Заседающее в Триполи Правительство национального согласия (ПНС) поддержит любой серьезный призыв возобновить политический процесс в Ливии и избавить страну от войны. Об этом, как передает новостной портал «Эфригейтньюс», говорится в опубликованном вечером 9 января  коммюнике столичного кабмина по совместному заявлению президентов РФ и Турции Владимира Путина и Тайипа Эрдогана. В нем лидеры двух стран по итогам переговоров накануне в Стамбуле, в частности, призвали все стороны ливийского конфликта прекратить боевые действия с 00 часов 12 января 2020 года. «Президентский совет ПНС следил за встречей президентов России и Турции в Стамбуле 8 января и за опубликованным по ее итогам заявлением, — отмечается в коммюнике. — Высоко оценивая и приветствуя усилия дружественных государств по поиску решения кризиса в Ливии, хотели бы подтвердить нашу способность отразить преступную агрессию во имя защиты жизней, собственности, надежд и чаяний ливийского народа, стремящегося к созданию гражданского государства». «Мы хотим остановить кровопролитие и сохранить национальное единство, принимая политическое решение для прекращения кризиса, — указали в ПНС. — Война, которую сегодня ведет наша национальная армия и революционеры, была навязана агрессором (командующим Ливийской национальной армией (ЛНА) фельдмаршалом Халифой Хафтаром — прим. ТАСС) и поддерживающими его странами, чтобы восстать против демократического пути». «Мы приветствуем любой серьезный призыв возобновить политический процесс и остановить войну на основе «Ливийского политического соглашения», поддерживая курс Берлинской конференции под патронажем ООН», — подчеркивается в коммюнике. Между тем в нем нет прямого указания на предложенное президентами РФ и Турции перемирие, как и четкого подтверждения, что ПНС согласится на него. С аналогичным заявлением выступил и Высший государственный совет (имеет исключительно консультативную роль) Ливии, приветствовав заявление Путина и Эрдогана и «любую инициативу, которая положит конец кровопролитию и войне». В этой структуре также заявили, что привержены всем направленным на это усилиям, если они не будут угрожать «войскам, поддерживающим правительство нацсогласия».

Ранее 2 января парламент Турции поддержал законопроект, предусматривающий возможность отправки турецких военнослужащих в Ливию, что вызвало волну критики среди государств региона. Президент Турции Р.Т.Эрдоган не раз заявлял о готовности направить военных в Ливию, если ПНС попросит его о помощи на основании подписанного в конце ноября Анкарой и кабмином в Триполи меморандума о сотрудничестве, в том числе военном. 5 января он объявил о начале отправки турецких военнослужащих в Ливию, указав, что в их задачи входят «координационные действия» и «безопасность легитимного правительства», а непосредственно в боевых действиях участвовать они не будут. Во вторник 7 января в ПНС подтвердили, что первая группа военных из Турции прибыла в Триполи.

В этой связи отметим несколько моментов.

1. Если исходить их текста совместного российско-турецкого коммюнике, его смысл заключается в том, что стороны постарались минимизировать сценарий возможного открытого боестолкновения. Такая вероятность резко возрастает с учетом направления пусть и ограниченного, но все-таки турецкого военного контингента в Ливию. С учетом того, что там уже давно присутствует российская ЧВК «Вагнер» этот риск возрастает. Совместная резолюция, как представляется, не снимает этот вопрос с повестки дня окончательно, но в значительной степени его минимизирует. При этом отметим, что несмотря на общий миролюбивый текст совместной резолюции, она никоим образом не означает трансформацию позиций сторон по внутриливийскому конфликту: Москва по-прежнему предпочитает Хафтара, Анкара будет всеми способами пытаться сохранить в Триполи Сараджа.
2. Ситуация связана с реальной отдачей от направления очень ограниченного турецкого контингента в Ливию. Американские эксперты в этой связи полагают, что усиление военной поддержки со стороны Турции могло бы позволить ПНС и его союзникам лучше противостоять наступлению Ливийской национальной армии (ЛНА) на Триполи. Но в ответ на такую активизацию участия Турции Объединенные Арабские Эмираты, Египет и Саудовская Аравия расширят свою поддержку ЛНА. Хотя Анкара готова гипотетически развернуть боевые войска в Ливии, она скорее всего на нынешнем этапе направит туда технику и начнет обучение местных сил, чем развернет значительное присутствие боевых войск.

