередь, источники АНДР цитируют высказывания заместителя министра иностранных дел России Григория Карасина, опубликованные в декабре 2016 года информационным агентством «Блумберг», согласно которому он очень критично отзывался относительно дальнейших перспектив правительства Ф.Сараджа, намекая на то, что оно плохо контролирует даже ту часть Ливии, от имени которой выступает, не говоря уже о его претензиях на установление власти на всей территории страны.

Между тем, посещение А.Майттыгом Москвы свидетельствует о качественной трансформации российской позиции по отношению к ливийскому конфликту, тем более, что это событие может стать подготовительной базой для подготовки официального визита в российскую столицу самого Ф.Сараджа.

Причина подобного изменения в позиции Москвы может быть обусловлена соображениями, что, по сути, Х.Хафтар является фигурой, которая практически не была замечена в выполнении обещаний ни к одному из своих партнеров и «начальников», начиная с самого М.Каддафи, от которого он после поражения в Чаде в 1980-е гг. перебрался в США.

Соответственно, недавнее Парижское соглашение между Ф.Сараджем и Х.Хафтаром, согласно которому они согласились на проведение в Ливии разноуровневых выборов, также подталкивает Россию находить при работе в этой стране дополнительные точки опоры.

Тем более, что действия и заявления Х.Хафтара откровенно демонстрируют, что он не намерен в своей дальнейшей деятельности замыкаться сугубо на одну Россию, а стремится работать со всеми силами, от которых он может получить выгоду, включая США.

Между тем, без налаживания отношений с Алжиром, непосредственно стоящим за спиной Ф.Сараджа, успешное осуществление российской миссии представляется крайне затруднительным делом.

Без согласования с Алжиром подобные действия встречают у него весьма негативную реакцию, вызывающую опасения, что Москва де способна лишить АНДР прежнего влияния на ситуацию в Ливии или по крайней мере, сузить его.

И в том случае, если алжирское руководство окажется в роли проигравшего, да еще при участии России, оно также в состоянии ответить.

Разумеется, оно пока не собирается разрывать с Москвой оружейные контракты, несмотря на явно наметившиеся негативные тенденции по сокращению соответствующей российской продукции при заключении контрактов на обновление алжирского ВМФ.

Однако по линии своих спецслужб и МИДа Алжир в состоянии различными способами (вплоть до силовых, несмотря на то, что сейчас такая вероятность просматривается как крайне слабая) затруднить получение и дальнейшую реализацию Россией ливийских контрактов, в том числе по части возобновления контракта на строительство железной дороги Сирт-Бенгази и заключения соглашений по энергетике.

Это с высокой долей вероятности может произойти в том случае, если Москва будет и дальше «не замечать» беспокойств Алжира относительно ее действий, которые последний пытался донести по различным каналам, в том числе и в ходе предыдущих посещений АНДР российским министром иностранных дел Сергеем Лавровым.

Между тем, в действительности между Алжиром и Россией нет непреодолимых разногласий, а наблюдаемая несогласованность в действиях, по сути, лишь применительно к отдельным фигурам, претендующим на власть, и как раз изменение отношения Москвы к Ф.Сараджу, что наглядно демонстрирует визит А.Майттыга, позволяет ей исправить это упущение и наладить продуктивное взаимодействие с алжирской стороной, которая в данном случае может ей помочь в продвижении и дальнейшей защите российских интересов в Ливии.