После разгрома в 1990-х годах алжирские радикальные исламисты пытаются взять реванш, используя сугубо мирные способы борьбы.

В последние годы они неуклонно расширяют свое влияние в обществе, постепенно захватывая посты имамов мечетей по всей стране.

В первую очередь речь идет о салафитах, которые, потерпев неудачу в вооруженном противостоянии (наиболее крупные их группировки вроде «Салафитской группы проповеди и джихада» и оставшиеся от нее более мелкие отряды были разгромлены в начале 2000-х гг.), перешли к сугубо мирным формам борьбы.

Эту борьбу они осуществляют не только через проповеди лояльных им имамов, но и посредством агитации в мнтернете (особенно через социальные сети, блоги и форумы), собственные сайты, через который преимущественно ведется работа с молодежью и даже собственные медресе.

В стремлении вести пропаганду более эффективно салафиты приобретают на местах спортивные клубы и секции, и в результате значительная часть алжирских молодых людей почти автоматически попадает под их контроль.

Также борьба «за умы и сердца» ведется путем расклейки листовок, с помощью которых салафиты работают с более старшими возрастными группами, особенно в сельской местности.

Показательно, что, несмотря на активное эксплуатирование ими идеи «возвращения к чистому исламу» они проявляют чрезвычайную гибкость с целью укоренения в обществе. И это во многом относится не только к Алжиру, но и другим странам, включая Россию.

Соответственно, в зависимости от обстановки они легко избавляются от временно ненужных им «личин». В частности, среди алжирских поклонников салафизма прежде популярное в 1990-е годы агрессивное течение salafia djihadia takfiria во многом уступило место более умеренным формам с целью встраивания в общество в условиях, когда власть невозможно взять вооруженным путем.

В частности, речь идет, согласно алжирским источникам, о распространении таких направлений салафизма как salafia el-Harakia и salafia el-Ilmia.

Причем источник их распространения в данном случае традиционный – Саудовская Аравия. По мнению алжирских религиоведов, потерпев неудачу в попытке «взорвать Алжир изнутри в 1990е годы, Эр-Рияд продолжает делать это при помощи несколько иных инструментов, которые пока исключают насилие, но тем не менее, речь идет о прежнем распространении Эр-Риядом ваххабитской идеологии».

В этой связи даже чиновники Министерства по делам религии АНДР открыто бьют тревогу, заявляя, что высшие власти страны «не извлекли никакого урока из трагедии 1990-х годов, позволяя пропагандистам ваххабизма свободно развернуться в стране».

Дело в том, что подобный «ребрендинг» позволил салафитам в течение последних трех лет занять серьезные позиции даже в местных структурах авторитетной религиозной организации Ассоциации алжирских улемов.

Соответственно, по мере своей легализации, они получают возможность работать открыто и все чаще «выходят в общество» со своими лекциями не только по сугубо религиозным (например, в многочисленных контролируемых ими разного рода центрах по изучению Корана, Сунны и т.д.), но и общественно-политическим темам.

Особую силу алжирские салафиты имеют в проблемных отдаленных районах востока, юго-востока и юго-запада страны, особенно национальных, развитию которых власти не уделяют должного внимания.

В результате в некоторых из них, по признанию чиновников Министерства по делам религии АНДР, как, например, в Кабилии, 80 процентов вакансий имамов местных мечетей являются салафитами.

Почти такие же пропорции и в целом ряде других отдаленных районов, включая провинции Адрар и Гардайя.

Однако не следует полагать, что они имеют исключительное влияние лишь в отдаленных депрессивных районах. Во многих городах страны, включая столицу Алжир, Бумердес, Блиду и Константину (в последних трех традиционно сильны представители радикального ислама) они имеют очень крупные общины и также постепенно вытесняют из мечетей представителей традиционного суннитского ислама маликитского толка, который нередко они презрительно именуют «кордовский» или «испанский» ислам.

Привлекательности салафитов для алжирского населения способствует наличие у них крупных объемов денег, которые традиционно тратятся не только на постройку новых мечетей, но и на учебу молодежи за границей в религиозных учебных заведениях, откуда такие студенты возвращаются, чтобы побороться за выставленные на конкурсный отбор должности имама по всей территории страны и обычно побеждают.

Поскольку они чувствуют себя обязанными за то, что их «вывели в люди», такие претенденты вынуждены выставлять свои кандидатуры в любые, даже самые отдаленные и непривлекательные местности, которые обычно остаются невостребованными далекими от салафизма имамами.

Соответственно, получив в свои руки мечети, молодые салафиты начинают отрабатывать вложенные в них средства осуществлением целенаправленной пропаганды среди местных верующих.

По закону заявки таких людей, получивших иностранное мусульманское образование, власти страны не могут отклонить, поскольку алжирское государство официально признает такие дипломы.

Сейчас, когда министр по делам религии АНДР Мухаммед Айса забил тревогу и призвал представителей правящего режима «закрыть лазейку для экстремистов», было уже слишком поздно.

По его собственным данным, сотни молодых людей, приверженцев салафитских течений, уже прошли конкурсы на замещение должностей имамов, в результате чего, согласно признанию Айса, «мы имеем треть имамов республики, прошедших школы в Афганистане».

Между тем, по его словам, «если этот процесс не остановить, то через 10 лет 80 процентов имамов будут салафиты».

Рассчитывать же на то, что для реализации такой задачи у них не хватит ресурсов, не приходится. Под контролем салафитов находится значительная часть бизнеса страны, (особенно теневого), включая магазины, аптеки, издательства, целые рынки (например, достаточно крупный в промышленном центре страны Руйба) и т.д., что позволяет им переходить на «самообеспечение» и все меньше зависеть от дотаций из Эр-Рияда.

В таких условиях, когда салафизм в Алжире уже не является «очаговым» явлением, борьба против него обещает быть очень сложной. Впрочем, пока власти АНДР, судя по всему, не усматривают в нем опасность.