Но в то время как военная поддержка Турции поможет сохранить ПНС на плаву в Триполи с прицелом на то, чтобы оно оставалось частью любой будущей ливийской политической системы, вряд ли она сможет кардинальным образом остановить наступление противостоящей Ливийской национальной армии (ЛНА) на город. Более того, иностранные сторонники лидера ЛНА Халифы Хафтара, скорее всего, ответят на действия Турции увеличением поддержки фельдмаршала — это означает, что в долгосрочной перспективе участие Анкары в Ливии рискует  превратиться в «ползучую» миссию. Наступление ЛНА Халифы Хафтара на Триполи показало, как мало поддержки получает ПНС, хотя оно и является международно признанным правительством Ливии. Хотя Хафтар пользуется значительной поддержкой со стороны ОАЭ, Египта и других стран, отчасти в результате их более широкой региональной кампании против «Братьев — мусульман», ПНС получает лишь ограниченную военную помощь. Это может измениться, поскольку Турция теперь санкционировала развертывание войск в Ливии для поддержки ПНС. Когда Хафтар начал свое наступление в апреле 2019 года на Триполи, он намеревался взять столицу, прежде чем противоборствующие силы смогут мобилизоваться для обороны. Кроме того, он надеялся, что ополченцы в Северо-Западном регионе Триполитании расколются и что некоторые из них, такие как Мадхалийские салафиты, присоединятся к его борьбе против ПНС и других боевых группировок. Планы фельдмаршала быстро пошли наперекосяк, так как его противники быстро мобилизовались с большей координацией, чем ожидалось (однако некоторые Мадхалийские салафиты в Сирте помогли ПНС захватить этот город 6 января  2020 г.). В связи с последним дадим несколько уточнений. Отметим, что освобождение  Сирта, о котором с помпой объявил штаб ЛНА в общем-то прошел по отработанной и распространенной в Ливии схеме — он получил лояльность местного племенного руководства и провел по центральной улице пару своих танков в знак победы. Племенная верхушка  в Сирте не без финансовой помощи со стороны КСА решила заключить союз  ЛНА. С одной стороны, важное племя вершефана, ностальгирующее по Муаммару Каддафи (для которого Сирт был вотчиной), рассматривает этот альянс как средство вернуться в полной мере на политическую арену. Хафтар при этом еще и опирался на позицию племенной верхушки собственного племени ферджани, которое как раз являются сторонниками секты михдалистов и также хорошо представленного в Сирте. Оно представлено в городе  604-й бригадой под командованием Абдулхамида бен Раджаба аль-Ферджани, которая собственно и открыла ЛНА  ворота города. Сейчас Халифа Хафтар пытается расставляет своих лоялистов на административные посты  в Сирте, неожиданно захваченном 6 января. Согласно  ряду источников, фельдмаршал назначил полковника Ламина аль-Торчани директором Службы безопасности города. После «падения» города глава Восточного правительства А.ат-Тани создал «Комитет управления», параллельный городскому совету, в котором заседают Салем Амер Салем Мхамед, Абделали Отман Хиблу и Фетхи Фарадж Абу Рауи. Возможно, это была простая предосторожность, поскольку мэр города Моктар аль-Маадани приветствовал представителей Ливийской национальной армии (ЛНА) 8 января. Кстати, именно он пытался в течение прошлых месяцев организовать посредничество между Мисуратой и Хафтаром.

