8 января 2020 года состоялся визит президента РФ В.Путина в Стамбул (Турция). Официальной, хотя, разумеется, далеко и не самой главной причиной визита российского лидера является участие в церемонии завершения строительства газопровода «Турецкий поток», открывающего дорогу российскому газу в Европу, в обход Украины.
В программе визита президента РФ В.Путина в Турцию были заявлены переговоры с коллегой – президентом Турции Р.Т.Эрдоганом, церемония открытия «Турецкого потока», а также торжественный ужин в честь российского лидера.
Повестка дня переговоров между двумя лидерами, разумеется, выходила далеко за пределы энергетики (завершение строительства газопровода «Турецкий поток», ход строительства АЭС «Аккую», поставки природного газа Турции «Газпромом» и т.д.) и торгово-экономических связей между двумя лидерами.
Непосредственно затрагивают двусторонние отношения региональные проблемы, в том числе: обстановка в Сирии вокруг последней зоны деэскалации в Идлибе, а также ситуация в Ливии, с учетом утвержденного президентом Р.Т.Эрдоганом решения Великого национального собрания (Меджлиса) Турции о возможности отправки в страну турецких военнослужащих для поддержки правительства национального согласия (ПНС) Ф.Сараджа.
В результате, в Ливии Россия и Турция вновь оказались перед угрозой встать по разные стороны конфликта и, понятно, что две страны приложат все возможности, чтобы устранить риск прямого столкновения. Более того, Турция, всеми силами, пытается перетянуть Россию на свою сторону и на сторону Правительства национального согласия, подчеркивая, что именно оно является официально признанным международным сообществом.
Обратил на себя внимание, неожиданный для сторонних наблюдателей, визит президента В.Путина в Дамаск, который он, перед своим визитом в Стамбул, посетил.
Понятно, что рождественские празднования в Сирии не были важным мотиватором для того, чтобы российский лидер посетил Дамаск перед Стамбулом. Это посещение в Турции было расценено одновременно как сигнал со стороны российского руководства, так и в качестве переговоров с целью подготовки почвы для достижения договоренностей в Стамбуле.
Ещё одной темой, которая вышла на первый план в российско-турецком диалоге (не путать с отношениями) в Стамбуле, стала эскалация конфликта между США и Ираном, в связи с убийством американцами иранского генерала К.Сулеймани и ответным ракетным ударом Ирана по военным базам США в Ираке.
Говоря же непосредственно об отношениях между Россией и Турцией, берем на себя смелость утверждать, что Сирия в двусторонних отношениях между Россией и Турцией сегодня отступает на второй план перед ливийской проблемой.
Подчеркнем, что Сирия для Турции сегодня уже не является жизненно важной проблемой. Так или иначе, в результате проведения трех локальных операций «Щит Евфрата», «Оливковая ветвь» и «Источник мира», а также дипломатических маневров (договоренности с США и с Россией — В.К.), Турции удалось создать – с тем или иным успехом – коридор безопасности вдоль турецко-сирийской границы.
Вопрос устранения «Сил народной самообороны (СНС), считающихся в Турции ответвлением («сирийским филиалом» — В.К.) террористической Рабочей партии Курдистана, с турецко-сирийской границы, на настоящее время, утратил свою остроту и в Анкаре считается, что это является лишь вопросом времени.
Опять же можно спорить об эффективности политического процесса в Сирии, однако, и там Турция, так или иначе, обеспечила свое участие (в формате Астанинского процесса, вместе с Россией и с Ираном — В.К.), а также через умеренную оппозицию, представленную в Конституционном комитете.
Отдельно стоит сказать про угрозу наплыва сирийских беженцев в Турцию в связи с продолжающими атаками официального Дамаска на Идлиб. Об этой угрозе очень любит говорить турецкое руководство, в лице Р.Т.Эрдогана. Однако, думается, что с учетом того, что в стране уже находится под 4 млн сирийских беженцев еще 100 тыс. человек окажутся каплей в море. Ни о какой масштабной гуманитарной катастрофе, на фоне уже произошедшего в Сирии, говорить не приходится. Хотя понятно, что Турции этот тезис важен в её переговорах с Европой – как в плане получения финансовой помощи на обустройство беженцев, так и оказания политического давления на Дамаск и Москву.
Однако, подчеркнем: процесс в Сирии, так или иначе, стоит на определенных рельсах, по которым он будет двигаться. Основа для этого движения заложена.
Но вот Ливия сегодня для Турции – это, прежде всего, страна, на которой оказался сфокусирован турецкий стратегический интерес. Причем не просто в отдельно взятом Восточном Средиземноморье, но и, вообще, в целом.
Турция стремится совершить трансформацию из страны – нетто-импортера энергетических ресурсов в самодостаточного обладателя энергетических ресурсов (если не на все 100%, то на заметную долю — В.К.). А для этого нужна проекция турецкой силы в Ливии, которая, одновременно, станет для Турции и тестом на обоснованность турецких претензий на региональное лидерство.
