Режим прекращения боевых действий в идлибской зоне деэскалации, согласованный президентами России Владимиром Путиным и Турции Тайипом Эрдоганом, формально вступил в силу в пятницу в 00:01 мск. О достижении договоренностей объявил в четверг 5 февраля вечером министр иностранных дел РФ Сергей Лавров по итогам переговоров лидеров двух стран, длившихся более пяти часов. Глава МИД зачитал совместное заявление глав государств, в котором говорится о прекращении всех боевых действий «по существующей линии соприкосновения в идлибской зоне деэскалации с 00:01 минуты 6 марта 2020 года». На встрече в Москве Путин и Эрдоган также согласовали ряд других мер, нацеленных на урегулирование ситуации в идлибской зоне. В частности, с 15 марта РФ и Турция начнут совместное патрулирование по трассе М4 в Сирии, вдоль которой будет создан коридор безопасности. В принятом двумя президентами заявлении выражается решимость уничтожить все террористические группировки, действующие в Сирии, и подчеркивается, что угроза гражданским лицам и инфраструктуре не может быть оправдана какими-либо предлогами. В документе также подтверждена приверженность Москвы и Анкары суверенитету, независимости и территориальной целостности Сирии. В нем указывается, что «сирийский конфликт не имеет военного решения и должен быть урегулирован в результате политического процесса, ведомого и осуществляемого самими сирийцами в соответствии с резолюцией СБ ООН 2254». Комментируя достигнутые РФ и Турцией договоренности, генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш в четверг выразил надежду на то, что они приведут к немедленному прекращению огня в Идлибе. Он также призвал «вернуться к проходящему под эгидой ООН политическому процессу урегулирования»» конфликта в Сирии.
Идлиб — единственный регион Сирии, значительная часть которого по-прежнему остается в руках бандформирований. В 2017 году там была создана северная зона деэскалации, куда переместились экстремисты, отказавшиеся сложить оружие в дамасском предместье Восточная Гута и южных областях страны. На территории провинции действовало 12 наблюдательных постов турецкой армии, которые следили за соблюдением режима прекращения огня. Обстановка в идлибской зоне деэскалации резко обострилась в конце февраля, когда, по данным Минобороны РФ, боевики предприняли попытку масштабного наступления. Сирийские военные нанесли по ним удар, в результате которого, как утверждают в Анкаре, погибли 36 турецких военнослужащих. В тот же день Турция начала в Сирии новую операцию под названием «Весенний щит», в рамках которой нанесла удары по сирийской армии.Турция и Россия имеют разные стратегии в Сирии, и они столкнулись друг с другом в провинции Идлиб на северо-западе страны. Турция сейчас столкнулась с серьезной поддерживаемой Россией кампанией по возвращению провинции и борется за варианты сохранения своего влияния там.
По оценке американских экспертов, договорившись с Россией о прекращении огня на северо-западе Сирии с 6 марта, Турция, по-видимому, готова пожертвовать значительной территорией, удерживаемой повстанческими силами, которые она поддерживает, чтобы обеспечить скорейшее прекращение насилия (как мы покажем ниже, это уступка количества за качество — авт.). Тем самым Турция настраивает Россию и Сирию на прекращение очередного наступления в провинции Идлиб, не видя реального решения проблемы беженцев в этом районе. Сделка призвана позволить начать процесс деэскалации между Турцией, с одной стороны, и Россией, Сирией и Ираном — с другой, а также снизить напряженность между Турцией и Россией в Идлибе. Первоначальные детали прекращения огня, объявленного 5 марта президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом и президентом России Владимиром Путиным, указывают на то, что Турция согласится на сокращение сферы влияния в Сирии, поскольку нынешняя линия фронта станет новыми демаркационными зонами между двумя сторонами, а демилитаризованный «коридор безопасности» в прорежет значительную часть удерживаемой повстанцами территории вдоль трассы М4. Совместное патрулирование турецкими и российскими войсками должно гарантировать деэскалацию дорожного коридора М4, глубина которого составит 6 километров (3,7 мили) к северу и югу от шоссе. С военной точки зрения коридор безопасности вдоль шоссе М4 резко влияет на способность повстанческих сил, поддерживаемых Турцией, защищать город Идлиб и районы к югу от него. Удерживаемый повстанцами город Джиср-эш-Шугур, отбитый правительственными силами в декабре прошлого года, даже полностью попадает в коридор. Повстанческие силы больше не смогут строить оборонительные позиции в глубине, что помогало им замедлять и эффективно отражать самое последнее по времени наступление сирийской армии. Если и когда возобновятся боевые действия в Идлибе, правительственные войска смогут быстро продвинуться в эту демилитаризованную зону безопасности, а также в районы к югу от нее, которые станут непригодными для защиты из-за этого соглашения. Таким образом, прекращение огня позволило Турции временно защитить часть контролируемого повстанцами Идлиба, но ценой своей будущей стратегической устойчивости.