До апрельского наступления ЛНА Турция оказывала ПНС весьма скромную поддержку. Но по мере того, как наступление Хафтара набирало обороты, а западные сторонники  ПНС отказались предоставить значительную военную и политическую поддержку международно  признанному правительству, Анкара в мае 2019 года включила в комплект своей военно-технической поддержки больше учебных и технических средств, включая беспилотники Bayraktar TB2 турецкого производства и автомобили Kirpi 4×4 MRAP. Их прибытие не только позволило укрепить силы ПНС настолько, что они не только  остановили наступление ЛНА, но и даже сумели даже отбить город  Гарьян, который был плацдармом для наступления Хафтара на Триполи в июне 2019 года.

Турецкая активность и неудачи на фронте поставили Хафтара и его зарубежных спонсоров перед непростым выбором: замораживание этой негативной ситуации  или полный отказ от наступления на Триполи несли риски разрушения того рыхлого и аморфного образования, которым является ЛНА. Такие страны, как ОАЭ и Египет, инвестировали в Хафтара в течение многих лет и считают, что у них нет другого выбора, кроме как продолжать поддерживать его. В ответ на этот шаг Анкары Абу-Даби и Каир значительно увеличили свою поддержку ЛНА, прежде всего в рамках новых финансовых траншей, а также средств воздушной поддержки и ПВО, включая ЗРПК «Панцирь» и беспилотники Wing Loong II. Этот шаг,  в частности, привел к тому, что ливийский конфликт стал первым в мире полем боя для беспилотников. Тем временем Хафтар нанял еще больше суданских наемников (были при содействии и на деньги ОАЭ выведены из Йемена) для защиты нефтяной и логистической инфраструктуры на юге, освободив тем самым силы для организации нового наступления на Триполи. Лидер ЛНА также получил большую помощь по линии  российской ЧВК «Вагнер», которая развернула своих сотрудников на линии фронта в Триполи в сентябре 2019 года. Эта поддержка  дала Хафтару и его войскам качественное преимущество. Сотрудники ЧВК «Вагнер», например, хорошо вооружены и обучены, в то время как оборудование, полученное ЛНА, гораздо более эффективно, чем то, которое ПНС получило от Турции. БПЛА Wing Loong II, например, может нести в восемь раз больше боеприпасов, чем Bayraktar  TB2. Более того, диапазон действия Wing Loong II охватывает всю Ливию, в отличие от Bayraktar TB2, который едва может охватить горячие точки Западной Ливии. В конечном счете, беспилотные летательные аппараты Wing Loong II, а также предполагаемые пилотируемые самолеты ОАЭ и Египта позволили Хафтару и его союзникам нанести удары по наземным силам в Триполи и Мисурате и по стратегическим  целям, таким как аэропорт Митига в Триполи и военный колледж Мисураты. При этом восемь турецких беспилотников были уничтожены.

В рамках ноябрьского соглашения 2019 года между ПНС и Турцией, которое турецкий парламент ратифицировал 2 января, Анкара согласилась направить больше техники, включая беспилотники и боевые машины, а также обучить элитные ливийские силы, которые могли бы быстро развернуться в различных районах. Турция, однако, вряд ли направит в Ливию большой контингент боевых войск, предпочтя вместо этого отряд Сил специальных операций. Кроме того, Турция собирается развернуть операторов и техников систем связи, которые она передает ПНС. Такое развертывание может заставить Хафтара снизить регулярность  своих авиаударов в районах присутствия турецких войск, поскольку Анкара почти наверняка ответит решительно, если в результате погибнуть турецкие военные. Естественно, то же самое касается и российских частных военных подрядчиков, которым придется просчитывать риск значительных атак на линии фронта, если в этом районе будут находиться турецкие советники и спецназ. Возможно, наиболее интригующим потенциальным развертыванием было бы участие сирийских повстанцев, поддерживаемых Турцией. По сообщениям ряда СМИ (в основном арабских и часто ангажированных и недостоверных), Турция планирует направить в Ливию повстанцев, в том числе членов дивизии «Султана Мурада», бригад «Сукур аш-Шам» и «Файлак аш-Шам». Некоторые из этих группировок, такие как «Файлак аш-Шам», имеют связи с Ливией, которые датируются 2012 годом, когда ливийские ополченцы из Мисураты передали им оружие. Но пока нет никаких действительно серьезных данных на эту тему.

