США планируют продлить в очередной раз разрешение Ираку на импорт энергоносителей из Ирана в обход американских санкций. Об этом сообщила в четверг 6 февраля в своей электронной версии газета «Уолл-стрит джорнэл», ссылаясь на должностных лиц Соединенных Штатов. «Мы хотим сохранять максимальное давление на Иран. Но это должно делаться не в ущерб экономической стабильности его соседей», — заявил один из источников газеты. Он подтвердил, что ряд сотрудников администрации США предложил не продлевать срок действия подобных поблажек, истекающий на следующей неделе. Возобладала точка зрения тех в Белом доме, кто предлагал продлить освобождение от американских санкций и дать таким образом шанс показать себя назначенному премьер-министром Ирака Мухаммеду Тауфику Алауи. В публикации напоминается, что отношения между Вашингтоном и Багдадом переживают период охлаждения после осуществленного в ночь на 3 января ракетного удара США в районе столичного аэропорта, в результате которого погиб командующий силами специального назначения «Аль-Кудс» Корпуса стражей исламской революции (КСИР, элитные части ВС Ирана) генерал Касем Сулеймани. В ответ Тегеран в ночь на 8 января нанес ракетный удар по двум объектам в Ираке, которые использовали американские военные: базе Айн-эль-Асад и аэропорту города Эрбиля. Действия американцев, наносящих с 29 декабря удары по шиитским группировкам в Ираке, вызвали критику иракских властей. 5 января парламент арабской страны принял резолюцию с требованием полного вывода всех иностранных войск. Президент США Дональд Трамп отказался это делать, пригрозив Багдаду «беспрецедентными санкциями». Ирак до 30 января приостанавливал совместные операции с возглавляемой США антитеррористической коалицией. В декабре 2018 года и в марте 2019 года Вашингтон уже принимал решение на 90 дней вывести Ирак из-под санкций, ограничивающих покупку энергоносителей у Ирана. Летом прошлого года этот срок был продлен еще на 120 дней. Иракское правительство неоднократно заявляло, что у Багдада пока «нет альтернативы для замены импорта газа из Ирана». Такое положение объясняется тем, что Ирак в значительной степени зависит от поставок иранского газа как источника питания для своей энергосистемы. Ирак вырабатывает 14 тыс. мегаватт посредством национальной электроэнергетической системы, а дополнительные 4 тыс. мегаватт вырабатываются благодаря импорту газа и электроэнергии.
В этой связи отметим, что американская политика по отношению к Ираку характеризуется парадоксальным подходом. С одной стороны госсекретарь Помпео снова очень не вовремя решил указать Багдаду на неправильность его методов подавления протестов. Госсекретарь США Майкл Помпео призвал Багдад прилечь к ответственности виновных в гибели протестующих в городе Эн-Наджаф на юге Ирака. Об этом говорится в распространенном 7 февраля заявлении главы американского внешнеполитического ведомства. «Возмущены насилием в Эн-Наджафе 5 февраля, в результате которого погибли и получили ранения мирные демонстранты. Недопустимо, чтобы нападавшие оставались безнаказанными, — отметил Помпео. — Политические деятели, провоцирующие это насилие, и представители руководства, неспособные защитить права на свободу волеизъявления и собраний, должны быть привлечены к ответственности». «Призываем правительство Ирака незамедлительно привлечь к ответственности группировки и убийц, нападающих на мирные демонстрации», — подчеркнул госсекретарь. В среду сторонники влиятельного шиитского лидера Муктады ас-Садра атаковали на площади Эс-Садрин палаточный лагерь протестующих, пытаясь силой заставить демонстрантов свернуть акции и покинуть место, ставшее центром антиправительственных выступлений в провинции. Между протестующими студентами и бойцами подчиняющегося ас-Садру и входящего в шиитское ополчение «Аль-Хашд аш-Шааби» формирования «Сарая ас-Салям» произошли ожесточенные столкновения, от брошенных бутылок с зажигательной смесью загорелись палатки участников акции протеста. То есть, Вашингтон зачем-то решил подлить масла в огонь и подвергнуть критике сформировавшийся уже шиитский