Несмотря на то, что военные выгоды сомнительны, эта сделка является дипломатическим успехом для Турции, хотя и ограниченным. Турция все чаще оказывалась вынужденной идти на все больший и больший военный риск, чтобы сдерживать продвижение сирийской армии, включая кампанию по широкому задействованию беспилотников против правительственных сил. С заключением этого соглашения о прекращении огня Турция может начать возвращать свои отношения с Россией на более стабильный уровень, в том числе рабочие турецко-российские связи на северо-востоке Сирии, а также по другим оборонным вопросам, которые, по-видимому, остаются устойчивыми, по крайней мере, в настоящий момент. Что касается будущих отношений Турции с Европой, то в нынешней стратегии Анкары по проблеме беженцев может произойти ряд изменений. Анкара находится под серьезным внутренним давлением с точки зрения рисков новый волны беженцев из Идлиба в Турцию в случае продолжения военных действий, и нынешнее перемирие скорее задержит, но не предотвратит будущие успехи Дамаска. Турция, вероятно, продолжит использовать сирийских беженцев в качестве рычага давления на Европу, чтобы получить новую поддержку перед лицом этой постоянной проблемы. Наконец, отношения Турции с Соединенными Штатами, по-видимому, кардинальным образом не изменились, и в Идлибе Анкара не дождалась никакой внятной поддержки со стороны Вашингтона. Риторическая поддержка американцами туркам была оказана, но даже когда Анкара призвала к созданию бесполетных зон и запросила размещение на своей территории американской военной техники (в частности, американских зенитно-ракетных комплексов Patriot), Вашингтон не проявил большой склонности к дальнейшему вмешательству в Сирию, тем самым превратив Москву в практически безальтернативного партнера для Анкары на сирийском треке.
С таким оценками американских экспертов можно в большой степени согласится, но с рядом оговорок. И главная из них состоит в правильности утверждения о том, что нынешнее соглашение подвергает риску стратегическую перспективу и устойчивость турецкой политики в Сирии. Все обстоит ровно наоборот. В этой связи предлагаем просто перечислить «плюсы» и «минусы» для Москвы и Анкары этого соглашения с точки зрения тактической и стратегической.
«Плюс»
Москва в очередной раз продемонстрировала свою ведущую роль в рамках сирийского урегулирования. Причем не только в рамках деэскалации с турками, но и в рамках очередной демонстрации ЕС своей роли в рамках решения или купирования в значительной степени миграционного кризиса. Европейский аспект прошедших переговоров безусловен, и еще большой вопрос, что более волновало Кремль в рамках прошедших переговоров: деэскалация конфликта с Анкарой или реверанс в сторону Брюсселя. Этот реверанс в сторону европейцев с использованием турецкого фактора уже второй за короткий срок: сначала во многом неудачные попытки посреднических миссий на ливийском треке по просьбе Берлина и Парижа; теперь компромисс в Идлибе с точки зрения перспектив по минимизации действий Анкары в отношении организации нового миграционного наплыва. В общем-то недаром перед началом консультаций с турецким президентом российской президент сделал звонок 5 марта председателю Европейского совета Шарлю Мишелю, который в ходе телефонного разговора отметил необходимость установления режима прекращения огня в провинции Идлиб на северо-западе Сирии. Об этом он в четверг написал в своем «Твиттере. «В ходе разговора с президентом России Путиным я подчеркнул экстренную необходимость в устойчивом режиме прекращения огня в Идлибе и политическом решении для завершения войны в Сирии», — говорится в сообщении. Мишель также отметил, что ключевым приоритетом является оказание гуманитарной помощи и обеспечение доступа к нуждающимся. Ранее пресс-служба Кремля сообщила о том, что Владимир Путин и Шарль Мишель обсудили по телефону ситуацию в Идлибе «в свете эскалации напряженности в идлибской зоне, вызванной агрессивными действиями террористических формирований». Как отметили в пресс-службе, «в этом контексте Мишель информировал о предпринимаемых мерах по предотвращению нелегальной миграции в страны Евросоюза». В Кремле добавили, что во время разговора особое внимание было уделено гуманитарным вопросам. Стороны условились о продолжении контактов.