Пределы помощи Анкары

Американские эксперты полагают, что в то время как поддержка Турции позволит  ПНС стабилизировать ситуацию на фронтах вокруг столицы, прежде всего с южного направления, это не позолило закончить конфликт принципиально. Во-первых, соглашение ПНС с Турцией оказалось ошибкой с точки зрения тактики. Еще до заключения соглашения о размещении турецких войск европейская поддержка ПНС резко упала после того, как базирующееся в Триполи правительство и Турция якобы установили свою морскую границу на полпути между ними в Средиземном море, что привело в ярость соседние государства, такие как Кипр, Египет и Греция. Последняя отказалась от своего нейтралитета в ливийском конфликте в пользу Хафтара. Более того, возможное использование турками сирийских повстанцев, многие из которых подозревают или открыто связывают себя с джихадистскими группировками, а также их сомнительное прошлое в отношении проблем с соблюдением прав человека, является  пропагандистским козырем для Хафтара и его сторонников, таких как ОАЭ, которые утверждают, что Триполи «кишит преступниками и террористами». В этой связи помимо негатива со стороны ЕС, Анкара может потенциально стать объектом санкций и со стороны Вашингтона. Морское соглашение, подписанное Анкарой и Триполи и определяющее  координаты континентального шельфа и исключительной экономической зоны (ИЭЗ), может поставить Турцию под санкции США. Согласно указу президента США, турецкие власти и военные офицеры могут быть признаны ответственными за нарушение американских санкций в отношении Ливии. Санкции США в отношении Ливии были объявлены в исполнительном указе (EO) 13566 от 25 февраля 2011 года и расширены в объеме в EO 13726 от 9 апреля 2016 года. EO 13726 блокирует собственность в Соединенных Штатах или заинтересованность в такой собственности любого лица, которое намерено участвовать в действиях, угрожающих миру, безопасности и стабильности Ливии, препятствовать ее политическому переходу к новому правительству или принуждать ливийские государственные финансовые учреждения или Ливийскую национальную нефтяную компанию. Указ 13726 также гласит  что « … незаконное присвоение природных ресурсов Ливии [угрожает] миру, безопасности, стабильности, суверенитету, демократическому переходу и территориальной целостности Ливии»  и блокирует собственность в Соединенных Штатах или заинтересованность в такой собственности тех, кто считается ответственным за действия, которые могут привести или привести к незаконному присвоению государственных активов Ливии. Санкция распространяется на тех, кто занимается незаконной эксплуатацией сырой нефти или любых других природных ресурсов в Ливии, включая незаконное производство, переработку, посредничество, продажу, покупку или экспорт ливийской нефти.

Хотя турецко-ливийское морское соглашение определяет совместную границу между Юго-Западной Турцией и Северо-Восточной Ливией, которая считается богатой запасами нефти, формулировка статьи 4 показывает, что президент Реджеп Тайип Эрдоган и Фаиз Сарадж, глава ливийского правительства национального согласия (ПНС), уже договорились о возможных буровых операциях Турции с Ливийской национальной нефтяной компании. Представляется очевидным, что статья 4 морского соглашения позволяет Турции бурить нефть и газ у берегов Ливии и призывает обе страны работать над условиями эксплуатации ливийских природных ресурсов: «в случае наличия природных ресурсов, простирающихся от исключительной экономической зоны одной стороны до исключительной экономической зоны другой стороны, обе стороны могли бы сотрудничать в целях достижения соглашения об условиях эксплуатации таких ресурсов». «Как и в других областях, компании, которым мы выдаем лицензии, начнут разведку и добычу нефти и газа в морских юрисдикциях в рамках этого соглашения», — сказал министр энергетики и природных ресурсов Турции Фатих Денмез. Эрдоган представил контр-адмирала Джихата Яйчи, начальника турецкого военно-морского штаба, как архитектора турецкого плана в Средиземном море. В своих трудах Яйчи упоминал о роли Ливии в усилиях по ограничению морских юрисдикций в Восточном Средиземноморье. Кроме того, в его книге под названием «Ливия Тюркийе’Нин Денизден Комшусудур» («Ливия является соседом Турции») подчеркивается, что Турция стремится контролировать Восточно-средиземноморский газовый бассейн. Отставной адмирал и член ультранационалистической партии «Родина» (Vatan Partisi, или VP) Джем Гюрдениз подчеркнул, что Турция имеет военное превосходство в регионе, но впервые она также получила политическое превосходство, добавив: «Турция должна бороться за Ливию». Он также сообщил Sputnik, что «в регионе имеются большие запасы нефти и редкоземельных металлов». Интересно, что в свое время   Гюрдениз был приговорен к 18 годам тюремного заключения в рамках судебного процесса над неонационалистической группой под названием «Эргенекон», но он был освобожден вместе со всеми другими подозреваемыми по этому делу после тайного соглашения между Эрдоганом и лидером неонационалистической группы Догу Перинчеком.