альянс, который на сегодня объединен одномоментной задачей сохранения шиитской монополии на власть. Имеется ввиду структуры старой политической шиитской элиты и некого нового молодого шиитского сегмента, который стихийно возник на фоне экономических проблем. При этом сразу скажем, что если Помпео полагает, что этот новый слой шиитской нарождающейся силы будет сильно любить Вашингтон, то он ошибается. Вся суть нынешних протестов — борьба внутри именно шиитской общины Ирака за место под солнцем, что совершенно не исключает ее общей ориентированности на Иран. И если для Госдепа определяющим моментом оценки ситуации являются антииранские лозунги части протестующих масс, то тем хуже для внешней политики США. С другой стороны, как мы и говорили ранее, Вашингтон просто вынужден сохранять для Ирака один из важнейших рычагов иранского влияния в виде экспорта газа и электроэнергии, то есть все разговоры о санкциях против Багдада, о которых долго говорили в США, оказалось просто элементом психологической атаки. При этом основные копья ломаются вокруг присутствия американских войск в стране и вообще создания неких приемлемых условий их пребывания там.
Президент Дональд Трамп баллотировался на свой пост на платформе минимизации присутствия американских войск в регионе и при этом он был вынужден в конечном счете увеличить их численность. Иракцы разделены в основном по сектантским линиям в зависимости от размера американского присутствия, которое они хотят в стране. Иран давно хотел, чтобы все американцы, союзники по НАТО и коалиционные силы, противостоящие «Исламскому государству» (ИГ, запрещено в России), ушли, за исключением тех случаев, когда потенциал ИГ поднимался до уровня, с которым Тегеран и его иракские доверенные лица не могли справиться. Готовность Ирака принять у себя Соединенные Штаты после 2011 года всегда определялся именно этим фактором степени суннитской угрозы. На сегодня на фоне военного поражения ИГ, по крайней мере для шиитских политиков, американцы снова являются нежеланными гостями. Как только непосредственная угроза со стороны ИГ миновала, союзные Ирану иракские группировки начали кампанию психологического прессинга американских военных, обстреливая ракетами американские объекты. Атаки в основном поддерживаемых Ираном прокси-групп были рассчитаны на то, что они останутся ниже порога адекватного ответа США до ракетных ударов в декабре. Тогда погибли американский контрактник и два иракских полицейских, а также несколько американских и иракских военнослужащих получили ранения. В качестве ответной меры в декабре Трамп приказал нанести серию авиаударов по складам оружия и командным объектам «Катаиб Хизбаллы», иракского ополчения, наиболее тесно связанного с Ираном. Это положило начало циклу действий и репрессий, которые привели к продолжительному нападению сторонников «Катаиб Хизбаллы» на посольство США в Багдаде, за которым последовало убийство Соединенными Штатами генерал-майора Касема Сулеймани и Абу Махди аль-Мухандиса, командира «Катаиб Хизбаллы» и заместителя командующего Сил народной мобилизации («Аль-Хашд аш-Шааби»). Иран провел широко разрекламированный, но в военном отношении совершенно незначительный ответный удар. После этих военных действий и в обстановке сильного принуждения, которое вынудило большинство суннитских и курдских парламентариев бойкотировать голосование, иракский парламент принял меру, требующую от премьер-министра Аделя Абдель Махди отозвать соглашения, разрешающие коалиционным силам находиться в стране. Аналитики обсуждают отсутствие кворума, силу этого мандата и законность его выполнения, но, несмотря на это, Ирак является гораздо менее гостеприимной средой для Соединенных Штатов и их союзников по коалиции, чем это было даже несколько недель назад. И рискнем предположить, что эта политика постоянного психологического прессинга на американских военных путем установки мин и запуска ракет будет продолжаться. При этом без всякого сомнения Иран продолжит давать указания лояльным себе шиитским членам парламента добиваться принятия закона о выводе американских войск.
