В последний день ушедшего 2017 года министр иностранных дел Палестинской национальной администрации (ПНА) Рияд аль-Малики заявил об отзыве «для консультаций» посла ПНА в Вашингтоне. А двумя неделями ранее было объявлено, что в знак протеста против декларации президента США Дональда Трампа признающей Иерусалим столицей Израиля, «палестинская автономия замораживает дипломатические отношения с США», которые, по заявлению главы ПНА/ООП Абу-Мазена (Махмуда Аббаса), сделанному в присутствии французского президента Эмманюэля Макрона, в его глазах «более не являются исполнителями роли «честных посредников» в палестино-израильском конфликте», потому, заключил М.Аббас «палестинцы больше не примут никаких американских планов».
При всей анекдотичности исходящих из Рамаллы угроз такого рода в адрес мировой супердержавы, обеспечивающей к тому же треть доходов живущей почти целиком на внешние дотации ПНА, за этим демаршем стоят достойные рассмотрения подвижки на уже давно меняющейся ближневосточной «шахматной доске».
Смена приоритетов
В первую очередь, речь идет о переходе на новый качественный уровень давно идущей серьезной маргинализации «палестинской темы». Чему, помимо кризиса «норвежского процесса» («соглашений Осло», базировавшихся на идее распространения на палестинских арабов модели «мир в обмен на территории»), было несколько иных, не менее важных причин. В стратегическом плане, это связано с постепенным изменением видения конфликта между Израилем и палестинскими арабами во всем комплексе ближневосточных интересов великих держав, прежде всего – Соединенных Штатов.
В свое время их готовность выделить солидные – а на определенном этапе – почти безразмерные дипломатические и финансово-экономические ресурсы в урегулирование этого конфликта определялось не только особыми отношениями между Вашингтоном и Иерусалимом, включавших среди прочего обязательства США по обеспечению безопасности еврейского государства. Но и стремлением американцев иметь на своей стороне владельцев жизненно важных для США стратегических запасов углеводородов – арабские суннитские режимы, которые, по своим причинам, старательно демонстрировали заинтересованность в удовлетворении запросов «палестинских братьев».
Как можно заметить, два почти совпавших по времени и значительно изменившие ближневосточную повестку дня обстоятельства привели к быстрой эрозии этой схемы. А именно, «арабская весна», переместившая арабо-израильский конфликт на его реальное, то есть, весьма периферийное место в комплексе угроз стабильности региона. А также, среди прочего, показавшая, что израильская «вилла в джунглях» для решения оперативных проблем своей безопасности уже не нуждается в постоянном вмешательстве Вашингтона – за исключением отдельных, хотя и, несомненно, очень важных сегментов дипломатического фронта. И во вторых, радикальное изменение энергетических приоритетов США, вследствие «сланцевой революции» и размораживания собственных нефтяных резервов. Тем не менее, в Рамалле предпочли не замечать этих изменений, по-прежнему полагая, что интерес США и остальных членов ближневосточного «квартета» посредников (куда, кроме них входят ЕС, ООН и Россия) к урегулированию «палестинской проблемы», а также автоматическая солидарность арабо-исламского блока заставят Израиль оплатить практически любую цену, заявленную ПНА.
Справедливости ради надо сказать, что немалую роль в поддержании подобных настроений сыграла администрация прежнего президента США Барака Обамы. Попытка которого «умиротворить», в рамках нового прочтения американских интересов в регионе, арабо-исламский мир кардинальными уступками Израиля палестинским арабам, была воспринята главой ПНА М.Аббасом как возможность получить от израильтян все и сразу, не идя им навстречу ни в чем. И даже более того – как «карт-бланш» на выдвижение все менее рациональных и заведомо неприемлемых Израилем требований, касающиеся статуса Иерусалима и других «коренных» вопросов урегулирования, без предварительного согласия израильского руководства на которые Абу-Мазен в принципе отказывался вернуться к столу прерванных в 2008 году переговоров. Что собственно, и загнало «процесс урегулирования» в практически герметичный тупик.
