Иран нанес в ночь на среду 8 января ракетный удар по двум используемым Соединенными Штатами военным базам в Ираке, ответив, таким образом, на американскую операцию по устранению одного из своих ключевых военачальников — Касема Сулеймани. Однако масштабы и последствия этого применения Тегераном военной силы, высказывания руководства Ирана и реакция администрации США свидетельствуют скорее не об эскалации кризиса, а о том, что появились проблески надежды. Судя по всему, у сторон возникла возможность постепенно начать отходить от грани полномасштабной войны, на которой они оказались после преднамеренного убийства Вооруженными силами (ВС) США генерала Сулеймани в конце прошлой недели у аэропорта Багдада в результате обстрела его автоколонны беспилотным летательным аппаратом. В соответствии с подсчетами Центрального командования ВС США, в зону оперативной ответственности которого входит прежде всего Ближний Восток, Иран выпустил по базе Айн-эль-Асад и аэропорту Эрбиля 15 ракет (четыре из них вообще не долетел до цели). Однако Пентагон ни о каких потерях среди личного состава не сообщает. Согласно первоначальным данным, нет пострадавших и среди иракцев. Американские военные, которые находятся на базах в Ираке, вероятнее всего, были оповещены о том, что Иран произвел запуск ракет. Об этом сообщил во вторник американский телеканал Эн-би-си.По словам опрошенных его журналистами бывших сотрудников разведки, указанная информация могла быть оперативно получена с помощью системы оповещения о ракетных запусках, которую применяет Вашингтон. Одним из ее составляющих, как отмечает Эн-би-си, является находящийся под управлением Агентства национальной безопасности США объект в штате Мэриленд. Система также включает в себя спутники и радиолокационные станции. Таким образом, Ирану удалось сохранить лицо и ответить на акт агрессии со стороны США, но одновременно, по существу, избежать дальнейшего обострения ситуации. Если называть произошедшее своими именами, то иранцы просто обстреляли довольно лимитированным, исходя из обстоятельств всей ситуации, количеством ракет пустынных участков баз. Скорее всего, взлетные полосы и прилегающие к ним участки. То есть, сделали ровно то самое, о чем мы аккуратно говорили ранее — Тегеран на фоне резкого накала гневной риторики выбрал оптимальный и устраивающий всех вариант «сохранения лица». Но если говорить более проще — в Иране ситуацию с гибелью К.Сулеймани проглотили и проиграли в арабском и мусульманском мире и репутационно, и по факту. Разговоры о «80 погибших американских военных» выглядят очень жалко с точки зрения информационного вброса, и рассчитан он конечно в большей степени именно на внутрииранскую аудиторию. Другой вопрос — непонятно, на что рассчитывают организаторы таких вбросов с учетом наличия интернета.
Министр иностранных дел Ирана Джавад Зариф написал в своем «Твиттере», что Тегеран завершил применение ответных мер, которые считал пропорциональными убийству Сулеймани. Удару подверглась «база, с которой было совершено трусливое вооруженное нападение» на Сулеймани, пояснил глава внешнеполитического ведомства Ирана. При этом он подчеркнул, что Иран не стремится к «эскалации или войне». Однако Иран будет защищать себя «от любой агрессии», предупредил глава МИД. Реакция США не заставила себя ждать. Последовала она тоже через сеть микроблогов «Твиттер», причем первая же реплика президента-республиканца Дональда Трампа вызвала недовольство у ряда американских средств массовой информации, поддерживающих Демократическую партию США. «Все хорошо!» — такой фразой американский лидер откликнулся на события в Ираке через 13 минут после твита Зарифа, по