Турецкий взгляд на обстановку в Идлибе, российско-турецкие отношения и перспективы сирийского урегулирования. Часть 2

Обострение ситуации в Идлибе, на фоне резкой риторики турецких официальных лиц, включая президента страны Р.Т.Эрдогана, министра иностранных дел М.Чавушлоглу и министра обороны Х.Акара, привлекло внимание турецких аналитиков и вызвало буквально вал их комментариев и оценок. Накануне министр М.Чавушоглу объявил о том, что российская делегация собирается прибыть в Анкару для обсуждения ситуации в Идлибе. А встреча между двумя президентами – В.Путиным и Р.Т.Эрдоганом – состоится «в случае необходимости».

Продолжаем разбираться с позицией турецкой стороны на примере публикации, сделанной информационным агентством «Анадолу» авторства руководителя анкарского Центра исследований кризисов и политики проф. д.н. Мехмета Эрола (часть 1 публикации опубликована на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=66797). Разумеется, ситуация из Анкары видится / обозначается сильно по-другому, чем из Москвы.

Напомним, что мы остановились на том, что аналитик напоминает про слова Р.Т.Эрдогана, отражающие его готовность «делать то, что необходимо» в Идлибе.

Причем, слова турецкого лидера были трактованы автором материала так, что Турцией выражена готовность предпринимать самые решительные шаги не только по отношению к отдельным организациям, рассматриваемым Турцией в качестве террористических, но даже и к странам (!).

Опять же, от себя отметим, что Турция не тушуется, открывая огонь по целям, принадлежащим официальному Дамаску. И потом в качестве полномочного руководства страны официальный Дамаск Турцией и не рассматривается. Тогда возникает вполне закономерный вопрос относительно того, какие страны имелись в виду? Собственно, две другие страны – участницы сирийского противостояния – это Россия и Иран. Иначе трактовать не получается. Впрочем, заметим, что «то, что необходимо» турецкий лидер обещал делать

Возвращаемся к рассмотрению текста.

И здесь автор говорит о том, что 22 октября 2019 года турецким руководством было сделано заявление о том, что «усилия по формированию на юге Турции террористического коридора провалились». Однако, на самом деле, по его мнению, строительство террористического коридора продолжается до сих пор.

Как указывает автор, «режим и силы, находящиеся у него за спиной» занимаются строительством «Новой Сирии» и, тем самым, преследуется цель по воспрепятствованию проникновению Турции на Ближний Восток.

Параллельно режимом решается задача по сохранению существования – своего и своих проектов (пример, «проект Средиземноморского коридора» — В.К.). Иными словами, прикрываясь словом «сотрудничество», предпринимается попытка по изолированию Турции от региона (опять же, здесь возникает вопрос, относительно тех сил, которые заинтересованы в том, чтобы Турция на Ближнем Востоке находилась бы в изоляции? – В.К.).

В результате автор приходит к мысли о том, что именно из-за этого Турция настаивает на том, чтобы в своей внешней политике заниматься балансированием и именно поэтому она предпринимает достаточно аккуратные, предусмотрительные шаги. Просто потому, что «почва – достаточно зыбкая». А, следовательно, Турция должна маневрировать на базе реальности, исходя из необходимости постепенного наращивания своих возможностей, а также выигрыша для этого времени.

Это требует, естественным образом, наращивание Турцией спектра имеющихся у неё на руках возможностей (проще говоря, Турции надо поддерживать равноудаленные отношения со всеми основными игроками на международной арене; однако, складывается полное впечатление, что Турция, напротив, на практике снижает свои возможности, потому что отношения у неё и с основными игроками, и с региональными странами – достаточно нелинейные и, в целом, трудные – В.К.).

Однако, переходя непосредственно к тому, что у Турции получается в отношениях с Россией. Главный вопрос, который автором, собственно и задается – «не расходятся ли пути Турции и России?».

Идлиб, по его словам, предстает в виде кризиса, который показывает наличие несоответствия между словами и реальными делами, причем, в российском случае (про турецкий случай, разумеется, ничего не говорится — В.К.). Как пишет автор, то недоверие, которое начинает формироваться у Турции в отношении России, может превратиться в «проблему безопасности».

Идлиб, в определенной степени, выглядит сюрпризом для автора публикации. В том смысле, что не слишком вероятной рассматривалось столкновение интересов там между Турцией и Россией. Тем не менее, это происходит, что, по его словам, повышает вероятность того, что пути Турции и России разойдутся.

Разумеется, автор выражается, по-восточному, достаточно «округло и витиевато», говоря о том, что если не будет обеспечен баланс в отношениях между Турцией и Россией в системе координат «место событий — стол (переговоров)», то на повестку дня могут выйти «другие дорожные карты». В этом смысле, он ссылается на высказывания президента Р.Т.Эрдогана, которые тот сделал после визита в  Сенегал.