«Минус»
Эти реверансы совершенно не поменяют основную стратегическую парадигму ЕС по всестороннему политическому и санкционному сдерживанию России. Брюссель по-прежнему не приемлет самостоятельной ведущей или даже равноправной роли России в мировых делах. И эта позиция сформирована не под давлением США, это вполне осознанная позиция самого ЕС, которая была сформирована прежде всего не сирийским направлением, а украинским. То есть тогда, когда Москва открыто и резко выступила против «европейской» территориально-экономической экспансии на Восток. И санкционная политика Брюсселя в отношении Москвы и ее союзника в лице Дамаска в данном случае диктуется во многом немцами и французами с точки зрения прежде всего этого момента. И не надо быть наивным и думать, что какие-то реверансы в сторону поддержки тактических «озабоченностей» ЕС на ливийском, сирийском или турецком направлениях эту общую стратегическую позицию коллективного Запада изменят. Тем более, что реально повлиять на шаги Анкары в рамках стимулирования нового миграционного кризиса Москва не в состоянии. Особенно с учетом того, что этот кризис является инструментом давления на ЕС со стороны Турции уже с точки зрения споров по бурению морского шельфа около Кипра, по большому счету уже вне зависимости от ситуации в самом Идлибе.
«Плюс»
Москва нынешним соглашением юридически зафиксировала те территориальные завоевания в Идлибе, который удалось получить в декабре прошлого года и в рамках нынешнего наступления. Теоретически снята опасность прямых обстрелов Алеппо и появилась, опять же в большей степени пока гипотетическая, возможность направлять транспортные конвои по двум стратегическим трассам. При этом Россия сумела юридически закрепила тот возможный объем уступок, которые вообще реальны в нынешних реалиях.
«Минус»
Между сторонами сохраняется глубокое недоверие с точки зрения готовности Анкары выполнять пункты этого соглашения. И ровно по этой причине на этот раз полный текст этого соглашения и технические нюансы его заключения и пролонгации был зачитан министром иностранных дел России С.Лавровым, чего не было ранее в моменты заключения таких же соглашений в Сочи или Стамбуле. Напомним, что они просто турками не выполнялись и нет никаких гарантий того, что они будут выполняться сейчас. Это прекрасно осознают в Москве, и отсюда чисто дипломатический маневр с зачитыванием текста соглашения: это должно по идее в дальнейшем стать основанием для обвинений Анкары в невыполнении согласованных ныне условий. Но эта попытка опять же чисто формальная, поскольку для Анкары такие нюансы препятствием не являются. Турция оставляет за собой право отвечать на действия сирийских войск. Об этом сообщил 5 марта президент Турции Р.Т.Эрдоган на совместной с российским лидером Владимиром Путиным пресс-конференции в Москве. «Турция оставляет за собой право отвечать на любые нападения со стороны режима [президента Сирии Башара Асада] своими силами», — сказал турецкий лидер. Он также пообещал, что Анкара «обязуется оказать содействие сирийским беженцам в вопросе возвращения на родину»». Эрдоган выступил с утверждением, что Дамаск «несет ответственность за нарушение соглашений по Идлибу и нестабильность в регионе». Президент Турции таким образом выразил мнение, что сирийское руководство таким образом «пытается сформировать новые волны беженцев и создать дополнительное давление на Турцию». То есть, на первое место ставятся вопросы беженцев и преступлений сирийского режима, а не текст нынешнего соглашения. И это главный критерий действий турок, а не нынешние договоренности с Москвой. С точки зрения чисто военной турки и их прокси-группы в стоянии довольно уверенно с нынешних позиций в случае необходимости заблокировать любое движение по трассам М4 и М5, что делает контроль Дамаска над Саракибом в большей степени символическим успехом. Но главное даже не в этом: основной «минус» заключается в том, что противостояние от линии «Дамаск — джихадисты» переходит в плоскость «Дамаск — турецкая армия», поскольку на сегодня в Идлибе Анкарой сосредоточена примерно дивизия полного состава. Причем последнее по времени противостояние показало с очевидностью разность военных потенциалов сирийской и турецкой армий, причем не в пользу первой. Это обстоятельство практически полностью исключает дальнейшее наступление правительственных сил, поскольку без российских военных это невозможно в принципе, а ставить на кон риск возникновения прямого боестолкновения российских военных с их турецкими коллегами Москва однозначно не будет.