окончании экстренного совещания в Белом доме с участием госсекретаря США Майкла Помпео, шефа Пентагона Марка Эспера и председателя Комитета начальников штабов ВС генерала Марка Милли. По словам Трампа, оценка ущерба от иранского обстрела продолжается, но «пока все нормально». Руководитель американской администрации пообещал, что выступит в среду с заявлением относительно нынешнего развития событий. Между тем американское экспертное сообщество с нескрываемым облегчением отреагировало на последствия случившегося в Ираке и твиты Трампа и Зарифа. «Министр иностранных дел Ирана ищет выход. Самый важный заголовок сегодняшнего вечера. Трамп счастлив возможности пойти на уступку. Кризис между США и Ираном еще не преодолен. Но близок к тому. <…> Для дипломатии между США и Ираном теперь есть подлинный шанс», — убежден авторитетный американский внешнеполитический аналитик, основатель и президент международной исследовательско-консалтинговой фирмы Eurasia Group («Юрейша груп») Иэн Бреммер. Его осторожный оптимизм, впрочем, сталкивается с тем фактом, что шеф американской дипломатии является убежденным сторонником жесткой линии в отношении Ирана. По сведениям американской печати, Помпео входил в число тех ключевых фигур администрации США, которые настаивали на убийстве Сулеймани. Кстати, как признавали на днях пожелавшие остаться неназванными чиновники правительства США, решение Трампа дать зеленый свет проведению операции против Сулеймани, по сути, повергло в ступор руководство Пентагона. Со своей стороны президент влиятельного американского Совета по международным отношениям Ричард Хаасс выразил мнение, что запланированное на среду выступление даст Трампу «возможность эхом откликнуться» со стороны США на заверения Зарифа в том, что Иран не ищет эскалации напряженности и тем более войны. Трампу следовало бы сказать, что США не добиваются «смены режима» в Тегеране и готовы «смягчить санкции» в случае проявления Ираном «подлинной сдержанности в деятельности в ядерной и ракетной областях, а также в регионе», считает Хаасс, который в прошлом являлся руководителем отдела политического планирования Госдепартамента США. Еще за несколько часов до иранской операции министр обороны США Эспер утверждал, что Вашингтон хочет деэскалации, но мяч, дескать, на стороне Тегерана. Теперь этот «мяч» явно переместился к США. По какому пути Америка решит двигаться дальше, хватит ли руководству Соединенных Штатов политического мужества и выдержки, чтобы снять угрозу возникновения на Ближнем Востоке и, возможно, за его пределами нового вооруженного конфликта, станет, видимо, понятно уже в начале нового рабочего дня в Вашингтоне — после выступления Трампа.
В этой связи отметим, что, если эти иранские меры действительно являются «исчерпывающими», то главным бенефициаром убийства Сулеймани остается Вашингтон, который таким образом полностью решил все поставленные задачи: Трамп показал всему американскому населению решимость, а всему миру, что именно его практика демонстрации такой решимости в отношении Ирана является безусловно оправданной и эффективной. Если все напряжение ситуации с убийством Сулеймани сейчас начнет спадать, то следует ждать продолжение такой практики в более широких масштабах. Опять же отметим, что при таком сценарии надо будет констатировать, что американцы сумели одержать вторую за короткий срок серьезную репутационную победу на Ближнем Востоке. Первой надо полагать передислокацию американских войск с севера Сирии в Заевфратье, что сильно испортило жизнь России в силу навязывания ей инициативы в рамках своего посредничества по минимизации изначально неразрешимого турецко-курдского противостояния.