Не будем повторять вслед за автором публикации о том, что Р.Т.Эрдоган сказал о том, что «Астаны больше нет» и дальше «мы будем действовать сами» и «Россия не является собеседником» (спустя некоторое время, справедливости ради, надо отметить, что турецкий президент стал «съезжать» с этой риторики в лучших традициях маятникового поведения турецкой внешней политики, после чего все в Турции вдруг заговорили о том, что можно ожидать, что, в самое ближайшее время, Р.Т.Эрдоган и В.Путин встретятся для личного обсуждения сложившейся ситуации – В.К.).

Однако, ещё одним важным тезисом, который предлагается автором, является то, что проблемы безопасности, которые предстают перед Турцией, не останутся ограниченными ближним турецким зарубежьем. Дестабилизация ситуации в Турции приведет к хаосу и в её приграничье. А это углубит хаос даже за пределами Ближнего Востока – Средиземного моря, Балкан, Черного моря – Кавказа. Более того, вероятные хаосы также проявят себя. Опять же, переводя на русский язык, любое давление на Турцию вызовет дестабилизацию обстановки по всему периметру её границ.

Итак, как же оценивает турецкий обозреватель последствия Идлиба для российско-турецких отношений? По сути дела, он предлагает Россию дилемму из серии «или … или».

Продолжаем цитирование материала:

«Нападение на Идлиб, в значительной мере, дезавуировало значение Астанинского и Сочинского процессов. Аналогичным образом, в существующих условиях, Аданское соглашение, чье существование (в контексте «чья применимость» — В.К.) – спорно, в контексте «собеседник» (не совсем понятно, что здесь автор имеет в виду – В.К.), не похоже, что принесет какой-либо результат. Следовательно, выглядит неизбежным, чтобы Турция и Россия, в рамках нового формата, начали бы процесс, который бы соответствовал реальности «Новой Сирии». Большую важность имеет то, чтобы Турция и Россия были бы с самого начала определяющими сторонами. Поскольку третий актор является спойлером и это подтверждено событиями, произошедшими вплоть до настоящего времени. Россия либо с этим согласится, либо продолжит работать с третьим игроком. Поскольку турецкое терпение кончилось!».

Иными словами, автор публикации ставит вопрос ребром: либо Турция, либо Иран. Россия и Турция должны договориться между собой и запустить новый процесс сирийского урегулирования, без иранской стороны.

То есть, по предложению турецкой стороны, Астанинский процесс прекращает свое существование, а на его место предлагается то, что сегодня называется Сочи – то есть, формат двусторонних переговоров между Россией и Турцией, который должны решать вопросы по созданию того, что автор именует «Новой Сирией» без Ирана. Причем, что характерно, в той реальности, в которая «уже сложилась». Оставим без комментариев и продолжаем.

«Чрезмерно прагматичная политика России, ее растущая сила, непропорциональная ее потенциалу в региональном и глобальном контексте, льют воду на мельницу других игроков, прежде всего, США. Если Россия продолжит занимать свою существующую позицию, то Турции, возможно, придется пересмотреть свою политику. Было бы наивно полагать, что эта политика будет ограничена исключительно Сирией».

Продолжаем:

«В этой ситуации, членство Турции в НАТО, вместе с NATOME (акроним, означающий сотрудничество блока со странами Ближнего Востока – В.К.), ещё больше укрепится и осложнит политику России, направленную на юг. Черное море может войти в повестку дня России, которая стремится повысить свое влияние в Восточном Средиземноморье. Не вызывает сомнений, что, с точки зрения продолжения следования духу 16 ноября 2001 года (тогда Россией и Турцией была подписана «дорожная карта» по сотрудничеству в Евразии – В.К.), критическое значение, в подобной ситуации, имеет пересмотр Россией геополитической и стратегической важности Турции и своего отношения к ней. В этом контексте, Идлиб является гораздо более важным испытательным полигоном для будущего турецко-российских отношений, чем вчера. Потому что в воздухе много запаха провокаций, и процесс, кажется, полон новых течений».

Итак, если опираться на этот материал, который, в силу источника, его опубликовавшего (государственное информационное агентство «Анадолу»), следует рассматривать как согласованную Турцией позицию, можно отметить главное: Турция хочет из системы сирийского уравнения изолировать Иран и работать напрямую и только с Россией. По сути, в статье России предлагается выбирать между Турцией и Ираном. И в том случае, если Россия предпочтет Турцию, то рисовать уже «на двоих» карту «Новой Сирии», без Тегерана и Дамаска. А также забыв об Аданском соглашении, читай о признании Анкарой Дамаска.

Опять же, в обратном случае, если Россия откажется это делать и продолжит следовать выбранным «чрезмерно прагматичным курсом» в Сирии, то Турция угрожает подключиться к сдерживанию России в Средиземноморском бассейне, а также усложнить ей жизнь в Черном море (разумеется, в качестве держателя ключей от Черноморских проливов, определенные возможности у Турции, в этом смысле, имеются — В.К.). Что характерно, выдвигая России ультиматум, Турция опять вспоминает про свое членство в НАТО, которое следует считать, как минимум, не безоблачным и не беспроблемным.

62.85MB | MySQL:102 | 0,541sec