По оценке американских аналитиков, есть три основных вопроса безопасности США в Ираке и одно постоянное условие, которое определяют, останутся ли американские или коалиционные силы в стране и, если да, то каковы будут их численность и миссия. Первая забота- поддержание достаточного потенциала для продолжения борьбу с ИГ; вторая — сохранение возможности минимизировать региональное влияние Ирана; и третья — обеспечение выживания автономного курдского региона в Ираке. Постоянным условием в рамках решения всех этих трех задач является предотвращение значительных потерь американских военных или дипломатический корпус США. И собственно вот на этой «ахиллесовой пяте» США иранцы и начнут самом скором времени концентрировать свои усилия.
У Соединенных Штатов фактически нет позитивных с точки зрения репутационных рисков вариантов, если Багдада официально начнет требовать вывода американских войск из Ирака. Трамп уже объявил о победе над ИГ, и уход США из Ирака поможет выполнить его обещание избирателям сократить американское присутствие на Ближнем Востоке. Но, учитывая его враждебные публичные комментарии после голосования в иракском парламенте, он все еще хочет сохранить некоторые военные силы в стране, чтобы «следить за Ираном» или защищать нефть. У него не было проблем с выводом войск из районов, в которые он не собирается возвращаться, как это было в Северной Сирии, но, возможно, он не захочет жертвовать базами, которые, вероятно, понадобятся снова. Поправим в данном случае американских аналитиков — Ирак является одним из ключевых игроков с точки зрения возмещения выпадающих из мировой оборота объемов иранской нефти. Это основная цель сохранения американского военного присутствия в Ираке. Ровно этим чисто практическим интересом и объясняется противоречивая риторика американского президента. И ровно по этой причине не надо ожидать никаких серьезных санкций против Багдада, в том числе и замораживание его нефтяных авуаров в американских банках. С одной стороны — Трамп вообще не обеспокоился судьбой относительно небольших военных американских объектов, оставленных в Сирии; с другой — публично потребовал компенсации для США за модернизацию иракской военной авиабазы Айн аль-Асад в провинции Анбар, на которой размещалось значительное количество американского и коалиционного персонала и которая была основной целью ответного ракетного удара Ирана. При этом он совершенно не просчитывал вариант ответного иска со стороны Ирака по поводу жертв и разрушений инфраструктуры страны в период американской интервенции. То есть, про своему обыкновению занимался откровенным блефом, к которому уже надо привыкнуть и перестать его комментировать и делать выводы каждый раз с изрядной долей паники. Это удел биржевых спекулянтов, но не политологов.
Как полагают американские эксперты, одним из возможных вариантов сохранения американских сил в Ираке было бы подчинение американского военного присутствия менее провокационной международной миссии. Сдерживание регионального влияния Ирана, как правило, определяется в теологических, а не конкретных военных терминах. Администрация Трампа, похоже, разделяет с администрацией бывшего президента Барака Обамы убеждение или надежду на то, что коалиционное присутствие НАТО, наряду с обучением и помощью в отборе кадров для иракских сил безопасности, будет каким-то образом противодействовать «Аль-Хашд аш-Шааби», которые практически монопольно контролируют структуры безопасности Ирака, в то же время срывая постоянные усилия Ирана по созданию наземного маршрута из Ирак в Сирию и Ливан для поддержки своих союзников в этих странах. Иракские военные офицеры и политики, которые опасаются растущей иранской прокси-интеграции в правительство, службы безопасности и экономику, видят продолжение американского военного присутствия как единственный способ притупить кампанию Ирана по захвату власти с помощью насилия по доверенности и растущего электорального влияния. В самих Соединенных Штатах двухпартийный внутриполитический негативизм в отношении фактического отказа Трампа от поддержки сирийских курдов, вероятно, вынудит Белый дом проводить иную политику в отношении степени своей поддержки Эрбиля. Точно так же в суннитских районах Западного Ирака находятся американские базы, и люди в этих районах не доверяют багдадскому правительству, в котором доминируют шииты, и чьи грубые ошибки во внутренней политики фактически стали существенным фактором возникновения ИГ.
