Перспективы экономического роста Ливана в 2019 году в контексте сирийского кризиса

Как известно, среди всех соседствующих с Сирией государств Ливан с первых дней сирийского конфликта по объективным показателям считался наиболее уязвимым. Как следствие,  неустойчивая к внешним факторам воздействия ливанская экономика в наибольшей степени оказалась подвержена негативному воздействию сирийского кризиса и наплыву беженцев. Наплыв беженцев спровоцировал обострение социальных проблем и рост безработицы, привел к сильнейшей финансовой нагрузке на социальные службы и услуги (в том числе образование и здравоохранение) и к росту бедности в стране. К середине 2012 года,  доля бедного, ниже прожиточного минимума, населения Ливана составлял 27%, и хотя новых оценок ситуации после сирийского конфликта не проводилось, очевидно, что уровень бедности в стране за последние годы вырос (в его основе — сирийские беженцы) и имеет тенденцию к дальнейшему росту.

Сирийский конфликт также совпал с новым витком разразившегося в Ливане острейшего внутриполитического кризиса, который на протяжении второй половины 2018 года не позволял завершить формирование избранного правительства. Правительственный кризис в свою очередь заблокировал поступление в страну жизненно необходимых донорских ресурсов и инвестиций, которые были обещаны международными финансовыми институтами только в обмен на проведение структурных реформ в социально-экономическом секторе. Проведение назревших реформ тормозилось отсутствием легитимного правительства.

Только в январе 2019 года этот порочный круг наконец удалось разорвать: сформировано широкое коалиционное правительство с участием всех основных политических партий и течений нового парламента (которые впервые в истории Ливана пропорционально представлены в парламенте). Политическая стабильность позволяет нивелировать финансовые риски и стабилизировать рынки, а также позволяет гарантировать начало ожидаемых структурных реформенных преобразований и инвестиционных поступлений в ливанскую экономику.  События последних месяцев вселяют таким образом осторожный оптимизм по поводу перспектив экономического роста по итогам 2019 года и по поводу налаживания социальной сферы. Также очевидно, что приоритетное место в повестке дня нового ливанского правительства займет проблема сирийских беженцев и оптимальные пути ее решения.  При любом варианте решения сирийской проблемы, очевидно, что принципиальным условием Бейрута станет недопущение легализации статуса сирийских беженцев в стране одновременно с последовательным курсом на их репатриацию обратно в Сирии. В каком формате данное решение будет реализованы и какими темпами — зависит от гибкости сирийского правительства и позиций основных внешних игроков.

Примечательно, что несмотря на столь позитивный настрой в политической повестке нового правительства, пока об экономических успехах говорить преждевременно. По оценкам экспертов Всемирного банка, по итогам 2018 года ВВП Ливана вырос лишь на 0.2%, при этом бюджетный дефицит достиг почти 12% от ВВП, а основные расходы бюджета выросли существенно наряду с сокращением ликвидности государственного банка. Уровень государственного долга к концу 2018 года достиг рекордных 150% от ВВП. Ожидаемые инвестиции, обещанные на донорской конференции по Ливану в апреле 2018 года, так и не были получены в связи с правительственным кризисом, что еще более обострило ситуацию с бюджетом по итогам прошлого года. При этом доходы от важнейших секторов экономики продолжали падать, особенно от ставшего непопулярным на фоне сирийского конфликта туристического сектора (объемы упали вдвое по сравнению с 2017 годом), а также в результате сокращения частного потребления.   Относительную устойчивость удалось сохранить в других важных отраслях ливанской экономики, которые вносят решающий вклад в формирование национального ВВП  — строительстве, финансово-банковском секторе и крупной продовольственной индустрии.

По состоянию на начало 2019 года инфляция в Ливане продолжает расти (по итогам 12 месяцев 2018 года она составила 6.1%). Причиной инфляционного роста является подорожание цен на продовольственную номенклатуру и особенно на топливо. Высокие инфляционные ожидания и рост безработицы сохранятся в Ливане как минимум до конца текущего года.

Как видим, позитивные политические изменения, начавшиеся в Ливане в январе 2019 года с избранием нового правительства, получившего вслед за этим вотум доверия от парламента, пока не способны кардинально переломить ситуацию в национальной экономике. Оказалось, что амбициозных планов и декларативной приверженности нового правительства структурным преобразованиям недостаточно. Несмотря на исходящие от нового правительства позитивные сигналы инвесторам, экономическая реальность пока оказывается несколько иной, и отчетливое отсутствие явных источников для обеспечения заявленного экономического роста является главной проблемой. Именно поэтому эксперты очень осторожны в своих прогнозах, полагая что в среднесрочной перспективе ожидать устойчивого и высокого экономического роста едва ли стоит. Наоборот, c ростом долгового бремени и дополнительных расходов на обслуживание госдолга нагрузка на ВВП Ливана будет только возрастать. В социальной сфере пока какие-либо обоснованные долгосрочные прогнозы отсутствуют — проблема бедности в стране после массового наплыва сирийских беженцев глубоко не анализировалась и требует серьезного изучения, и очевидно, что показатели в этой сфере за последние 7 лет существенно ухудшились.

Среди основных внешних рисков для экономического развития в 2019 году международные эксперты выделают проблему внешнего финансирования и прямых инвестиций. По оценкам правительства Ливана, в нынешнем году ему понадобиться как минимум 5 млрд долларов внешнего финансирования для покрытия самых приоритетных потребностей, озвученных Министерством финансов. Дефицит государственного бюджета Ливана, несмотря на некоторые позитивные подвижки, остается одним из самых высоких в мире и создает большие финансовые риски. С учетом высокой уязвимости Ливана от политических шоков и нестабильностей, любой новый внутриполитический кризис в течение года может в корне подорвать финансовую систему и соответственно предпосылки для экономического роста. На фоне “узкой” экспортной базы и как итог небольших поступлений от экспорта, и с учетом дефицита ликвидности, финансовый кризис придется гасить вновь за счет наращивания внешних заимствований, что вероятнее всего приведет к росту госдолга и будет иметь крайне отрицательный эффект в долгосрочной проекции. В среднесрочной перспективе рост уровня государственного долга по отношению к ВВП страны можно прогнозировать с высокой долей вероятности.

Еще одним риском является отсутствие в стране эффективной системы мониторинга бедности на национальном уровне, в том числе ввиду слабости статистических служб. Эта структурная проблема не позволяет ливанскому правительству получать полную картину о реальном уровне бедности (последнее исследование датируется 2011 годом – 27% населения ниже порогового уровня бедности), что затрудняет превентивные меры и не позволяет заранее определить вероятные негативные воздействия экономического и финансового шока на бедные, социально незащищенные слои населения.

Наконец, отсутствие пока четких перспектив политического регулирования сирийского кризиса сдерживает столь ожидаемую ливанскими властями массовую репатриацию сирийских беженцев на родину, что позволило бы Бейруту снизить нагрузку на социальную сферу и сократить финансовое бремя косвенных расходов, которые государство вынуждено выделять на сирийских беженцев в дополнение к основному финансированию, которое направляется донорами по каналам международных гуманитарных организаций. Отказ Ливана от предложенных Евросоюзом условий о поэтапной легализации статуса сирийских беженцев в Ливане в обмен на торговые преференции и экономические бонусы не позволяет Бейруту в полной мере воспользоваться возможностями для доступа на европейские рынки.

62.83MB | MySQL:102 | 0,493sec