Судя по сообщениям агентства AFP (France Press) из Багдада, предвыборный альянс между премьер-министром Ирака доктором Х. аль-Абади и представителями Народного ополчения, поддерживаемого Ираном, развалился, просуществовав всего один день. Этакий рекорд по сроку. На парламентские выборы, которые должны пройти 12 мая, Х.аль-Абади и его вчерашние союзники по объединению со скромным названием «Наср» («Победа») пойдут порознь.
Ничего удивительного и драматического в этом не произошло, и нам предстоит увидеть еще немало подобных событий. Возможно, сами выборы будут перенесены, или вовсе отменены. Все будет зависеть от того, насколько далеко будут готовы зайти главные закулисные игроки на политической сцене Ирака.
Кто они? Давайте попробуем в этом разобраться и напомнить нашим читателям о тех, кто определяет судьбу народа Ирака и его будущее.
Прежде всего, и во главе всего это США. Любой человек, мало-мальски знакомый с реалиями сегодняшнего Ирака знает – настоящая власть в этой стране располагается в хорошо защищенном посольском комплексе, протянувшемся почти на 5 километров вдоль правого берега Тигра. Там принимаются и оттуда контролируются все решения и все действия, имеющие значение и происходящие в Багдаде. К северу от города находится военная база в Таджи – одна из крупнейших баз со времен прежнего Ирака, на которой у ВС США есть собственная база со своим аэродромом, откуда в посольство и обратно регулярно курсируют вертолеты, в том числе и боевые. Воздушное пространство Ирака контролируют ВС США и страны коалиции, без их разрешения никто не взлетит, не пролетит и не сядет ни на одном гражданском или военном аэродроме. Все, что происходит в Ираке и его окрестностях в плане военных действий, контролируется с американской базы «Аль-Удейд» в Катаре. Количество военнослужащих США, находящихся на территории Ирака временно или постоянно, их цели и выполняемые ими задачи достоверно известны лишь в Центральном командовании ВС США и в Пентагоне, все электронные средства связи и коммуникации, телефон, интернет и прочее – все в Ираке контролируется американцами. Буквально все. В том числе гуманитарные программы, выделение кредитов и деятельность ООН в Ираке. Сегодняшний Ирак – это протекторат США. Отдельные робкие заявления иракских властей или политиков в поддержку, например, усилий РФ по сохранению режима в Сирии, ничего в этом смысле не меняют, как и присутствие в этой стране иракских шиитских добровольческих отрядов. Власти не в силах им помешать, ну и небольшая фронда идет опять же на пользу Х.аль-Абади, иногда играющему в политика, националистического толка, защищающего «всех иракцев».
Премьер-министр Х.аль-Абади, быть может, и не может называться «ставленником США», но в своих действиях не самостоятелен, американцев, в целом, устраивает, а с учетом того, что власть в Ираке принадлежит не ему одному, а представляет колеблющийся баланс интересов внешних держав и внутренней компоненты, пока что ориентирующейся только на одно – на личное обогащение, можно сделать вывод: США будут поддерживать кандидатуру Х.аль-Абади. С кем он при этом вступит в коалицию, им все равно, если это не затронет существующий «статус-кво». То есть, США будут делать в Ираке, что и где хотят. Нефть страны будет продаваться так, как это сейчас организовано и тем, кто ее сейчас покупает. Если эти данности будут поставлены под угрозу, США предпримут действия, чтобы этого не случилось, но пока что предпосылок для этого нет. Поэтому США – за Х.аль-Абади.
Второй главной играющей силой в Ираке является Иран. Но, сразу оговоримся, при всем влиянии иранцев, экономическом сотрудничестве, религиозной общности, Иран в Ираке – сила второго порядка и находится на своем уровне влияния. У Ирана в Ираке есть два серьезных обременения. Во-первых, не всем иракским клерикам нравится духовное лидерство Кума. В конце концов, святыни шиитов находятся на территории Ирака, и имамы Кербелы и Неджефа ничем не уступают коллегам из Ирана. Во-вторых, все-таки персы – это извечные исторические враги арабов и до Британской и Османской империй, персы владели арабскими землями многие сотни лет. И ирано-иракская война еще далеко не забыта. И вообще-то — с точки зрения нефти и газа, Иран – первейший конкурент Ирака. Есть и территориальные вопросы, и многое другое, поэтому, не вдаваясь в детали, обозначим главное: именно Иран был в числе основных, если не сказать, главным бенефициаром разрушения Ирака в 2003 году, завершившего события 1990 года. Именно Иран выиграл, когда был разрушен своеобразный щит арабского мира в виде Ирака Саддама Хусейна. И именно Иран пожинает сейчас лавры победителя, развив невиданную и немыслимую ранее экономическую, политическую и идеологическую экспансию на территории Ирака. И выйдя за его пределы, если и не столь явно, как президент Турции Р.Т.Эрдоган, мечтающий о ренессансе Османской империи, но, тем не менее, стремясь к былому могуществу Сасанидского Ирана.