Накануне визита в Турции обозревателями выражалась надежда, а местами даже уверенность в том, что Россия и Турция в Сирии получили серьезный опыт того, как надо подступаться к решению региональных вопросов даже в тех случаях, когда между сторонами наблюдаются серьезные расхождения во взглядах. И, соответственно, Ливия могла бы стать платформой, на который этот опыт можно будет успешно применить (на встрече в Анкаре в Астанинском формате в прошлом году, в первую очередь, говорилось о Йемене — В.К.).
Разумеется, надо себе отдавать отчет в том, что Ливия – это не Сирия. Во-первых, вокруг Ливии наблюдается куда как большая конкуренция глобальных сил, чем в Сирии. А, во-вторых, у той же Турции отсутствует непосредственная сухопутная граница с Ливией, что делает крайне затруднительным прямое участие страны в конфликте. Не говоря уже о том, что турецкая экономика демонстрирует признаки сложного положения, делающего крайне обременительными расходы на ещё одну «победоносную» войну.
Эти два вопросы должны были, кроме энергетики, разумеется, сформировать основную повестку дня переговоров между Россией и Турцией на высшем уровне.
Однако, убийство иранского генерала Касема Сулеймани в Ираке, беспорядки вокруг посольства США в Багдаде, а также ракетный удар ИРИ по американским военным базам в Ираке и, как результат, американо-иранский кризис с плохо просчитываемыми последствиями – все это наложило существенный отпечаток на визит российского лидера в Стамбул.
Турция немедленно попыталась взять на себя функции посредника в американо-иранском конфликте. Так, 9 января 2020 года был анонсирован визит министра иностранных дел Турции М.Чавушоглу в Тегеран для встречи со своим иранским коллегой М.Д.Зарифом и для поиска путей деэскалации конфликта.
Очевидно, что американо-иранский конфликт затмил визит президента РФ В.Путина в Стамбул, но, одновременно, и стал важным пунктом повестки дня переговоров между российским и турецким лидерами.
Итак, как же складывался визит В.Путина в Стамбул?
Опуская технические подробности, отметим, что в течение 8 января 2020 года между российским и турецким лидерами и их делегациями состоялось двое переговоров. Первые предшествовали церемонии завершения строительства «Турецкого потока», вторые следовали непосредственно за «разрезанием ленточек».
Продолжительность и первых и вторых обратила на себя внимание. Очевидно, что переговоры были хорошо подготовлены дипломатами двух сторон и все основные вопросы были заранее проработаны. Так вторые переговоры продолжались всего лишь 30 минут и увенчались зачитыванием совместного заявления России и Турции со стороны министров иностранных дел С.Лаврова и М.Чавушоглу.
Вообще, становится хорошим тоном, чтобы переговоры между Россией и Турцией заканчивались конкретными решениями и шагами.
Можно ли рассматривать совместное заявление от 8 января 2020 года в качестве «конкретного шага»?
Прежде всего, приведем текст совместного заявления (неофициальный перевод с турецкого языка — В.К.):
«СТОРОНЫ
Мы, президенты Турции и России, основываясь на взаимном уважении, развиваем диверсифицированные, конструктивные двусторонние отношения. Газопровод «Турецкий поток», который мы открываем сегодня в Стамбуле, является конкретным примером этих взаимовыгодных отношений. Нам выражаем удовлетворение тем, что наше сотрудничество не только служит общим интересам наших народов, но и способствует решению региональных проблем.
ИРАН
Мы глубоко обеспокоены ростом напряженности в отношениях между США и Ираном и негативными последствиями в Ираке. По нашей оценке, негативное влияние на безопасность и стабильность в регионе оказала военная операция США, целью которой 3 января 2020 года командующий сил «Аль-Кудс» Корпуса стражей исламской революции Касем Сулеймани и находящиеся с ним.
В свете атак баллистическими ракетами со стороны Ирана на военные базы Коалиции в Ираке 8 января 2020 года, с какой бы стороны это ни было реализовано, взаимные атаки и применение силы не будут способствовать решению сложных проблем на Ближнем Востоке, а, напротив, они приведут лишь к новому циклу нестабильности и, в конечном итоге, это повредит интересам каждого.
Мы всегда были против иностранных вмешательств, односторонних военных действий и межконфессиональных конфликтов. В этой связи, мы выражаем нашу приверженность уменьшению нынешней напряженности в регионе и призываем все стороны действовать умеренно и осмотрительно и отдавать приоритет дипломатии.
СИРИЯ
Мы подтверждаем нашу приверженность суверенитету, независимости, политическому единству и территориальной целостности Сирии.
Мы подчеркиваем нашу решимость бороться со всеми формами и проявлениями терроризма и сорвать сепаратистские планы в Сирии, и в этом контексте мы подтверждаем важность осуществления Меморандумов от 17 сентября 2018 года и 22 октября 2019 года.
Мы подчеркиваем необходимость обеспечения того, чтобы мир в зоне снижения напряженности в Идлибе достигался за счет реализации всех пунктов (заключенных) соглашений, связанных с Идлибом.
Мы полны решимости работать в рамках Астанинского механизма и оказывать поддержку Конституционному комитету в поиске гармоничного и устойчивого политического решения в соответствии с резолюцией 2254 Совета Безопасности ООН.