«Плюс»
По итогам переговоров стороны зафиксировали приверженность к сохранению суверенитета и территориальной целостности Сирии, а также проведение дальнейших консультаций в Астанинском формате.
«Минус»
Главная ошибка большинства экспертов заключается в том, что они считают почему-то аксиомой желание Эрдогана физически захватить Северную Сирию и присоединить ее к Турции. Это совсем не так, речь идет не об аннексии территорий Сирии, а о смене нынешнего сирийского режима и приходе к власти местных «Братьев-мусульман». И это стремление совершенно не отменяет уважение турками «территориальной целостности». Так что эта фиксация в соглашении носит довольно сомнительный характер. Но главное опять же не в этом: Анкара получила в рамках всех последних маневров главное — она окончательно сняла с повестки дня вопрос о дальнейшей силовой зачистке Идлиба и сохраняет на плаву этот полугосударственный анклав оппозиции, пусть и в несколько усеченном составе. Это автоматически снимает с повестки дня всякий внятный прогресс с точки зрения мирного процесса, работы Конституционного комитета и т.п. Как в рамках Женевы, так и Астаны. И этот момент приветствуется в Вашингтоне, что является плохим симптомом. Соединенные Штаты приветствуют достигнутые лидерами России и Турции договоренности, касающиеся ситуации в сирийской провинции Идлиб, и надеются, что они помогут деэскалации ситуации. Об этом заявил 6 марта официальный представитель Госдепартамента США. «Мы приветствуем сегодняшние сообщения о договоренностях между Турцией и Россией, касающихся прекращения огня в Идлибе. Мы надеемся, что они помогут деэскалации крайне опасной ситуации и облегчению тяжелого гуманитарного кризиса», — сказал он. «Соединенные Штаты с нетерпением ждут обсуждения деталей развития событий со своим союзником по НАТО Турцией, которая стремится к прочному режиму прекращению огня. Крайне важно сейчас то, какие действия предпримут в самом районе боевых действий [президент Сирии Башар] Асад и те, кто его поддерживает. Это покажет, будет ли прочный режим прекращения огня достигнут», — добавил представитель Госдепартамента. «Единственный способ решить этот конфликт — это установление режима прекращения огня по всей стране и политическое решение с помощью переговоров в соответствии с резолюцией СБ ООН 2254», — полагает представитель американского внешнеполитического ведомства. То есть, законсервировать ситуацию в ее нынешнем качестве, что делает нереальным продолжение процесса консолидации страны под эгидой нынешнего режима. И этого собственно турки и достигли путем минимизации сценариев дальнейшей силовой зачистки Идлиба со стороны правительственных сил без угрозы прямого российско-турецкого противостояния; оставили вооруженную оппозицию в качестве реального игрока на политической сирийской площадке; и за счет наращивания своего военного потенциала в Идлибе решили задачу окончательного установления контроля над основными повстанческими группами в провинции, что совершенно не означает реальный процесс размежевания их на «умеренные» и «джихадистские».