Иран предпринимает активные меры по выходу из изоляции на международной арене. Свои усилия в этом направлении Тегеран активизировал после того, как стало очевидным намерение Совета Безопасности ООН воспрепятствовать выходу иранской ядерной программы за пределы мирного характера. Стремление обрести сторонников или хотя бы тех, на чье мнение можно сослаться при выяснении спорных вопросов, подвинуло иранскую дипломатию на шаги по привлечению на свою сторону стран Юго-Восточной Азии. Такой выбор неслучаен. В вопросе о санкциях, выдвигаемом Соединенными Штатами по отношению к Ирану, асеановские страны занимают особую позицию. Не так давно США предупредили страны – члены ООН, что если Совет Безопасности примет решение ввести санкции в отношении режима Тегерана, сотрудничество с Ираном повлечет за собой проблемы для его участников.
Судя по текущей ситуации, эти предупреждения в асеановских странах не пользуются таким существенным вниманием, на которое рассчитывают США. В этом регионе Тегеран и пытается расширить свое влияние, используя религиозную общность, чувство исламской солидарности, экономическую мощь и даже чувство солидарности “стран-изгоев”, где на сегодняшний день Иран находится в одной компании с Бирмой. Среди 15 постоянных и временных членов Совета Безопасности ООН Индонезия, ставшая с января с.г. его непостоянным членом сроком на два года, продемонстрировала первые признаки того, что она намерена выступать против санкций в отношении Ирана. Эта страна в качестве единственного из стран Юго-Восточной Азии члена Совбеза заявила, что “дипломатия и переговоры” являются наилучшим путем отрицания карательных мер, выдвигаемых США и, возможно, даже Пекином и Москвой по отношению к Ирану (atimes.com, 15.03.07). Данное заявление Джакарты не столь неожиданно. Она уже выступала с заявлениями о том, что региональный порядок на Ближнем Востоке может быть изменен драматически под влиянием Ирана как региональной силы, поскольку перспектива обладания этой страной ядерным оружием не предвещает мира и стабильности в регионе, а противостояние суннитов и шиитов под влиянием этого фактора может вызвать подобную цепную реакцию по всему Ближнему Востоку (Jakarta Post, 06.03.07).
Но это заявление Индонезия делала в контексте своего соперничества с Ираном в исламском мире за его процветание, своего радения за мир и спокойствие в нем, что в принципе не нарушало ее имиджа как страны, преданной интересам ислама. В этом заявлении не был нарушен принцип невмешательства в дела всемирной уммы сторонних сил. Выступление же Индонезии в Совбезе по вопросу о санкциях по отношению к Ирану непосредственно касалось именно этих обстоятельств, интересов и целостности исламского мира, его незыблемости, приверженности Индонезии его единству. В такой ситуации Джакарта не могла поступить иначе.
Сообщения джакартской прессы, основанные на анонимных правительственных источниках, свидетельствуют о намерениях Индонезии быть в оппозиции любым репрессивным мерам Совбеза в отношении Ирана (atimes.com, 15.03.07). Тем более что президент Индонезии Сусило Бамбанг Юдхойоно пообещал, что его страна в качестве члена Совбеза будет с его трибуны настойчиво проводить в международном сообществе “исламскую повестку дня” и бороться с проявлениями исламофобии” (ИТАР-ТАСС, Пульс планеты, АТР, 15.01.07). В силу изложенного становится совершенно очевидным, что любое попустительство ущемлению интересов ислама, как и принадлежащих ему стран, со стороны Совбеза при участии в нем Индонезии совершенно невозможно без утраты ей престижа на международной арене. Тегеран сумел собрать максимум дипломатических дивидендов из создавшейся ситуации.
В марте с.г. Иран направил в Индонезию и Малайзию одного из наиболее видных деятелей иранского духовенства — аятоллу Махмуда Хашени Шахриди. В результате визита три страны провозгласили приверженность принципам единства мусульманских стран, что в текущей ситуации Тегерану было жизненно необходимо. При существующем между Ираном и принимающими странами соперничестве за лидерство в исламском мире отказ последних от подобного исхода встречи оказался бы губительным для их репутации в исламском мире. Тегеран в этой ситуации явно переиграл Джакарту и Куала-Лумпур. Вместе с тем здесь не обошлось без учета со стороны Ирана интересов стран Юго-Восточной Азии. Заявления во взаимных дружественных отношениях получили существенное экономическое подкрепление. Тегеран высказал намерение построить в Индонезии нефтеперерабатывающий завод стоимостью 5 млрд долл. под сырье, поставляемое Ираном. Питает надежды на крупномасштабные капиталовложения из Ирана и Малайзия.
Иран предпринимает меры по достижению поддержки и сотрудничества и со стороны других асеановских стран. Его задача упрощается тем, что ряд стран Юго-Восточной Азии разрабатывает собственные программы по использованию атомной энергии. Для них американские санкции по данному вопросу противоречат их перспективным интересам. Кроме того, на Иран приходится 10% мировых запасов нефти и пока еще не полностью разведанные огромные запасы газа. Предполагаемая военная акция США против Ирана неизбежно приведет к резкому скачку цен на углеводороды на мировом рынке, что может трагически сказаться на экономике ряда стран ЮВА – импортеров нефти. Посол Ирана в Таиланде, Мъянме и Лаосе в недавнем интервью подчеркнул значимость этого фактора и важность Ирана для экономик этих стран. Иран согласился на строительство таиландской компанией “Cement Thai Chemical Co” на юге Ирана нефтехимического завода стоимостью 200 млн долл., где Таиланду будет принадлежать 48% акций, Японии – 12 и остальное Ирану. Иран ведет переговоры о строительстве в Таиланде и Мъянме заводов по переработке нефти. Тегеран в ускоренном порядке укрепляет дипломатические отношения с Мьянмой, единственной страной АСЕАН, с которой у него отсутствуют полномасштабные дипломатические отношения. Показательно, что обе страны являются объектами санкций со стороны США.
Филиппины, в немалой степени зависящие от импорта энергоресурсов, подписали соглашение на разработку иранских месторождений газа. Продвигая свои интересы в ЮВА, Иран остается безразличным в отношении подавления в этих странах мусульманских меньшинств, в частности, на Филиппинах, в Таиланде и Бирме, подчеркивая, что “приоритетом его страны является экономика”.
Тегеран ожидает ратификации асеановского соглашения о придании ему статуса равноправного партнера на переговорах. На решение этого вопроса оказывает влияние опять же неопределенность с иранской ядерной программой. Ясно, что если новые обстоятельства выявят намерение Тегерана создать ядерное оружие, асеановцы могут от него отвернуться.
Министр иностранных дел Индонезии Хасан Вираюда заявил в марте с.г., что Иран находится под пристальным вниманием Совбеза. “Наша позиция состоит в том, чтобы поддержать ядерную программу Ирана в случае его мирного характера, но мы решительно против ориентации на производство вооружений” (atimes.com, 15.03.07). Иран в свою очередь неустанно заверяет асеановцев в безосновательности их опасений. В подтверждение этого в феврале с.г. он пригласил страны – члены Движения неприсоединения, в том числе и Малайзию, проинспектировать установки по обогащению урана. Тегеран делает все, чтобы укрепить со странами АСЕАН дипломатические и экономические отношения и упрочить свое положение на международной арене.