Сирия: убытки от войны и слабость национальной валюты

Сирия, сохранившая до сих пор привычный нам облик благодаря вмешательству РФ в гражданскую войну в этой стране, продолжает в полной мере нести все издержки, этой войной вызванные. Экономика Сирии, некогда развитая и имевшая эффективные и экспортно ориентированные сельское хозяйство, легкую и пищевую промышленность, практически полностью уничтожена и сохранила отдельные, местами полукустарные производства, способные обеспечить минимум потребностей местного населения в хлебе и основных видах овощей. Население кормится с огородов, все, что касается товаров народного потребления, текстиля, бытовой химии, обуви, все это ввозится из соседних Турции и Ливана.  Ну, и, разумеется, сохранилось производство арака.

Всего остального нет. Алепский промышленный район – мастерская страны, лежит в развалинах. Нефтепромыслы на востоке страны частично разрушены, частично только начали восстанавливаться. Единая дорожная сеть разрушена, так же как и электрические сети и трубопроводный транспорт. Единственный в Сирии НПЗ в Баниясе действует на треть от своей проектной мощности и страна уже несколько лет зависит от поставок импортной солярки и бензина.

Потери сирийской экономики невозможно подсчитать. Сам президент Б.Асад оценивает их в 400 млрд долларов США, однако многие эксперты сходятся во мнении, что эта цифра существенно больше.

Золотовалютные запасы страны, насчитывавшие до начала кризиса примерно 20 млрд долларов США, сократились в 2017 году до 700 млн долларов. Темп промышленного развития равен нулю. На второй год войны он находился в отрицательной зоне и достигал минус 13%.

Впрочем, относительная стабилизация на фронтах сирийской войны, а главное, масштабная экономическая и финансовая помощь со стороны России и Ирана позволили говорить о некоторых обнадёживающих признаках в сирийской экономике. Эксперты Всемирного банка считают, что к 2019 году, темпы промышленного развития страны могут вырасти до 3%, а сирийская лира, несмотря на ряд драматических падений курса и его общую слабость, продемонстрировала некоторый, порой ощутимый рост, например, в начале года, курс Центрального банка равнялся 517 лирам за 1 доллар, а закрыть год удалось с курсом в 434 лиры за единицу американской валюты.

Военно-политическая обстановка в стране все еще очень далека от стабильной, хотя речь о крахе государства уже не идет. Новый год будет во многом будет связан с переговорным процессом и участием в нем оппозиции и тем, во что в итоге выльется курдская карта, разыгрываемая США. Остается лишь сожалеть, что власти в Дамаске слишком долго игнорировали курдский вопрос, и теперь эта то ли автономия, то ли конфедерация, а может быть и отдельная республика, занимающая от четверти до трети всей территории Сирии стала одним из основных игроков в будущем устройстве страны. Само собой, никуда не делись и сирийские сунниты, в значительной части поддерживающие оппозиционные режиму течения и группировки.

Серьезность ситуации и то, что она еще очень далека от некоторых официальных реляций продемонстрировал внезапный огневой налет на базу российских ВКС в ночь на 31.12.2017 г. При всей скудности информации и тоне традиционных заявлений МО РФ, налицо факт существенного расхождения декларируемого положения дел с тем, что на самом деле происходит даже в таких глубоких «тыловых» и проправительственных районах, как провинция Латакия. Будем надеяться, соответствующие выводы в российском МО не заставят себя ждать.

Иордания: укрепление государственных позиций в экономике королевства

Иорданское Хашемитское Королевство в 2017 году находилось в центре кризисных явлений региона. Иордания не может похвастаться наличием богатых углеводородных месторождений, а те что есть, являются трудно извлекаемыми. Тем не менее, невзирая на традиционные экономические трудности, прошедший год в стране был отмечен ростом в туризме, добыче нерудных ископаемых и развитии карьеров. Эти сферы производства, главным образом, контролирует государство. Однако, зависимость Иордании от ситуации в соседних странах продолжала оказывать тормозящий эффект на продажи гипса, мела, цемента, извести, как в Сирию и Ирак, так и в страны-члены ССАГПЗ, являющиеся основными покупателями сырья, но, вынужденными из-за известных событий, сократить его закупки.

Иорданцам такое не в новинку, и страна активно пыталась задействовать все прочие экономические механизмы и инструменты для развития бизнеса и стимулирования инвестиций. В итоге, темп роста производства ВВП составил в 2017 году 2.3%, что на 0.3% выше, чем в 2016 году. Локомотивом тут опять выступила сфера услуг, та ее часть, которая ориентирована на туризм. Рост доходов от туризма составил 10%, а количество туристов выросло, главным образом, за счет гостей из региона Персидского залива, а также из Юго-Восточной Азии.

Реальный сектор экономики королевства продемонстрировал положительный результат благодаря приросту в 14.7% в добыче нерудных ископаемых. Годом ранее, этот показатель составил 8.4%. Рост производства строительных материалов связан и с началом стабилизации в строительном бизнесе в стране. Его долго лихорадило, но второе полугодие 2017 года было отмечено приходом ряда игроков из кризисных зон Катара и Саудовской Аравии, решивших вложиться в девелоперский бизнес в Иордании. Общая зависимость страны от того, что будет происходить у соседей останется высокой и в этом смысле, Иордания, приютившая у себя немало капиталов из Ирака, может стать «спасительной гаванью» для тех саудовских бизнесменов, которые не согласиться с новым экономическим курсом наследного принца Мухаммеда бен Сальмана. Таковых, судя по последним новостям из Саудовской Аравии, может оказаться не один десяток.

Положительным для страны стало долгожданное возобновление наземного сообщения с Ираком и открытие пограничного перехода в Караме. Обе страны в течение 2017 года активно участвовали в выработке совместных экономических программ, главной из которых станет сооружение нефтепровода из района Неджефа в иорданский порт Акаба. Разработка проекта практически завершена и стороны приступают к его реализации, которая не исключает участие в нем внешнего инвестора, которым, по некоторым данным, может оказаться саудовская или кувейтская бизнес-структура.

Политический режим в стране, в целом, остается достаточно стабильным, хотя испытывает давление со стороны сирийского конфликта. Разместив, под нажимом стран Запада на своей территории лагеря беженцев и центры по подготовке отрядов вооруженной оппозиции, Иордания столкнулась со всеми негативными последствиями такого шага, сравнимого с приходом в страну палестинских формирований. В конце 1960-х — первой половине 1970-х большинство группировок палестинских арабов сосредоточилось на территории Иордании, сюда же после Шестидневной войны с Западного берега Иордана переместились и базы ФАТХа и других палестинских военизированных организаций. В июне 1970 года противостояние иорданских властей с палестинцами и попытки разоружить палестинские отряды переросли в вооружённый конфликт. И хотя сирийская оппозиция меньше по численности, она вполне способна создать неприятности иорданским властям, хотя бы в нескольких приграничных районах. Наличие большого количества вооруженных людей никому не сулило ничего хорошего, тем более, если их будущее, как в случае с сирийцами в Иордании, имеет невнятные перспективы.