Пакистанское студенчество и события вокруг Красной мечети

4 июля с.г. в столице Пакистана Исламабаде был введен комендантский час. Поводом послужили беспорядки вокруг мечети Лал Масджид /Lal Masjid (в переводе — Красная мечеть). Мечеть и два медресе при ней — одна для юношей, другая для девушек — и стали объектом конфронтации студентов с пакистанскими властями.

События разворачивались со скоростью снежного кома. Забегая вперед, следует подчеркнуть, что первоначально никто и не предполагал, что противостояние властей и учащихся богословских медресе закончится спецоперацией военных и штурмом комплекса зданий мечети, а в дальнейшем серией суицидов среди студентов медресе Лал Масджид в Исламабаде и захватом мечети Турангзай Сахиб 30 июля в деревне Лакаро в зоне пуштунских племен и переименованием ее в Красную мечеть(1).

Противостояние студентов и правящих режимов в Пакистане традиционно и имеет давнюю историю. Студенчество Пакистана, составлявшее до 1947 г. крайне незначительную по численности группу населения, за годы независимости превратилось в один из наиболее динамичных, политически активных, мобильных отрядов пакистанского общества. Отношение студенчества к правящим кругам страны часто становилось барометром настроения народных масс.

В 1969 г. под давлением студенческих выступлений ушел в отставку президент страны М. Айюб-хан. В начале 70-х годов массовые студенческие волнения в Восточном Пакистане поставили перед руководством вопрос о разделе страны и образовании независимого государства Бангладеш. Организованные по инициативе учащейся молодежи провинции Синд марши протеста против дискриминационной политики генерала М. Зия-уль-Хака явились сигналом общей кампании гражданского неповиновения 1983 г. и образования альянса политических партий, получившего название «Движение за восстановление демократии». В конце 80-х — начале 90-х годов с восстановлением в Пакистане процесса демократических институтов студенчество громко заявило о политических симпатиях и активно поддерживает ту или иную политическую партию на всеобщих выборах(2).

В середине 80-х годов прошлого века одна из влиятельных пакистанских газет, «Муслим», дала четкое определение студенчеству, подчеркивая его социальную значимость: «…после завоевания независимости они (студенты. — Авт.) были ключом ко всем наиболее важным политическим движениям»(3).

Структура политических партий Пакистана подразумевает наличие так называемого молодежного крыла в виде студенческой организации или организаций, действующих на местном, провинциальном или федеральном уровне. В целом и сегодня студенчество является одной из самых мобильных и легко управляемых групп общества.

Вооруженные столкновения между пакистанскими силами безопасности и студентами богословских медресе при мечети Лал Масджид, по словам студентов, возникли из-за «территориального» спора. «Они проложили колючую проволоку на расстоянии менее 100 ярдов от мечети», — заявил один из студентов. — У нас было с ними соглашение, что не будет никакого забора на расстоянии 100 ярдов».

Беспорядки начались, когда девушки, учащиеся медресе, начали убирать колючую проволоку. К ним присоединились студенты, вызвав тем самым недовольство полицейских. Студенты, захватив оружие и четырех полицейских в заложники, забаррикадировались в мечети. После попыток полицейских открыть двери из мечети раздались выстрелы…

В ответ полиция сначала применила слезоточивый газ, а затем открыла огонь. Пошел отсчет первым жертвам как со стороны студентов, так и со стороны полиции. Первоначально в мечети находились более 1400 человек.

Мечеть расположена недалеко от правительственных зданий, гостиниц и многолюдного торгового центра. Заслышав выстрелы, люди бросились прочь.

Сценарий взаимоотношений пакистанских военных властей с экстремистами отработан: переговоры, предоставление желающим возможности выхода, штурм.

В первые часы событий к студентам медресе присоединились десятки сторонних молодых людей, вооруженных металлическими прутьями и бутылками с зажигательной смесью, которые впоследствии и контролировали район, прилегающий к мечети. Затем к ним присоединились и торговцы из близлежащих лавок. Раздавались призывы к террористическим актам против полиции с заверениями, что «они будут мстить за всех тех, кто умер мученической смертью».