В этой связи отметим, что большинство экспертов после авиаудара США, в результате которого погиб глава спецподразделения «Аль-Кудс»», КСИР ИРИ задавались только одним вопросом, который заключался не в том, будет ли Иран мстить, а в том, когда, где и как он это сделает. Как выяснилось, зря — надо было смотреть и на само качество такого ответа. Клерикальный режим Ирана на протяжении десятилетий использовал терроризм для ведения асимметричной войны с более сильными противниками через правительственных агентов или доверенных лиц. Неудивительно, что иранское руководство в ответ на этот инцидент выступило с широкими угрозами возмездия. При этом верховный лидер ИРИ аятолла Али Хаменеи угрожал осуществить «суровую месть». Даже если «эта месть» не перерастет (судя по всему, так он и будет) в крупномасштабную войну, американо-иранский конфликт будет продолжать создавать многочисленные трудности для правительств и компаний. Риск нападения со стороны Ирана и его доверенных лиц будет сохранятся, и удары или кибератаки со стороны Ирана могут быть нанесены по силам безопасности, критической инфраструктуре, дипломатическим объектам, военным базам и гражданским лицам. За последний год Корпус стражей исламской революции (КСИР) принял участие в ряде провокационных нападений по всему региону. К ним относятся минные атаки против танкеров в Ормузском проливе и Оманском заливе, преследование американских военных судов, сбитый американский беспилотник над международными водами в июне 2019 года и захват танкеров в Ормузском проливе. КСИР также проводил удары беспилотными летательными аппаратами и крылатыми ракетами по критически важным объектам нефтяной инфраструктуры Саудовской Аравии в Абкаике и Хураисе. Как сообщается, Сулеймани, будучи командующим силами «Аль-Кудс», принимал участие в принятии решений о проведении этих нападений. Он также участвовал в координации деятельности иранских ополченцев-посредников в Ираке, Сирии, Ливане и Йемене. Аналитики известного агентства Stratfor считает маловероятным, что иранцы начнут прямое военное нападение, которое вызовет региональную войну. Тегеран прекрасно осознает все риски для себя прямого военного столкновения с США, в котором его будут просто разрушать чисто дистанционными средствами. К тому же иранская армия и КСИР обладают, мягко говоря, очень условным боевым потенциалом и уровнем подготовки командного состава, что собственно доказал первый этап гражданской войны в той же Сирии: иранцы не смогли самостоятельно добиться устойчивого поражения сил вооруженной оппозиции. При этом прямой обмен ударами с США грозит лишением иранцев всех инструментов своего углеводородного экспорта. В этой связи американские аналитики считают, что Иран будет продолжать использовать тот же тип асимметричных инструментов, которые он уже давно использует против Соединенных Штатов и их союзников, что может включать продолжение операций проиранских сил в Ираке, Сирии, Ливане, Афганистане и Йемене; глобальные хакерские атаки иранских «продвинутых постоянных угроз», термин, используемый для описания наиболее плодовитых и длительных хакерских групп; и насильственные протесты. Многие смотрят на террористический потенциал Ирана со страхом и благоговением. Эти настроения в значительной степени объясняются ранними успехами Ирана и его доверенных лиц, такими как разрушительные взрывы грузовиков против посольства США в Бейруте в 1983 и 1984 годах, взрывы казарм 1983 года, нацеленные на американских морских пехотинцев и французских десантников, а также взрывы грузовиков 1983 года в посольствах США и Франции и других объектах в Кувейте. Наряду с их мастерским использованием ливанского кризиса с заложниками, глобальной кампанией по убийству иранских диссидентов и поддержкой ряда террористических группировок, террористический опыт Ирана приобрел мифические масштабы — восприятие, которое иранцы стремились усилить в периоды обострения напряженности с Соединенными Штатами и Израилем. Тем не менее, американцы склонны приписывать своим противникам почти сверхчеловеческие силы и возможности. Такие террористические фигуры Усама бен Ладен и Абу Мусаб аз-Заркауи в прошлом были возведены в почти мифический статус; поэтому, чтобы избежать преувеличения, не следует делать то же самое в отношении оперативников КСИР, которым поручены террористические операции. Они-простые смертные, и как таковые ограничены циклом террористических атак, как и любой другой потенциальный террорист. Поскольку они должны следовать обязательным шагам цикла атаки, их