В этой связи есть несколько вариантов сохранения американских сил в Ираке. Одним из них было бы подчинение американского военного присутствия учебной миссии НАТО, что в меньшей степени раздражало бы практически все слои иракского населения. Такие варианты, как учебная миссия НАТО в Ираке, теоретически могли бы обеспечить юридическое прикрытие для некоторого присутствия США. Миссия НАТО возглавляется канадским генерал-майором и не выделяет ее американские компоненты. Тем не менее, союзники по НАТО, вероятно, будут настаивать на сохранении в стране значительного контингента США для обеспечения безопасности американцев и себя любимых в первую очередь. Приверженность союзников по НАТО иракской миссии была хрупкой с самого начала: страны, которые посылали войска были готовы делать это только до тех пор, пока там было присутствие США, которое могло бы обеспечить в случае необходимости чрезвычайную поддержку и эвакуацию. Миссия НАТО в настоящее время практически приостановлена из-за повышенных рисков для безопасности: маловероятно, что она вернется в Ирак в полной мере, если там не будет более значительного присутствия США, чем того требует сама миссия. Многие ключевые лидеры НАТО прохладно относятся к Трампу и настороженно относятся к Ираку. Трудно представить себе, чтобы президент Франции Эммануэль Макрон, премьер-министр Канады Джастин Трюдо и канцлер Германии Ангела Меркель пойдут на политический и военный риск для того, чтобы обеспечить юридическое прикрытие для дальнейшего присутствия США на территории всего Ирака. В качестве альтернативы можно было бы изменить нынешнюю структуру Объединенной совместной оперативной группы-операции «Неотъемлемая решимость» (17-страновая коалиция по борьбе с ИГ), в рамках официального ослабления роли США. Канада располагает коалиционными вооруженными силами в Ираке численностью 250 человек, при этом Оттава не готова в полной мере принимать на себя значительный политический и военный риск для миссии, непопулярной в Канаде, и репутационного спасения президента США, который еще менее популярен. Италия, Испания и Соединенное Королевство также имеют значительное коалиционное развертывание в Ираке, но, вероятно, будут столь же осторожны в принятии на себя гланой руководящей роли. Фундаментальной военной проблемой для интернационализации любого присутствия является необходимость большого количества вооруженных сил, необходимых для защиты американских войск от нападений враждебных ополченцев и иранских союзников — это больше, чем любая другая страна (или НАТО) может предоставить и влечет за собой неприемлемый риск. При этом, если Соединенные Штаты перебросят в Ирак такое количество войск, которое необходимо для решения вопросов безопасности, то новая организация будет рассматриваться уже как излишнее американское присутствие.
Это ставит на повестку дня практически единственный на сегодня алгоритм действий для американцев. Соглашение 2014 года, регулирующее коалиционное присутствие США в Ираке, содержит пункт о выводе контингента с отсрочкой на один год. В ходе переговоров с иракским правительством о прекращении действия соглашения Соединенные Штаты могли бы сократить численность своих сил прежде всего в тех районах, где можно было бы ожидать враждебных нападений в первую очередь. То есть переместить войска в районы, где это более приветствуется — в основном на суннитский Запад (есть большие сомнения в том, что сунниты будут это приветствовать — авт.) и курдский Север. И тогда Соединенные Штаты могли бы отложить окончательное осуществление вывода, пока иракское правительство обсуждает конкретные области такой передислокации, а иракский парламент вновь будет рассматривать этот вопрос, споры о законности первоначального голосования, в конечном итоге, обеспечат надлежащий уровень юридической запутанности для того, чтобы временное присутствие американцев стало настолько долгосрочным, насколько это необходимо. То есть предлагается «замотать» вопрос путем вступления в переговоры с Багдадом на эту щекотливую тему, и тем самым предложить всем сторонам удобный вариант ответа (процесс — все; цель- ничто) на возникшие внутренние и внешние вызовы.