Руководил повстанцами брат настоятеля мечети Абдул Азиз. За последние месяцы мечеть и принадлежащие ей медресе превратились в оплот радикальных студентов-исламистов, связанных с движением Талибан в Афганистане.

Настоятель мечети имам Абдул Рашид Гази — 43-летний профессор, историк, бывший сотрудник Министерства образования и международной организации ЮНЕСКО, по пакистанским меркам исключительно образованный человек. Он относительно недавно возглавил радикальное исламское движение, действующее на территории Пакистана. Основное обвинение, предъявляемое движением президенту страны Первезу Мушаррафу, это отход последнего от основных принципов ислама.

Следует отметить, что выдвигаемая претензия носит стандартный характер и исходит от сторонников так называемого чистого ислама. Утверждая, что вся структура политической власти и система экономических отношений в Пакистане демонстрирует отход от принципов построения исламского государства, движение призывает, в частности, к введению в стране шариатской системы правосудия и наказания.

В целом, громких заявлений исламских радикалов, и в частности Абдул Рашид Гази, против администрации Первеза Мушаррафа не было. Отмечалось глухое недовольство в среде его последователей, накапливались силы, арсенал, росло число сторонников.

По своему социально-классовому составу до 70-80% учащихся медресе при мечети Лал Масджид были и остаются в основном выходцами из малоимущих и беднейших семей Северо-Западной пограничной провинции и Белуджистана. Получить кров, питание, начальное и среднее образование за незначительную сумму или бесплатно — мечта многих из них.

Светские дисциплины в медресе преподавались ограничено, в основном читали Коран. Жизнь проходила замкнуто, без светских развлечений. Учащиеся были незначительно социализированы в современную жизнь. Умелое руководство Абдул Рашида Гази и его брата Абдул Азиза послушными и преданными студентами медресе объясняет, на наш взгляд, стремление отдельных студентов яростно держать оборону мечети и, как они заявляли, «умереть мученической смертью, но не сдаться властям, отступникам от веры». При попытке скрытно покинуть мечеть был арестован Абдул Азиз. Он был переодет в женскую одежду с опущенной паранджой.

Во избежание многочисленных жертв правящая администрация уже в первую ночь противостояния, с 3 на 4 июля, начала переговоры с имамом мечети. Переговоры о прекращении огня велись весь следующий день уже при посредничестве членов ММА, а также представителей коалиции исламских политических партий. Позднее представители праворелигиозной партии Джамаат-и-ислами провели митинг у стен правительственных зданий с требованием разрешить участвовать в процессе переговоров на правах посредников между армией и студентами. Следует отметить наличие значительных разногласий между взглядами Абдул Рашид Гази и исламистских организаций Пакистана, которые, как он считал, «по определению не могут обеспечить ислам в государстве, так как порождены существующей системой».

4 июля полиция и армейские подразделения у мечети Лал-Масджид были заменены войсками специального назначения. Зафар Икбал Варраич, Государственный министр внутренних дел Пакистана, заявил, что отдал приказ полиции и армейским подразделениям занять позиции вокруг комплекса мечети и стрелять в каждого, кто покинет мечеть с оружием в руках, подчеркнув, что «служителям мечети и студентам, всем, кто сложит оружие, будет предоставлена амнистия». В то же время он обвинил духовных лидеров мечети «в предательстве и осквернении имиджа ислама». Также он предъявил обвинение в том, что они «используют женщин и детей в качестве человеческого щита, удерживая их в качестве заложников в подвале»(4). Власти призывали лидеров радикально настроенного исламского духовенства пойти на переговоры с целью нормализации обстановки.

