В июне с.г. главный турецкий мозговой центр – Фонд политических, экономических и социологических исследований (в турецкой аббревиатуре SETAV – В.К.), базирующийся в столице Турции – Анкаре, опубликовал редакционный Альманах, подготовленный коллективом его экспертов, под заголовком «Внешняя политика Турции в 2017 году».
Продолжаем анализ первого раздела Альманаха, который, напомним, состоит из авторских статей, привлекших наибольшее внимание руководства Фонда.
В предыдущем материале мы начали разбор публикации Нуршина Атешоглу Гюнея под заголовком «Прочна ли вторая весна в российско-турецких отношениях?» и закончили на энергетической политике США, которая, как указал автор, определяет, в значительной мере, всю внешнюю политику США.
Как пишется в материале, новая команда американского президента, отдающая явное предпочтение агрессивной экономической силе легко убедила Д.Трампа внести изменения и новые цели в Стратегический документ о национальной безопасности (NSS 2017 – В.К.).
В упомянутом документе перед энергетической политикой Вашингтона ставятся две задачи:
- Первым приоритетом является развитие добычи и экспорта национальных, конвенциональных и неконвенциональных (включая сланцевый газ и нефть – В.К.), углеводородов и, таким образом, уже в ближайшем будущем гарантия для США полной энергетической независимости.
- Во-вторых, вкупе с растущим предложением энергоносителей со стороны Вашингтона, получение доступа на «важные и критичные» рынки – потребители газа и нефти.
Успешное решение этих двух задач должно позволить Вашингтону стать «энергетическим доминантом», иными словами, глобальной энергетической державой.
Не будем подробно останавливаться на практических шагах Вашингтона в рамках своей энергетической политики. Просто сделаем отсылку на автора, который указывает, что Вашингтон играет жестко по отношению к России, Турции, Ирану и Катару. А для достижения своим сжиженным природным газом (СПГ) «материка», использует сотрудничество с новыми игроками, к числу которых следует отнести Польшу и Латвию. Географически американцы планируют достичь трех морей – Балтийского, Черного и Адриатического. Главным препятствием к реализации американских планов, является Россия, чье влияние сильно на европейском рынке энергоносителей и, в первую очередь, природного газа.
Свой дорогой СПГ американцы пытаются продавать под лозунгом повышения энергетической безопасности Европы. С другой стороны, американцы проводят политику по экономическому обессиливанию России. Огромные силы, как пишет турецкий автор, тратятся американцами на то, чтобы воспрепятствовать российской реализации проектов «Турецкий поток» и «Северный поток – 2». В частности, касательно последнего администрация Трампа объявила о санкциях, которые будут применяться к европейским фирмам, поддерживающим этот проект.
В отношении «Турецкого потока» пока американских санкций удалось избежать, что придает особую важность проекта и делает Турцию желанным партнером для России. Важность этого проекта заключается ещё и в том, что он является фундаментным камнем «избирательного партнерства» между Россией и Турцией и делает отношения менее подверженным негативному влиянию прочих факторов, включая возможную напряженность в связи с событиями в Сирии.
Оборотной стороной вопроса является растущий спрос в Турции на российский газ. Результатом же стало стратегическое энергетическое партнёрство между Анкарой и Москвой. Турция при этом получает растущие возможности по приобретению российского природного газа, поставляемого в стране по двум трубопроводным системам «Голубой поток» и «Турецкий поток». Вероятность возникновения ситуаций, похожих с теми, которые уже были в прошлом в связи с событиями на Украине, при этом уменьшается.
В том случае, если будет построена вторая нитка газопровода «Турецкий поток», Турция может стать новым энергетическим распределительным центром (хабом – В.К.) в Европе. Также существует вероятность по связыванию двух проектов – «Турецкого потока» и «Трансанатолийского газопровода» (TANAP – В.К.). В любом случае, Турция становится необходимым партнёром как для России, так и для Европы.
Следующий раздел статьи идет под заголовком «Смысл-2 турецко-российского сближения в условиях новой энергетической холодной войны: Восточное Средиземноморье».
Как пишет автор, Россия, столкнувшаяся после кризиса с Украиной 2014 года, с целью преодолеть введенные по отношению к ней европейские санкции, приняла на вооружение «восточную газовую политику» и поставила себе приоритетом достичь китайского газового рынка. Параллельно, в 2015 году Россия вернулась через Сирию на Ближний Восток, оставленный ею после завершения холодной войны. Таким образом, Россия попыталась заполнить стратегическую пустоту, начавшую образовываться там при политике администрации президента Б.Х.Обамы. Разумеется, важным измерением политики России на Ближнем Востоке является обеспечение себе доступа на те рынки, которые оказались заблокированными ввиду антироссийских санкций.
При этом Россия поняла, что ожидаемого эффекта от её восточной газовой политики и «Соглашения века» с Китаем в краткосрочной перспективе не случится. Ввиду, как минимум, двух обстоятельств. Во-первых, замедления темпов роста китайской экономики. И, во-вторых, политики Китая по диверсификации и созданию на своем энергетическом рынке конкурентных условий. Это вынудило Россию искать себе место на ближневосточном газовом рынке.