довольно просто можно обнаружить в случае желания это сделать и наличия более или менее внятной оперативно-разыскной деятельности. Например, итоги расследования взрыва израильского посольства в Буэнос-Айресе в марте 1992 года, показали, что эта атака проводилась и готовилась с грубейшими нарушениями правил конспирации, ее легко можно было обнаружить и предотвратить. Другой вопрос, что спецслужбы Аргентины не утруждали себя проведением даже элементарной работы. В последние десятилетия, и особенно в эпоху после событий 11 сентября 2001 г., силы «Аль-Кудс» КСИР добились большого успеха в проведении программы подготовки и оснащения иракских шиитских ополченцев для нападения на американские войска в Ираке после 2003 года, а также в усилиях по укреплению боевого потенциала хоуситов в Йемене. Потенциал КСИР в рамках осуществления резонансных терактов за рубежом ярко проявился в серии плохо спланированных и осуществленных нападений в 2011 и 2012 годах, таких как неудачный февральский теракт 2012 года в Нью-Дели. Этот же далеко не блестящий уровень был продемонстрирован в ходе нападений, которые были вовремя обнаружены и сорваны, например, в феврале 2012 года в Бангкоке. Хотя заговор 2011 года с целью убийства посла Саудовской Аравии в Вашингтоне был довольно смелым по задумке, он также был организован крайне дилетантски. Таким образом, мало что указывает на то, что КСИР с тех пор улучшил свою способность действовать во враждебной среде. Вот хронология активности КСИР за пределами Ближнего Востока США:
— фигурант из Нью-Джерси, работающий на «Хизбаллу», наблюдал за потенциальными гражданскими и правительственными целями в Бостоне, Нью-Йорке и Вашингтоне. Он был арестован в 2019 году после серии допросов. Его арест, скорее всего, был знаком того, что американские власти пересматривают старые дела в попытке предотвратить любое нападение Ирана или «Хизбаллы».
— 11 ноября 2011 года Министерство юстиции США объявило, что в Нью-Йорке двум мужчинам было предъявлено обвинение в участии в заговоре с целью убийства посла Саудовской Аравии в Соединенных Штатах Аделя аль-Джубейра на территории США.
— 2012 год. Франция и Германия: официальные лица арестовали оперативника, работающего на «Аль-Кудс», и обвинили его в проведении слежки за французским еврейским ученым в Париже и произраильским немецким политиком в Берлине.
— 13 ноября 2012 года, Грузия: грузинский водитель израильского посольства в Тбилиси заметил подозрительный предмет, прикрепленный к днищу его автомобиля, который оказался гранатой. Сотрудники Службы безопасности обезвредили устройство, и в результате инцидента никто не пострадал.
— 13 февраля 2012 года, Индия: прикрепленная к днищу бомба взорвалась на автомобиле, принадлежащем израильскому дипломату в Нью-Дели, в результате чего пострадали четыре человека.
— 14 февраля 2012 года, Таиланд: полиция начала рейд по иранским гражданам, готовящим взрывные устройства в Бангкоке.
— 20 июня 2012 года, Кения: два иранца были арестованы по подозрению в террористической деятельности в Момбасе, что вызвало подозрения в том, что они могли быть направлены против интересов США и Израиля там.
— 7 июля 2012 года, Кипр: власти арестовали мужчину ливанского происхождения и обвинили его в подготовке нападения на израильский туристический автобус.
— 18 июля 2012 года, Болгария: боевик «Хизбаллы» взорвал бомбу смертника рядом с туристическим автобусом, перевозившим израильских граждан в Бургасе, убив шестерых и ранив 32 человека. Это единственный заговор, связанный с Ираном после 11 сентября, который привел к гибели людей. От себя добавим, что никакой связи с Ираном в конечном счете получено не было.
— октябрь 2015 года, Великобритания: власти провели обыск в четырех домах на северо-западе Лондона, где оперативники, связанные с «Хизбаллой», хранили тысячи одноразовых пакетов со льдом, наполненных нитратом аммония, распространенным ингредиентом для изготовления самодельных бомб.
— 8 декабря 2016 года, Кения: власти арестовали двух иранцев и кенийца, пойманных при проведении слежки за израильским посольством в Найроби.
— 2017-18 гг., США: два иранских оперативника вели наблюдение за еврейскими жителями и иранскими диссидентами в Соединенных Штатах, путешествуя туда и обратно в Иран, прежде чем их обнаружили и арестовали.
— 16 января 2018 года, Германия: полиция провела обыски в резиденциях и офисах, принадлежащих подозреваемым оперативникам «Аль-Кудс», которые были связаны с заговорами по организации нападения на еврейские и израильские цели.