Кроме того, у Анкары мало вариантов резко увеличить возможности воздушного потенциала своих союзников за счет передачи одних только БПЛА и средств ПВО. Оборонная промышленность Турции, хотя и крупная, не разработала серьезных   систем, которые могли бы соперничать с Wing Loong II или «Панцирь». Анкара могла бы проводить атаки с материковой части Турции с помощью своих F-16, заправляя их по пути авиатанкерами, но это еще больше втянуло бы Турцию в конфликт в Ливии и увеличило бы риск непосредственного боевого столкновения с теми ВВС ОАЭ и АРЕ. Помимо этих чисто технических причин существуют и объективные, которые следуют из резкого снижения боевого потенциала турецких ВВС. Южному флангу НАТО был нанесен огромный удар со стороны правительства президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, что серьезно ухудшило ВВС Турции с массовым отстранением сотен пилотов от службы по сфабрикованным обвинениям в терроризме и подготовке переворота. Эксперты в этой связи отмечают, что турецкие ВВС (Türk Hava Kuvvetleri) уже находились в бедственном положении еще перед путчем в 2016 году, опять же благодаря правительству Эрдогана, которое в 2012 году внесло законопроект, облегчающий уход на пенсию военных пилотов, которые массово выбирали хорошо оплачиваемую работу в частной авиационной промышленности. Турецкому Генштабу даже тогда пришлось оказать давление на Эрдогана, чтобы тот отменил законопроект, и в конце концов ему удалось добиться внесения поправки в 2014 году, чтобы замедлить массовый отток кадров. Но за это время уволился  251 пилот  в соответствии с законом 2012 года, который сократил обязательную службу до 13 лет. Кадровая  чистка сотен пилотов летом 2016 года еще больше ухудшила положение ВВС, поставив многие самолеты на фактический простой. Командование ВВС Турции в своем специальном исследовании тогда указывало, что «потеря пилотов была вопросом национальной безопасности Турции, а сами чистки проводились без эффективного административного, военного или судебного расследования». Согласно собственному внутреннему отчету ВВС от 19 января 2016 года, военные остро нуждались в 554 новых летчиках, включая 190 боевых летчиков, чтобы достичь своего нормального уровня боеготовности. Уже в 2014 году соотношение пилотов к действующим самолетам достигло коэффициента 0,65, что было опасно низко. Командиры настоятельно призвали правительство принять незамедлительные меры для повышения коэффициента и отсрочки ухода из вооруженных сил путем введения стимулов, расширения сроков обязательной службы и других привлекательных вариантов. Военные выступили с различными предложениями по сокращению потерь пилотов, включая законодательные изменения в законе №926 о персонале Вооруженных сил Турции. Анализ затрат, проведенный ВВС, показал, что военные потратили 2,1 млн TL (примерно 710 000 долларов США на момент проведения исследования) на трехлетнюю программу подготовки боеспособного пилота F-16. В докладе был сделан вывод о том, что было бы гораздо дешевле сохранить пилотов, уже находящихся в армии, после истечения срока обязательной службы, вместо того чтобы тратить миллионы на обучение новых пилотов. Было предложено, чтобы летчики-ветераны были переведены на контрактную оплату после выхода на пенсию, что создает привлекательный стимул для них продолжать работать на турецких военных. Только такие меры, по оценкам командования ВВС, могут привести к относительной стабилизации ситуации с кадрами только  к 2025 году.  По состоянию на май 2016 года в ВВС насчитывалось 1275 пилотов в общей сложности с 378 боевыми пилотами, которые были обучены для пилотирования   F-16 и F-4s. При этом необходимое количество пилотов оценивалось в 1829 пилотов. Дефицит существовал как в боевых летчиках, так и в других по данным, собранным ВВС. В таблице пятилетнего анализа рисков указывается, что ВВС рискуют ежегодно терять от 63 до 76 пилотов вплоть до января 2020 года, когда истечет срок обязательной службы пилотов. При этом этот анализ рисков не предполагал массовой чистки летом 2016 года со стороны правительства Эрдогана. Правительство официально не сообщило, сколько пилотов было выведено из состава ВВС после путча, но цифры, сообщенные в турецких СМИ, варьировались от 600 до 716. Используя консервативную цифру, число пилотов в ВВС должно было снизиться до 675 к концу 2016 года. Прогнозируемое число регулярных выходов на пенсию или окончание обязательной службы к январю 2017 года составило 65 человек. Поэтому реальное число дефицита  летчиков ВВС могло быть еще больше.