Однако, Иран, при всех своих достижениях в Ираке, действует в своем диапазоне, и этот уровень сегодня уступает уровню США. Иран это устраивает и от будущих выборов он ожидает точно того же, что и США – сохранения «статуса-кво». А для Ирана, помимо экономических аспектов, и возможности сохранения коридора в Сирию, это означает сохранение институализации иракского Народного ополчения. Здесь сегодня их интересы расходятся с американскими, и противостоят последним. Ополчение и все, что с ним связано, США больше не нужно. И в свете сказанного, те политики, которые вышли из него или связаны с ним – в итоге нынешних выборов проиграют.
Феномен этой организации в Ираке заслуживает вспомнить об обстоятельствах ее возникновения. Когда в 2014 году рухнул весь северный Ирак, был без боя оставлен Мосул, а дивизии армии Ирака в панике бросая вооружение и тяжелую технику исчезали, переодеваясь в гражданскую одежду, немногочисленные отряды ИГ («Исламское государство», запрещено в РФ) подошли к Багдаду на расстояние пары десятков километров. Взять такой город, те, несколько сот боевиков, не могли чисто технически, но вставший во весь рост тогда призрак Саддама Хусейна незримо, но настолько явно появился над Междуречьем, запредельная коррупция, цинизм, кумовство и шиитский беспредел во всех смыслах, настолько достали всех суннитов и многих не суннитов, что население города вполне могло поднять восстание, именно вдохновляясь идей возвращения порядка, закона и всего того положительного, что связано в менталитете иракцев с именем Саддама. А связанного там не мало. И за годы «демократии и свободы» даже вспомнилось некоторое забытое.
Будь ИГ менее одиозно, возможно, так бы и случилось. Сейчас трудно сказать, был ли весь этот средневековый бородатый салафистский антураж задумкой кураторов, или инициативой на местах, возвратом к истокам, так сказать, но именно он, в конечном счете, и сыграл тогда против ИГ. Очевидно, несколько часов кто-то ломал голову в Вашингтоне, что делать. Дальнейшее хорошо известно, добавим лишь, что падение Багдада, как и Дамаска, в руки любой новой власти носит в арабском мире сакральный смысл. Любой другой город, кроме Иерусалима, пожалуй, не имеет для арабов и половины такого значения, как эти два. И черное знамя, взвейся оно над Багдадом, могло запустить цепную реакцию во всем регионе. Вот тогда бы произошло самое настоящее переформатирование Ближнего Востока. Это было бы очень «чересчур» даже для тогдашних экспериментаторов в администрации Б.Обамы (нынешние, может, и рискнули бы) и они решили не мешать Тегерану, спасать положение. Что, еще не факт, что получилось бы, но давало выигрыш по времени, как для переброски морской пехоты, так и для обдумывания вариантов дальнейших действий.
Основой сопротивления в Багдаде тогда стали ветераны шиитских боевок еще времен ирано-иракской войны. Стихийно собравшиеся по территориальному признаку, объединенные элементарным желанием защитить свои семьи и дома, они смогли тогда остановить натиск отрядов ИГ, вернее просто остановили их у городской черты. И не допустили восстания внутри столицы. На их усиление были срочно переброшены несколько сот военнослужащих КСИР и ВС Ирана, занявшиеся их обучением и организацией, кроме того, иранские части, численностью до двух пехотных бригад были готовы к переброске в Багдад, и их передовые отряды уже вошли в него. Смеем утверждать, что с согласия США. Вообще, нынешние отношения США с Ираном по Ираку, и в целом, являют собой одну из самых занимательных и малоизученных тем. Считается, что антагонизм между ними, помноженный на радикализм религиозных лидеров Ирана и примитивизм сегодняшней американской ближневосточной политики – вот и все, что имеет место быть. На самом деле, некоторые обстоятельства происходящего в регионе, и в том же Ираке, позволяют допустить наличие некого протокола по обмену, учету и координации данных между Вашингтоном и Тегераном. История напоминает: эти две державы прекрасно находили общий язык, когда им это было нужно. Не взирая ни на какой официоз.