В этом смысле усилия нынешней администрации США восстановить статус-кво на палестино-израильском треке, мыслятся там способом не торпедировать, а напротив, активизировать дипломатический процесс, убрав препятствия, созданные в последние восемь лет. Что означает, что если чуть более года назад застой на палестино-израильском треке по инерции еще воспринимался как, прежде всего, проблема Израиля, то сегодня это становится в основном проблемой постарафатовского истеблишмента ПНА/ООП. Тем более, что выдвижение иерусалимской доктрины Д.Трампа было обставлено помимо политико-правовых, также и целым набором моральных и исторических аргументов, бросающим вызов лоббистам «палестинской государственности» также и на этом поле.
Господствующее в команде нынешнего американского лидера видение на этот счет суммировал в Washington Times президент Фонда защиты демократии – влиятельного консервативного американского think-tank — Клиффорд Мей. «Идея двух мирно сосуществующих государств — евреев и палестинских арабов, на самом деле так и не была принята… Махмудом Аббасом. Вместо переговоров он все эти годы занимался организацией кампаний, типа BDS по международной делигитимизации и экономической войны против Израиля и попытками посеять [у мировой общественности] сомнения в исторической связи с Иерусалимом и справедливости их прав на него. И сумел доказать, что Палестинское государство ему нужно лишь для продолжения бесконечной борьбы с Израилем на деньги европейских и американских налогоплательщиков. Потому признание палестинцами [имманентного] права Израиля на существование и отказ ими от бессмысленных мечтаний о новом изгнании евреев из Иерусалима и уничтожении их государства, должно быть началом, а не концом реального мирного процесса».
Но и этим дело не ограничивается: данный шаг мыслится в Вашингтоне и важным условием реализации новой региональной доктрины США, предполагающей, среди прочего, формальный или неформальный антитеррористический блок проамериканских суннитских арабских режимов и Израиля – с учетом интересов Рамаллы или без него. Не случайно, американский постпред в ООН Никки Хейли объяснила в ООН позицию своей страны «интересами защиты ее суверенитета и роли США в ближневосточном мирном процессе». В практическом плане, это означает смену «модели Осло» на идею достижения взаимопонимания Израиля и «умеренных» арабских стран на фоне общих вызовов и угроз, и уже в рамках этого диалога – решения проблему палестинских арабов, которые в этом случае, понятно, перемещаются из центра на периферию политического процесса.
В какой степени «умеренные» суннитские режимы будут готовы пойти на такую схему, несмотря на многолетнюю неготовность смириться с самим фактом существования еврейского государства на Ближнем Востоке и использования, все эти годы, конфликта с ним в качестве «громоотвода» собственных внутренних противоречий? На первый взгляд, стратегия выживания ближневосточных монархических и авторитарных «президентских» режимов в нынешних условиях имеет мало общего с их историческим противостоянием с Израилем. Сегодня их занимают существенно более актуальные для них линии противостояния и конфликтов – арабов с иранцами и турками, и мусульман-суннитов против мусульман-шиитов. Причём, с одной стороны, на фоне растущего в арабских столицах понимания, что без Израиля замкнуть периметр региональной безопасности они вряд ли смогут, а с другой – их интереса снять с повестки дня ставшей контрпродуктивной и расшатывающей для прозападных суннитских режимов изнутри «палестинскую тему».
Потому арабских партнеров Вашингтона, в отличие от остальных членов ближневосточного «квартета» посредников и государств про-иранского блока в целом устраивает идея смены парадигмы арабо-израильского урегулирования. Разумеется, если в пакете с ней находится американская и израильская поддержка в купировании иранской угрозы. Именно поэтому реакция арабских столиц на признание американцами Иерусалима столицей Израиля и указание Б.Трампа о начале переноса посольства США была достаточно минорной.
«Палестинский» капкан
Но определенный ресурс влияния на предлагаемые Вашингтоном схемы Рамалла все же имеет. Ибо Эр-Рияд и его союзники, которые все еще остаются заложниками продолжающейся многие десятилетия пропалестинской и антисионистской риторики, не могут сделать поворот на 180 градусов без хоть какого-то продвижения на израильско-палестинском треке, которое можно было бы представить арабской улице как введение в решение палестинской проблемы. Не исключено, что КСА готово, как свидетельствует бывший секретарь Совета национальной безопасности и советник премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху Яаков Нагель, «подписаться практически под любым мирным договором между Израилем и ПНА, вне зависимости от его благоприятности для собственно палестинцев».