Это означает, что к январю 2017 года у ВВС был дефицит в 1154 пилота, и не было никакой возможности компенсировать такую огромную потерю. Отношение пилотов к самолетам снизилось до 0,37. Правительство пыталось отозвать некоторых отставных пилотов или тех, кто работал в частной промышленности, но безуспешно, поскольку многие не хотели возвращаться по финансовым причинам и из-за атмосферы страха в армии по поводу чисток. По имеющимся данным, лишь около 50 пилотов решили вновь поступить на службу, в то время как большинство предпочли остаться вне службы. Когда стимул не сработал, правительство издало исполнительный указ о продлении обязательной службы для военных летчиков до 18 лет с 14,5 лет до того, как им разрешили уйти, например, для работы на пассажирских самолетов в гражданской авиации. Это тоже не очень помогло. Нехватка пилотов была не единственной проблемой. Многие ветераны-сотрудники, особенно в оперативных и логистических центрах, обеспечивающих проведение полетов боевой авиации, также были уволены, что затруднило тесную координацию между воздушными и наземными подразделениями ВВС. Сотни инженеров, находившихся на земле, также были уволены. Из 4215 военнослужащих, уволенных из ВВС по решению правительства, 32 были генералами, 2059-офицерами низшего звена и 1 993-унтер-офицерами. Большинство из них не имело ничего общего с очень ограниченной мобилизацией путчистов, которая соответствовала только 1 проценту турецких военных во время неудавшегося переворота. Почти треть вычищенных пилотов имели штабные звания, а это значит, что они были командирами и ветеранами, командующими крупные военными соединениями и эскадрильями. Тем не менее правительство уволило сотни пилотов с помощью исполнительных декретов, изданных в условиях чрезвычайного положения, которые не подлежали никакому эффективному судебному, военному или законодательному надзору. Не только пилоты, но и курсанты, которые учились в Военно-воздушной академии, стали объектами чисток с последующими увольнениями и неправомерными судебными преследованиями. Хотя доказательства свидетельствовали о том, что никто из курсантов не был фактически причастен к перевороту, прокуроры, действуя по приказу правительства, начали уголовное расследование и предъявили обвинения сотням курсантам Военно-воздушной академии, требуя для них пожизненного заключения. Правительство не только закрыло Военно-воздушную академию 25 июля 2016 года и лишило звания офицера всех новых выпускников этого года, но и перевело курсантов, которые не закончили обучение или в другие вузы, которые не имеют никакого отношения к военной подготовке. В феврале 2017 года власти вновь открыли Военно-воздушную академию при недавно созданном Национальном университете обороны, но при этом столкнулось с набором новых учебных групп. Анкара даже попыталась готовить пилотов в рамках ускоренной программы в учебных центрах Пакистана.  Но США наложили вето на такую просьбу со стороны турецкого правительства.