— 30 июня 2018 года, Франция: европейские власти сорвали поддерживаемый Ираном заговор с целью нападения на конференцию диссидентов в Париже.
— 3 октября 2018 года, Дания: власти закрыли дороги и паромные переправы, чтобы остановить предполагаемый иранский заговор с целью нападения на членов диссидентской группы.
— 24 июля 2019 года, Уганда: полиция арестовала гражданина Ливана в Международном аэропорту Энтеббе, который осуществлял наблюдение за американскими и израильскими целями и вербовал людей в стране для нападения.
— 23 октября 2019 года, Албания: полиция заявила, что они обнаружили иранскую военизированную сеть, планирующую нападения на иранских беженцев в Албании. В июне 2018 года бельгийские власти арестовали ирано-бельгийскую пару за подготовку нападения на митинг иранской группы диссидентов в Париже. У супругов было обнаружено небольшое взрывное устройство в автомобиле. Время ареста, наряду с одновременными арестами иранского дипломата в Вене и других подозреваемых во Франции и Германии, указывает на то, что эти группы явно пренебрегали элементарными конспирации. Бомба, о которой идет речь, также состояла всего из 500 граммов (1,1 фунта) TATP, что очень далеко от многотонных грузовых бомб, использовавшихся при взрывах в Бейруте. В октябре 2018 года Дания попросила Швецию арестовать и экстрадировать норвежского гражданина иранского происхождения, который, по ее обвинению, вел слежку за диссидентом в датской столице Копенгагене, и которого Иран планировал убить. Если брать все эпизоды такой деятельности КСИР за рубежом можно констатировать, что подпольные ячейки этой структуры страдают двумя основными проблемами для любой террористической группы — это слабая связь и провалы в оперативном наблюдении за объектами.
Таким образом, иранцы не могут и не хотят предпринимать в отношении американских целей ничего внятного ни в плане прямых военных ударов, ни в плане серьезных терактов. В принципе это было понятно уже после того, как командующий КСИР обозначил, что у него «есть 12 вариантов ответных ударов». На военном языке это означает «ни одного». В этой связи единственным негативным последствием для США остается перспектива обострения дипломатических отношений между Багдадом и Вашингтоном. Как полагают американские эксперты, гибель Касема Сулеймани, возможно, может стать предтечей к достижению одной из главных целей Ирана: полной ликвидации американского военного присутствия из Ирака. Имеется ввиду принятие 5 января иракским парламентом законопроекта о выводе всех иностранных войск из страны. Решение иракского парламента потребовать вывода американских войск и категорический отказ Вашингтона это делать, не приведет к разрыву американо-иракских связей, но может вызвать их существенную перестройку. Парламентская резолюция — лишь один из аспектов среди многих, предполагающих, что иракские власти в конечном счете попросят американских военных покинуть страну. Естественно, Ирак взвешивает все «за» и «против» продолжения своего сотрудничества в области безопасности с Соединенными Штатами, но в конечном счете один исход представляется гораздо более вероятным, чем все остальные: а именно, что Ирак будет продвигаться вперед с просьбой о том, чтобы Соединенные Штаты ушли, или поддерживает решение США уйти, что приводит к пересмотру их связей, что снижает уровень их сотрудничества в области безопасности. Американские войска в настоящее время находятся в Ираке в соответствии с относительно неофициальным соглашением между иракским и американским правительствами после просьбы Багдада о военной помощи и сотрудничестве в области безопасности в 2014 году, чтобы помочь победить «Исламское государство» (ИГ, запрещено в России). Учитывая это, соглашение между Багдадом и Вашингтоном-это не типичное соглашение о статусе сил, а скорее приглашение, которое Багдад может отменить по своему желанию. Более того, Федеральный Верховный Суд Ирака также должен будет вынести решение по такому законопроекту, учитывая, что его содержание затрагивает национальную безопасность Ирака.