Возвращаясь к иракскому ополчению, напомним, сформированные таким образом отряды, со временем разрослись опять же по территориальному признаку, получили значительное количество вооружения из Ирана (большая часть его была старой и лишь некоторые образцы, подлежащие обкатке в боях – новыми) и местного производства и, со временем, стали значительным подспорьем в боях с ИГ. Постепенно, их влияние и силы выросли настолько, что руководители ополчения смогли добиться в 2016 году его признания в качестве официальной силовой структуры, наравне с Министерством обороны и МВД. По-хорошему, после стабилизации обстановки, отряды эти стоило или распустить, или влить в армию, но тут с одной стороны, иранское лобби постаралось, с другой — ИГ еще не было разгромлено, так что, что сделано, то сделано. Опять же, смеем думать, с ведома США. Которые, когда отдельные деятели ополчения, что называется, «теряли нюх», бомбили их целыми отрядами, «по ошибке», но, в целом, терпели. Ведь нужно же кому-то делать грязную работу, брать и зачищать тот же Мосул, кроме того, особо рьяных, нужно утилизировать на фронте. Опять же против курдов, вздумай они проявить самодеятельность, средство хорошее, так что, пусть будет, решили тогда в Вашингтоне. Но подстраховались, внеся законодательное ограничение, по которому военнослужащие вне политики. Вы из ополчения и хотите участвовать в выборах? Пожалуйста, увольняйтесь и милости просим. Так и поступил Фалех Файяд, весьма популярная персона в Москве, советник Х.аль-Абади по безопасности и куратор всего ополчения. Он решил пойти в политику и должен оставить все свои посты. Есть только одно «но». Влияние влиянием, но когда ты формально не командир, пускай и самоназначенный, то ты теряешь большую часть своего авторитета. Так устроено в таких парамилитаристских, как их называют на Западе, формированиях. Поэтому, все вчерашние ополченцы, решившие пойти на выборы, несколько потеряли в весе в глазах своих сослуживцев. Кроме того, Народное ополчение было единым лишь с точки зрения борьбы с ИГ. И с курдскими сепаратистами. Во всем остальном однородным оно никогда не было. Там есть те, кто никогда не имел дела с Ираном и не будет этого делать. Есть племенные формирования не арабов и не мусульман. И главное – после ухода со сцены ИГ, пускай, формального, исчезает главный мотив существования самого ополчения. Врага, как бы, больше нет, зачем тогда ополчение? И выборы в этом смысле, могут стать концом для этой организации в ее изначальном облике. Возможно, самые прозорливые, как Ф.Файяд, поняли это первыми и решили воплотиться на политическом поприще. Что же, пожелаем им удачи, но весь их потенциал, набранный в ходе противостояния с ИГ, столкнется с опытными, прожженными политиканами, закаленными в горниле парламентских интриг «всех против вся». Кроме блока Х.аль-Абади, их ждут «Государство закона», бывшего премьера Нури аль-Малики, шиитская партия «Ад даава», сторонники т.н. «умеренных» Омара аль-Хакима. И экспрессивный, и неуравновешенный Муктада ас-Садр, мечущийся между спонсорами, и то и время, выводящий тысячи своих сторонников из числа городской бедноты на манифестации, которые власти с переменным успехом подавляют. На фронте под Мосулом, пожалуй, было легче.
Соратники по ополчению, пока что, расставшись с Х.аль-Абади, решили пойти на выборы блоком, названным — «Фатх» («Начало, открытие», араб.). Вряд ли единство этого блока будет прочнее, чем той организации, из членов которой он сформирован.
С концом ИГ (очень и очень формальным, и условным) заканчивается и проект Народного ополчения. Ираку не нужна вторая армия, партизанскую войну с террористами не выиграть без решения экономических и политических предпосылок для ухода к ним новых людей, да и ополчение на этом поприще себя зарекомендовало не с лучшей стороны, курды (спасибо действиям М.Барзани) надолго расстались с идеей независимого Иракского Курдистана. Так что, не исключено, статус ополчения будет в скором времени пересмотрен. Нужных и влиятельных пристроят, буйных и непонимающих – расстреляют. Хотя элементарное экономическое развитие и стабилизация, открытие новых рабочих мест, естественным путем вернут к гражданской жизни большинство ополченцев. Как только они смогут зарабатывать на жизнь мирным трудом.
На конец недели М.ас-Садр готовит выплеснуть из трущоб новые демонстрации. Это публичный шум, не более. Проповедник хочет получить свой удел «в кормление». Реальные же события как происходили, так и будут происходить там, где вращается реальная власть, деньги и там, где они и будут вращаться и впредь – у иракской бюрократии, представленной участниками всех упомянутых политических партий, блоков и коалиций, их руководства, высшего генералитета, племенной верхушки и высшего духовенства. Эти несколько сот человек, незримо управляющие страной в соответствии с равновесием преобладающих интересов США и некоторой долей иранских, и будут определять порядок проведения и победителя на выборах. Им станет партия премьера, поскольку он обеспечивает основное – возможность для местной элиты обогащаться, каждая группа с оговоренной деятельности: кто-то с нефти и газа, кто-то с военных контрактов, кто-то с международных гуманитарных программ, а кто то – с подрядов на восстановление. Главное – это сохранение баланса между ними, что Х.аль-Абади неплохо удавалось за все предыдущие четыре года его премьерства.
Выборы в нынешнем Ираке, состоятся они, или по какой-то причине, нет, ничего не изменят по одной простой причине. Процесс трансформации внутри образующей прослойки местной элиты еще не закончен. Не решена одна из главных составляющих – нарушение баланса между суннитами и шиитами, не окрепло национальное самосознание иракцев, только-только начинающее возрождаться. Ну и США еще пока достаточно сильны. Тем более, что начав разыгрывать курдскую карту в Сирии, они будут нуждаться в Ираке, как в тыловом районе. Так что, в лучших традициях мировой и ближневосточной политики, все будут друг друга предавать, разоблачать и обличать, устраивать демонстрации и скандалы, что, применительно к выборам 2018 года, будем надеяться, обойдется в Ираке малой кровью, или отсутствием ее, как таковой.