Таким образом надо констатировать, что  ВВС Турции испытывают серьезные проблемы с функционалом  для защиты собственных границ при огромном дефиците пилотов. Это самый фундаментальный вызов долгосрочным интересам Турции и ее стратегическим потребностям в области безопасности. И именно этот аспект ставит под очень большой вопрос возможность Анкары в настоящее время эффективно заместить самый главный пробел в рамках обороны Триполи: создание, как минимум, устойчивого паритета с ЛНА в воздухе. Или другими словами, Турции будет очень проблематично повторить в Ливии российский сирийский опыт перелома  ситуации на фронтах путем резкого наращивания авиационной группировки. Это практически нереально, если учитывать вышеперечисленные кадровые и технические проблемы ВВС; а также отсутствие серьезных баз подскока как в непосредственной близости от Ливии (Алжир и Тунис), так и в самой Ливии. Сразу отметим, что миссия Эрдогана и его силовиков в конце прошлого года в Тунис с просьбой такие базы предоставить, закономерно ни к каким позитивным для турок результатам не привела. И не могла привести — Тунис ни при каких обстоятельствах не может себе позволить нарушить свой официальный нейтралитет в отношении внутриливийского кризиса. Приезд Реджепа Тайипа Эрдогана в Тунис 25 декабря продемонстрировал нежелание тунисского президента  Каиса Саида в присоединении Туниса к альянсу Турции и Алжира, которые являются ключевыми союзниками по ливийскому досье. Глава турецкого государства, который, фигурально говоря, буквально сам себя пригласил в тунисский визит, призвал ливийского премьер-министра Файеза Сараджа и министра обороны Фатхи Башагу благословить военный союз Анкары-Туниса-Триполи против Халифы Хафтара и его союзников (Египет, Объединенные Арабские Эмираты и др.).). Но тунисский президент очень быстро дистанцировался от публичной поддержки такой идеи. Эта позиция официального нейтралитета еще более справедлива и по отношению к Алжиру.   Алжир также поддерживает Триполи, но, конечно же, не имеет никакого желания наблюдать  развертывание турецких войск в Ливии, объявленное Эрдоганом. И в связи с этим предоставлять турецким ВВС свои аэродромы. При всем этом общий фон отношений между Тунисом и Алжиром далек от идеала: Каис Саид демонстративно отказался присутствовать на инаугурации своего коллеги Абдельмаджида Теббуна 19 декабря. И он послал вместо себя  своего советника по национальной безопасности Мухаммеда Салаха Хамди на похороны начальника штаба алжирской армии Ахмеда Гаида Салаха 25 декабря.

В результате Хафтар и его союзники, скорее всего, сохранят на среднесрочную перспективу превосходство в воздухе в Ливии, что предопределяет сохранение на ливийских фронтах нынешнего статуса-кво.

Как полагают американские эксперты, еще один важный для турок момент  — это реакция России, которая может решить увеличить или уменьшить свою поддержку Хафтару, и прежде всего в компонентах ПВО. Поскольку Турция в конечном счете стремится обеспечить сохранение высокой степени влияния ПНС в политической системе Ливии, Анкара и Москва вполне могут синхронизировать  свой диалог по Сирии с переговорами по Ливии, потенциально открывая путь для вывода ЧВК «Вагнер» с линии фронта в Триполи. Отметим в этой связи, что такая увязка практически нереальна; речь в данном случае скорее идет о минимизации возможности прямого боестолкновения между турецкими и российскими военными при сохранении нынешних позиций Москвы и Анкары в отношении сторон внутриливийского конфликта.