Начало 2020 года ознаменовалось новым обострением конфликтной ситуации в суданской провинции Западный Дарфур, которая с 2003 года служит ареной непрекращающегося межкланового противостояния. В результате многолетнего конфликта в Дарфуре, этот регион стал одним из главных эпицентров гуманитарного кризиса на африканском континенте — в общей сложности с начала конфликта там погибли десятки тысяч человек и около 2.5 млн человек стали беженцами.
Нынешний виток эскалации особенно примечателен тем, что он стартовал в конце декабря 2019 года на фоне долгожданной политической стабилизации в стране, наступившей после многолетнего правления президента Омара аль-Башира. Эскалация началась буквально через несколько дней после подписания 28 декабря важнейшего соглашения между Хартумом и коалицией девяти повстанческих племен Дарфура, которое стало очередным важнейшим шагом на пути к окончательному перемирию. Разумеется, новый кризис в Дарфуре в начале января сильно ударил по всему внутриполитическому процессу.
Однако обострение дарфурского кризиса сегодня также несёт риски и в более глобальном плане. Оно может перечеркнуть предпринимаемые временным технократическим правительством Судана во главе с А.Хамдоком усилия по восстановлению доверия со стороны западных стран и международных институтов, и поставить под угрозу начавшийся сегодня процесс реинтеграции Судана в мировую экономическую систему. В частности, нынешнее правительство Судана серьезно рассчитывает на оттепель в отношениях с США, что позволит уже в 2020 году добиться окончательного снятия торгово-экономических и политических санкций с Судана, который по-прежнему фигурирует в американском чёрном списке стран-спонсоров международного терроризма. Судя по неденоминированных заявлениям из Вашингтона и успешному визиту туда нового суданского премьер-министра, имеются серьёзные основания для положительного исхода. Однако теперь дарфурские события конца декабря-начала января могут все испортить.
Несмотря на относительно скромные пока масштабы возникшей локальной эскалации между арабским кочевыми племенами и племенами масалитов, его последствия могут быть значительными. Конфликт сохраняет напряжённость, несмотря на достигнутую между конфликтующими племенами принципиальную договорённость о стабилизации. Вместе с тем, гуманитарный кризис также затягивается, и имеет тенденцию к дальнейшему разрастанию. Его эпицентром является столица Западного Дарфура Эль Генейна. Начиная с 28 декабря в ходе столкновений в Дарфуре было убито 54 человека, 60 человек ранено. По данным суданской национальной комиссии по гуманитарной помощи, за эти несколько недель порядка 40 тысяч человек стали внутренне перемещёнными лицами. Большая часть внутренних беженцев — переселенцы из трёх крупных лагерей Дарфура. Помимо внутренних переселений, наметилась также тенденция усиления внешней миграции — с конца декабря порядка 5 тысяч беженцев из Дарфура направились в соседний Чад.
Гуманитарное сообщество оперативно откликнулось на события в Дарфуре. По итогам проведённой 5-6 января с.г. совместной миссии гуманитарных агентств ООН и представителей суданского правительства в город Эль Генейна, были определены предварительные параметры и кластеры оказания гуманитарного содействия. В секторе здравоохранения правительством Судана при посредничестве Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) будут открыты семь переносных госпиталей в лагерях для беженцев. Особый акцент будет сделан на оказании помощи детям младше 5 лет. В общей сложности в запасе имеются аптечки с медикаментами для бесперебойного обеспечения необходимой помощью 10 тысяч человек в течение трёх месяцев.
Водоснабжение является одной из главных потребностей в нынешнем дарфурском кризисе: ввиду отсутствия топлива водяные насосные станции частично не функционируют. По линии ООН в Дарфур поставлены цистерны с водой.
В кластере продовольственной безопасности по линии Всемирной продовольственной программы будут распределены продовольственные пайки для 18 тысяч новых беженцев, а также отдельно специальное питание для 5 тысяч детей младше 5 лет. Также беженцам в Дарфуре будут в оперативном порядке предоставлены палатки, одеяла, полевые кухни и прочее.
В кластере личной защиты бенефициаров в фокусе внимания будут меры поддержки детей младше 5 лет, включая вопросы психологической поддержки, объединения семей, создание специальных центров для детей в пунктах временного размещения.
Несмотря на быстрое реагирование со стороны гуманитарных партнеров ООН, окончательные развязки в Дарфуре не найдены. Этот кризис на старте 39-месячного мандата временного переходного правительства становится настоящей проверкой на прочность А.Хамдока и его команды в самом начале 2020 года. Несмотря на призывы генерального секретаря ООН А.Гутереша к властям Судана быстро расследовать инциденты и найти ответственных, сделать это будет непросто и правительству придётся действовать крайне осторожно и деликатно. Деликатность темы в первую очередь обусловлена тем, что ранее выдвинутые в 2008 году обвинения по линии Международного уголовного суда в геноциде и военных преступлениях отстраненного от власти в апреле 2019 года президента Омара аль-Башира завязаны полностью на Дарфуре. Именно по этому мотиву был тогда выдан ордер на арест О.аль-Башира, который однако был категорически отвергнут не только суданским правительством, но и Африканским союзом, Лигой арабских государств и Движением неприсоединения . При этом, арестованный уже после апрельского переворота 2019 года О.аль-Башир был обвинён суданским судом лишь в экономической коррупции, получив за это двухлетий срок. Тему геноцида в Дарфуре и роли О.аль-Башира в этом процессе переходная власть Судана старательно избегает. Именно поэтому Хартум вопреки давлению западных стран не намерен инициировать проведения новых громких процессов в Дарфуре, которые могли бы вывести на след прежних преступлений, ассоциируемых с О.аль-Баширом.
В то же время, от правительства А.Хамдока как внутри страны, так и за ее пределами ждут решительных действий по пресечению насилия в Дарфуре. Это первый внутренний кризис для нового правительства, и реакция Хартума предельно важна. Повстанческие группировки Дарфура практически сразу объявили о приостановке мирных переговоров с центральным правительством. Напомним, успешное завершение мирного процесса с целью восстановления национального единства является важнейшим приоритетом в повестке нового переходного правительства. Стартовавший ещё летом 2019 года мирный процесс планировалось завершить в феврале 2020 года подписанием полномасштабного соглашения. Именно в этом случае суданским властям удастся не только осуществить масштабные и структурные экономические реформы, но и сократить колоссальные военные расходы, которые ежедневно выделяются из бюджета на стабилизацию ситуации в Дарфуре. А.Хамдок это и сам прекрасно понимает — не случайно, он сразу же, в первые дни января выехал на место разворачивающихся событий, и лично вовлечён в поиск развязок новой фазы конфликта в Дарфуре. Стратегически важно, что правительство А.Хамдока впервые публично признало ошибки прежней власти в отношении Дарфура и будет последовательно и настойчиво продавливать мирное решение, стремясь запустить политический процесс уже в 2020 году. Думается, суданские власти отлично понимают ценность дивидендов от решения дарфурского кризиса на международном поле, в целях восстановления доверия и укрепления репутации Судана для притока инвестиций и финансовой помощи от стран-доноров. В то же время, январский кризис в Дарфуре — тревожный звонок и напоминание о том, что среди повстанческих племен по-прежнему имеются силы, заинтересованные в дальнейшей эскалации и дезинтеграции Судана.