Еще в тот период, когда теплилась надежда на «урегулирование и взаимные договоренности», президент Пакистана Первез Мушарраф заявлял, что «силы службы безопасности не могут проводить какие-либо рейды в районе мечети из-за угрозы самоубийства» среди студентов. Около тысячи студентов, находившихся в осаде, согласились на предложение властей и сдались без сопротивления. Всем, кто последует их примеру, была обещана безопасность и выплата по 5000 рупий (около 85 американских долларов). Власти пообещали амнистию всем женщинам и детям. Мужчин будут судить по законам страны. Девушки были выпущены и сразу же переданы родителям. Но сотни людей оставались в осажденном комплексе. Власти отключили в мечети воду, газ и электричество. Исламисты удерживали от 200-500 студентов, утверждая, что те остались с ними добровольно, но в действительности удерживали их, прикрываясь живым щитом.

Кровавое противостояние продолжалось несколько дней, число жертв постоянно росло. Несколько десятков вооруженных радикалов удерживали в мечети сотни студентов. Во время телефонного интервью Пакистанскому телевидению имам мечети Лал Масджид заявил, что его сторонники готовы сдаться властям. Но при этом настаивал, чтобы правительство дало обещание не арестовывать тех лиц, чья причастность к запрещенным военным группировкам не доказана и которые не совершили никакого преступления(5). Позднее он потребовал безопасности для себя и членов своей семьи.

Правительство Пакистана отвергло любые условия, которые выдвигали экстремисты, заявив, что не примет условия исламистов даже в случае их сдачи и выходе из мечети, после того как в ходе противостояния погибли мирные люди. В ответ Абдул Рашид Гази заявил, что скорее примет «мученическую смерть», чем согласится на сдачу без гарантий безопасности.

Первоначально события носили локальный характер, но несколькими днями позже в Карачи религиозно настроенные жители вышли на улицы, протестуя против силового решения и штурма мечети воинскими подразделениями. Днем позже сотни студентов религиозных медресе в различных районах страны, и прежде всего в Пешаваре, Северо-Западной пограничной провинции, протестовали против силового решения, называя военную операцию «попранием прав ислама».

В разгар противостояния в Исламабаде на президента Пакистана Первеза Мушаррафа было совершено покушение. Во время взлета самолета, на борту которого находился президент, по авиалайнеру была выпущена ракета с крыши здания, расположенного неподалеку от авиабазы Чаклала близ Равалпинди. Пакистанские власти опровергают эту информацию. Мушарраф благополучно прибыл в провинцию Белуджистан, где встречался с жителями провинции, пострадавшими от наводнения. Это было уже третье по счету покушение на его жизнь.

Силы безопасности начали штурм мечети 9 июля, и на следующий день военная операция по захвату мечети Лал Масджид в Исламабаде была завершена. Жертвы были немалые, но, по заявлению пакистанских властей, неизбежные. Имам Абдул Рашид Гази погиб при штурме.

Отличительной чертой июльских событий в Исламабаде является то, что подобные выступления студенчества происходят в «нетрадиционном для студенческих выступлений районе», столице страны — Исламабаде, который часто называют Азиатской Швейцарией, уютном зеленом просторном современном городе с бесконечным количеством роскошных вилл, великолепными современными административными зданиями, торговыми рядами и элитными частными учебными заведениями.

Подобные выступления характерны для студенчества Карачи, мегаполиса, численность населения которого, по неофициальным данным, насчитывает порядка 18 млн человек, города, где расположен крупнейший университет страны, где действует большое количество студенческих организаций, представляющих практически весь спектр политических партий и движений Пакистана, да и суммарная численность студенческого отряда гораздо многочисленнее. Подобные события могли бы также произойти в Пешаваре, где существует бесконечное количество студенческих организаций, созданных по этническому принципу, прежде всего пуштунских. Да и по своему социальному составу учащаяся молодежь Исламабада качественно отличается от студентов других провинций высоким социальным статусом, наивысшим в стране уровнем грамотности и в целом — политической лояльностью к властям. Но, как уже отмечалось, значительная часть учащихся медресе при мечети Лал Масджид приезжие — выходцы из зоны пуштунских племен, СЗПП и Белуджистана, известные своими антиправительственными настроениями. Принеся свою культуру, образ мыслей, идеалы, поведенческие мотивы и т.д., они оставались инородными в молодежной, и в частности, в студенческой среде Исламабада.