Одна из ключевых причин, по которой Багдад хотел бы, чтобы Соединенные Штаты ушли, заключается в том, что первоначальная причина приглашения — угроза «Исламского государства «— отступила, учитывая, что группа потеряла влияние (а также всю свою территорию) за последние несколько лет. В настоящее время Ирак возмущен тем, что Соединенные Штаты втянули его в свою кампанию максимального давления на Иран. Однако более того, он опасается, что американская кампания сделала его уязвимым к побочному ущербу от еще более опосредованного конфликта между союзными иранскими войсками и американскими войсками. На самом деле, авиаудар, который убил Сулеймани, настолько ярко продемонстрировал угрозу антииранской кампании Соединенных Штатов, что даже союзные с США политики страны высказывают более независимую позицию.
В этой связи рискнем предположить, что за всеми этими обязательными с точки зрения «сохранения лица» чисто дипломатичными и законодательно-информационными шагами Багдада, более ничего внятного не последует. Несмотря на волну выражения приверженности сохранению своего суверенитета иракским политиками (непонятно, почему это так актуально сейчас — этого суверенитета уже нет с момента свержения С.Хусейна), Багдад более никаких практических шагов на этом направлении делать не будет. Как полагают американские эксперты, есть много причин, по которым Багдад предпочел бы дальнейшее пребывание войск США в Ираке. Первая и главная причина — если Соединенные Штаты уйдут и потеряют часть своего прямого влияния, то это место быстро займут союзные Ирану силы. В конечном счете иракское правительство раскололось по этому вопросу, поскольку многие законодатели хотят сохранить поддержку США. С учетом того, что всего 172 из 329 законодателей присутствовали на голосовании 5 января, эта резолюция едва ли соответствовала требованиям кворума, поскольку на сессии практически не присутствовали курдские и арабские суннитские законодатели. В этом есть предпосылка дальнейшего раскола в случае, если этот законопроект начнет приобретать практические контуры. Учитывая такие соображения, более глубокий раскол между Соединенными Штатами и Ираком не приведет автоматически к большей близости между Багдадом и Тегераном. Но образовавшийся вакуум силы, естественно, будут заполнять другие державы, включая Иран, но также и внешние акторы, такие как Россия и Китай. Рискнем в этой связи предположить, что это совсем не так: ни Китай, ни Россия на смену американским войскам спешить не будут, а зона влияния Ирана сильно ограничена не только конфессиональными моментами, но и фактором арабского национализма, который имеет место быть вне конфессиональной принадлежности. США на сегодня главный поставщик по линии ВТС и главный гарант Багдада от варианта ренессанса суннитского национализма и восстания. Это не говоря о санкциях США на основной экспортный продукт Ирака в виде нефти. И не только. Например, в феврале Ирак, скорее всего, снова подаст заявку на исключение из антииранских санкций США, чтобы иметь возможность продолжать импортировать иранский природный газ, необходимый ему для производства электроэнергии. Президент США Дональд Трамп, тем временем, выдвинул идею введения санкций против Ирака, хотя вряд ли Соединенные Штаты сделают что-то, что существенно повлияет на снижение добычи иракской нефти. В конце концов, при 4,7 миллиона баррелей в день объем Ирака просто слишком велик для Саудовской Аравии, чтобы компенсировать его, и рост стоимости нефти может привести к росту цен на топливо в Соединенных Штатах, что приведет к снижению рейтинга одобрения президента.
В этой связи предположим, что действия иракского правительства будут продуктом сохранения баланса между требованиями проиранского лобби и глубинными интересами Багдада в сохранении присутствия американских войск. В этой связи оно, в конечном счете, скорее всего, выступит с просьбой к Соединенным Штатам о выводе войск, но ровно для того, чтобы начать долгие переговоры на эту тему, дабы продемонстрировать всем «свое давление» на правительство США или представить в парламент законопроект, формулирующий некоторые требования законопроекта. Помимо юридически туманного вопроса о том, имеет ли временный премьер-министр Адель Абдель Махди полномочия принимать такое решение, ясно, что только исполнительная власть, а не сам парламент, обладает властью добиться вывода американских сил. То есть, иранцы будут имитировать бурную деятельность без всякого практического исполнения. И то, что иранцы ограничились в качестве ответного удара ударом по пустырю болванками этот сценарий делает приоритетным.