В интервью британской газете The Telegraph Нагель заметил, что Саудовской Аравии «просто надо сказать, что Израиль и палестинцы заключили соглашение… и им совершенно все равно, что именно будет в нем написано. Им надо сказать, что есть соглашение, чтобы двигаться дальше». И именно этим, по его мнению, продиктована попытка Эр-Рияда (точнее, тандема короля и его официального наследника Мухаммеда бен Сальмана) так или иначе заставить палестинских арабов принять параметры урегулирования, которые администрация Трампа намерена предложить в начале наступившего года, каковыми бы они ни были.
Проблема лишь в том, что палестинские арабы решительно не готовы сотрудничать со странами саудовского блока в изменении привычных и удобных для постарафатовского палестинского арабского руководства правил игры. Оба базовых параметра американского плана возобновления «мирного процесса»: «расширенная автономия» для палестинских арабов вместо признания их «имманентного права» на суверенное государство, и «региональный мир» между Израилем и «умеренными» арабскими государствами, предшествующий договоренности с ПНА, палестинским лидерам известны. И уже были ими отвергнуты в ходе консультаций со специальными представителями Белого дома Джаредом Кушнером и Джейсоном Гринблаттом. Главное, чего естественно (и, надо признать, основательно) опасаются лидеры ПНА – это потеря всех политико-дипломатических и финансовых дивидендов, которые сначала давал им статус «передового отряда» арабской «борьбы с сионистами», а затем – почти монопольное обладание «ключом» от урегулирования почти столетнего арабо-израильского конфликта.
Никаких особых заблуждений на предмет реального отношения арабских лидеров к «палестинским братьям» у руководства ПНА явно нет. Там понимают, что для этих лидеров, потерпевших поражение во всех конвенциональных конфликтах с Израилем, как и для всего «антисионистского лагеря», палестинские арабы все эти годы являлись немногим больше, чем расходным ресурсом для ведения гибридной (дипломатической, информационной, террористической и прочей) войны с еврейским государством. Потому, пытаясь по мере сил торпедировать нынешний процесс, в Рамалле меньше всего думают о моральной стороне вопроса. Тем более что перспектив сыграть по традиционной схеме, когда основная миссия по купированию любого демарша, который можно было бы толковать как антипалестинский, возлагалась на ведущие прозападные суннитские режимы, на этот раз почти не было. По простой причине наличия у лидеров саудовского блока понимания, что их фактическое согласие на предлагаемый Трампом вариант возвращения к статус-кво в Иерусалиме – это часть цены за упомянутый пакет американской и израильской помощи в борьбе с Ираном и его союзниками.
Разумеется, Эр-Рияд и его союзники не возражали бы не платить эту цену, в случае успеха развернутой Рамаллой кампании против решения президента США. И нельзя сказать, что Махмуд Аббас не приложил для этого достаточных усилий. Понимая, что подобный шаг американцев существенно меняет сложившиеся правила игры на палестино-израильском, и шире – арабо-израильском треке, он практически «оборвал телефоны» релевантных мировых и региональных лидеров – включая Папу Римского, президентов России и Франции и короля Иордании. Требуя от них сделать все возможное, чтобы удержать Дональда Трампа от заявленного им демарша. А когда это не удалось – сделал многое, чтобы убедить партнеров ПНА внести в ООН проекты осуждающих США резолюций, не оставив у арабских стран выбора, кроме как проголосовать за них.
Однако, как заметил высокопоставленный иорданский чиновник, процитированный газетой «Исраэль Хайом», в арабских столицах не осталось сомнений, что «усилия палестинцев повлиять на общественное мнение закончились полным провалом, и все, что в конечном итоге удалось сделать главе ПаНА Махмуду Аббасу – это внести раскол между нами [арабским миром] и Трампом». И пустая площадка, «которую своей демагогической, бессодержательной и подстрекательской фразеологией заполняет президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган». Иными словами, агрессивная реакция ПНА на решение Д.Трампа признать Иерусалим столицей Израиля и перевести туда посольство поставила руководство таких стран как Иордания, Египет и КСА в крайне неудобное положение, сильно сужающее пространство для дипломатического маневра.