Мы подчеркиваем необходимость увеличения гуманитарной помощи всем сирийцам без дискриминации, политизации и без предварительных условий.
ЛИВИЯ
Мы с большой обеспокоенностью следим за событиями в Ливии, которая долгое время страдала от войны, особенно за усиливающимися конфликтами вокруг Триполи. Ухудшение ситуации в Ливии подрывает безопасность и стабильность большого сопредельного региона, всего Средиземноморского региона и африканского континента и вызывает незаконную миграцию, дальнейшее распространение оружия, терроризм и другие преступные действия, включая незаконную контрабанду.
Мы подтверждаем нашу твердую приверженность суверенитету, независимости, территориальной целостности и национальному единству Ливии. Постоянный мир и стабильность в стране могут быть достигнуты только с помощью политического процесса, возглавляемого ливийцами и принадлежащего ливийцам, основанного на искреннем и инклюзивном диалоге между ливийцами. Стремление к военному решению продолжающегося конфликта в Ливии только причиняет боль и углубляет разделение между ливийцами. Исходя из Ливийского политического соглашения 2015 года, Резолюции 2259 СБ ООН и других соответствующих резолюций СБ ООН, первоочередной задачей является прекращение огня между ливийцами в целях инициирования всеобъемлющего политического процесса под эгидой ООН.
Мы подтверждаем нашу поддержку Берлинскому процессу, который направлен на создание благоприятных условий для стимулирования политического процесса, осуществляемого при содействии ООН, и напоминаем, что он может дать ощутимые результаты только при участии и приверженности ливийцев и соседних стран.
Мы решили проявить инициативу в нынешних критических условиях и в соответствии с целями, изложенными в соответствующих резолюциях СБ ООН.
В этом контексте, в качестве посредников, мы призываем прекратить все столкновения в Ливии с 00.00 часов 12 января, объявить об устойчивом прекращении огня, при принятии необходимых мер для обеспечения стабильности на местах и нормализации повседневной жизни в Триполи и других городах, а также, чтобы положить конец страданиям ливийского народа, мы призываем к немедленной встрече за столом переговоров для восстановления мира и процветания. Мы твердо верим, что ливийцы могут самостоятельно решать будущее своей родины в рамках национального диалога, который учитывает интересы всех без исключения граждан».
Итак, как мы видим, итогом политической части переговоров между руководствами России и Турции стало совместное заявление, которое включает все три основных пункта региональной повестки дня: Иран, Сирия и Ливия.
Неудивительно, что Иран – первая тема, которая упоминается в совместном заявлении.
Об эскалации конфликта между США и Ираном в Турции говорили весь день 8 января. В частности, много говорилось о том, что Турция может занять роль посредника в очередном витке напряженности. На самом деле, вряд ли, Турция может эффективно посредничать, однако, очевидно, что такие попытки страна предпримет. Ситуация немного разрядилась после того, как со своим заявлением выступил президент Д. Трамп, которое всеми в Турции было оценено в качестве желания пойти по пути снижения напряженности.
Как можно заметить, Идлиб, про который было столько слов в Турции накануне встречи («атаки режима на мирных жителей», «приближающаяся гуманитарная катастрофа в регионе» и т. д. — В.К.), обставлен в совместном заявлении достаточно нейтральными фразами – лишь только упоминаниями о договоренностях между Россией и Турцией, оформленных в письменном виде. Заметим, что про гуманитарную помощь в заявлении сказано, а вот про угрозу гуманитарной катастрофы и про Дамаск – ни слова. Еще раз заметим, что Идлиб в сегодняшних условиях для Турции абсолютно вторичен. Хотя активность на этом фронте Турция и демонстрирует.
А первично то, что и Россия, и Турция подписались под призывом к прекращению огня в Ливии с 12 января с.г. Характерно, что тональность турецких обозревателей по отношению к действиям России в Ливии менялась в ходе трансляции из Стамбула, которая шла 8 января. От того, что Россия, целиком и полностью, поддерживает фельдмаршала Х.Хафтара, «самопровозглашенного политика, не имеющего признания», до того, что Россия, одновременно, ведет и диалог руководителем ПНС Ф.Сараджем. То есть, пытается следовать своей практике равноудаленности ото всех сторон международной политики – то есть, действовать мудро и взвешенно.
Итак, как можно расценить этот призыв со стороны России?
Очевидно, что это – жест в сторону Турции. Своего рода заверение, что Россия пока воздержится от активной поддержки Х.Хафтара. Однако, понятно, что Россия является далеко не единственным и не самым влиятельным зарубежным игроком в Ливии. Отсюда и отсылки к Берлинскому формату переговоров. ПНС не названо в документе «международно признанным», но есть отсылки к резолюциям ООН, что может турецкой стороной трактоваться именно в ключе российского признания ПНС. Иными словами, Россия показала намерение избежать конфликта в Ливии с Турцией и отпасовала в сторону Европы, в частности, Берлина и Парижа, где туркам предстоит куда как более сложный переговорный процесс.