В то же время последние события показали, что и студенты, участвующие сегодня в вооруженных столкновениях с правительственными войсками, качественно отличаются от студентов прежних лет в целом, и студентов медресе, в частности. Видно, что они прошли определенную военную подготовку, владеют оружием, профессионально строят баррикады из заранее приготовленных мешков с песком, закрывают лица масками, а также имеют противогазы на случай применения полицейскими слезоточивого газа, иными словами — они прекрасно подготовлены и ежеминутно готовы к вооруженной борьбе.

Удивляет наличие в центре столицы Пакистана военного арсенала, находившегося в руках молодых экстремистов, и ожесточенность их сопротивления.

Второй особенностью является беспрецедентное число студенток, принявших участие в столкновениях с полицией в первые дни противостояния. Пакистан — одна из немногих стран мусульманского мира, где участие женщин в местных, провинциальных и федеральных органах управления достигает порой 20-30%. Поэтому высокая социальная активность студенток объяснима. В то же время в современном пакистанском обществе сильны религиозные традиции ислама. Обычаи, религиозные воззрения обладают большой социально-психологической силой. И тот факт, что студентки обучались в медресе при мечети Лал Масджид, объясняет их поведение.

В июльских событиях студенты стали заложниками бескомпромиссности властей и исламских радикалов, направивших свое оружие против мусульман в мусульманском Пакистане, стране, чье политическое и географическое возникновение на карте мира в 1947 г. было озарено национально-освободительными идеями под флагом ислама.

Не вызывают сомнений и острые разногласия в самом исламистском движении в Пакистане.

В целом, драматические события июля разворачивались в преддверии всеобщих президентских выборов, назначенных на конец текущего или начало следующего года. Оппозиционные силы, недовольные политикой администрации президента Пакистана Первеза Мушаррафа, проводимыми им реформами в области экономики, в частности телекоммуникационном, нефтяном секторах, транспортном строительстве, инвестиционной политики и т.д., используют любой шанс для дестабилизации ситуации в стране. Крайнее неудовольствие вызывает проводимая нынешней администрацией антитеррористическая политика. «Шлейф» июльских событий будет разворачиваться с новой силой в период предвыборной кампании, и направлен он будет против лично президента Первеза Мушаррафа.

Отстранение от должности главного судьи Верховного суда Ифтихара Чоудхри весной с.г., когда оппозиция и независимые СМИ подняли антиправительственную кампанию и сплотились вокруг бывшего главного судьи, и июльская спецоперация по захвату мечети Лал Масджид, во время которой погибли сотни людей, отнимут у президента Мушаррафа значительное количество голосов избирателей.

1) Pakistan Times Wire Service, 30.07.07.

2) Н.А. Замараева. Студенческое движение в Пакистане// Институт востоковедения РАН. — М., ИВ РАН, 2005, 211 с.

3) Muslim, 06.03.1986.

4) www.bbc.com — 06.07.07.

5) Исламские вооруженные группировки официально запрещены в Пакистане, в том числе и несколько групп, которые часто обвинялись в подстрекательстве в разжигании межконфессиональной вражды. Исламская Суни-и-Сахаба/ Sunni Sipah-e-Sahaba и Шия Техрик-и-Джафрия обвинялись официальными властями в преследовании последователей других сект. Лашкар-и- Джангви/ Lashkar-e-Jhangvi — еще одна суннитская группировка, обвиняемая в разжигании межрелигиозной вражды. Tanzeem-e-Nifaz-e-Shariat-e-Mohammadi — радикальная суннитская группировка.

62.92MB | MySQL:102 | 0,648sec