Мнение о том, что нужно срочно спасать положение, сегодня разделяют лидеры практически всех ключевых стран ЛАГ. Особенно в ситуации, когда Трамп очень четко пообещал «запомнить тех, кто голосовал против США в ООН», и в арабских столицах, судя по всему, пришли к выводу, что эти слова не были пустой угрозой. Их первой реакцией стала попытка убедить Махмуда Аббаса в непродуктивности избранной Рамаллой линии. Так, наследный принц Саудовской Аравии, Мухаммед бен Сальман, который встретился с Махмудом Аббасом в Эр-Рияде в конце декабря, прямо указал ему, что «мирное предложение, которое готовят США», является, как выразились обозревавшие это событие журналисты, the only game in town — то есть, единственной из имеющихся реальных опций.
Наследный принц, судя по тем же данным, продемонстрировал понимание – и попытался убедить Абу-Мазена, что поиск альтернатив не имеет особого смысла. Например, европейцы, которые не готовы отказаться от старых схем, практически не в состоянии оказать давление на Израиль. Равно это не способны сделать другие новые и старые игроки в регионе, такие как Россия или Китай, которые также не имеют никаких свежих идей по путям размораживания «мирного процесса». Не говоря уже о том, что сама палестинская тема в их системе приоритетов, несмотря на данные ими Абу-Мазену заверения, занимает место близкое к положению non-issue. Но если верить источникам обычно неплохо информированного сайта Debka, лидер ПНА остался верен принципу «предварительных условий», заявив саудовцам о своей готовности «немедленно включиться в процесс», но только если США декларируют приверженность созданию «двух государств на основе границ 1967 года и признания Восточного Иерусалима столицей палестинского государства».
Примерно такой же ответ, по данным «Исраэль Хайом», от М.Аббаса получил и король Иордании Абдалла II, который, в свете провала попыток Рамаллы организовать международный фронт борьбы против, якобы имеющих место «американских и израильских посягательств на святые места в Иерусалиме», обеспокоен возможностью ровно противоположной ситуации. А именно, что его королевство, проголосовавшее в ООН вместе с другими арабскими государствами, за антиамериканскую резолюцию, может лишиться влияния на арабов Иерусалима (который, заметим в скобках, так и продолжает, согласно иорданской конституции, оставаться «второй столицей» Иордании). И особенно крайне важного для него статуса «покровителя расположенных в Иерусалиме святых для ислама мест».
Однако, направленные королем Абдаллой II в Рамаллу высокопоставленные посланники, передавшие Махмуду Аббасу просьбу «попридержать антиамериканскую риторику», вернулись с пустыми руками. М.Аббас также отказался внимать аналогичному совету наследного принца ОАЕ Мухаммеда бен Зайеда, который, как и его саудовский коллега, пригласил главу ПНА для разговора в свою столицу. Равно как и эмиру Катара Тамиму бен Хамаду Аль Тани, который представил рекомендации близкие по стилю и содержанию советам лидеров КСА и их союзников – но, правда, по отличным от них соображениям.
Следующим ходом саудовской фракции в ЛАГ стало создание под председательством генерального секретаря этой организации Ахмеда Абуль Гейта комитета министров иностранных дел Египта, Иордании, КСА и ПНА, задачей которого станет разработка новой политики стран саудовского блока в отношении статуса Иерусалима. Причем, согласно источникам израильских СМИ в Рамалле, Аммане и Каире, эта комиссия была практически навязана Абу-Мазену Саудовской Аравией, Египтом и Иорданией при поддержке ЛАГ, и присутствие в комиссии палестинского арабского представителя было лишь «жестом доброй воли». На практике, возможность лидеров ПНА/ООП повлиять на ее стратегию выглядит минимальной.
Однако, минимальны и надежды, что Абу-Мазен будет следовать ее рекомендациям – каковы бы они ни были, если только они, что маловероятно, хоть в немногом будут отличаться от заявленной Рамаллой жесткой линии. Вряд ли лидеры ПНА/ООП будут готовы всерьез рассматривать планы, типа слитого в прессу предложения Эр-Рияда (и, понятно, немедленно им опровергнутого) о создании территориально раздробленного палестинского государства с пониженным суверенитетом и столицей в расположенном почти вплотную к Иерусалиму, но за «Зеленой чертой» арабском населенном пункте Абу Дис. В любом случае, складывается ощущение, что какие бы креативные идеи не получал Абу-Мазен, точка невозврата им и его людьми уже пройдена.