Документы (содержавшиеся прежде всего на жестких дисках компьютеров), захваченные в октябре 2007 г. американскими военными в Ираке в ходе одной из антитеррористиче-ских операций в районе Санджара вблизи иракско-сирийской границы, уже давно названы «санджарским архивом». Впервые они были опубликованы в «Нью-Йорк таймс» и стали одним из наиболее серьезных доказательств того, что обычно ассоциирующиеся с «Аль-Каидой», и действующие в Ираке ячейки и группировки противников американского присутствия в этой стране, а также противников институтов иракской власти формируются, в частности, и за счет проникающих в эту страну выходцев из других стран арабского мира. Немалую долю среди них составляют саудовцы.
Не стоит думать, что «санджарский архив», включающий сведения не менее чем о 700 боевиках, представляет собой первое свидетельство проникновения участников саудовского антисистемного подполья на территорию соседней страны. По крайней мере, еще летом 2007 г., издающаяся в Лондоне саудовская газета «Аль-Хайят», опираясь на собственные источники информации, опубликовала серию статей о связанных с «Аль-Каидой» и действующих в Ираке иностранцах – выходцах из различных стран арабо-мусульманского мира, включая и граждан Саудовской Аравии. В этих статьях речь шла о региональном распределении саудовцев (с точки зрения тех регионов саудовского коро-левства, уроженцами которых они являются), их возрастном составе, о странах, через которые они проникают в Ирак (Сирия в этой связи называлась в первую очередь). Но «Аль-Хайят» не была единственным саудовским изданием, которое сообщало о феномене «саудовских иракцев», — публикации, связанные с ним, достаточно регулярно появлялись и на страницах другой «внешней» саудовской газеты – также издающейся в Лондоне «Аш-Шарк Аль-Аусат» (впрочем, эти публикации не ушли в прошлое, достаточно сослаться на подборку материалов в «Аш-Шарк Аль-Аусат» от 11 февраля с.г., рассказывающую о деятельности членов «Аль-Каиды», включая и саудовцев, в странах Африканского Рога).
Тем не менее, даже если иметь в виду сообщения собственно саудовской прессы, «санджарский архив» выглядит во многом как уникальный. Уже появившиеся в связи с его публикацией исследования и подсчеты показывают, что саудовское присутствие в рядах связанных с «Аль-Каидой» внутрииракских антисистемных формирований огромно, — из почти 600 четко идентифицируемых анкет моджахедов этого «архива» саудовские уроженцы составляют едва ли не большинство – 244 боевика, или 41% всех иностранцев, сражающихся под знаменами «Аль-Каиды». Эта цифра значительно превышает долю выходцев из Ливии, Йемена, Сирии или Алжира в числе тех иностранцев, которые продолжают прибывать в Ирак.
Содержащиеся во многих анкетах саудовцев указания на место их рождения позволяют говорить о том, что большинство из них прибыли из Эр-Рияда (почти 26% всех саудовцев, дела которых содержатся в «санджарском архиве»). Далее следуют Мекка (чуть более 22%), Джидда (7,5%), Аль-Джуф (9%), Медина (6,5%), Таиф (5,5%) и Бурейда (4,5%). Они молоды — подавляющее большинство из них родились в 1984 г. Однако среди них немало и тех, кто родился в 1990 и даже в 1991 г. Наконец, в подавляющем большинстве эти люди (не только саудовцы, но и другие иностранцы) были «туллаб» – многозначное арабское слово, обозначающее не только студентов высших или средних учебных заведений, но и учащихся школ. Впрочем, в числе проникающих в Ирак (что также относится не только к саудовцам, но и к выходцам из других арабских стран) присутствуют те, кто ранее служил в вооруженных силах своей страны или в полиции, работал преподавателем или инженером, был занят на административной службе или был фабричным рабочим.
Не менее важно и другое обстоятельство — значительная доля саудовцев, действующих под знаменами иракских формирований «Аль-Каиды» (чуть более 50%), отметили в своих анкетах, что прибыли в Ирак для того, чтобы совершить там «амаль истишхади» – погибнуть за веру или, если использовать сугубо технический термин, стать смертниками. Саудовские анкеты из «санджарского архива» это доказывают — ради того, чтобы «умереть за веру», в Ирак прибыли почти 70% саудовских граждан. Собственно, среди тех террористов-смертников в Ираке, кто после совершенной ими операции был идентифицирован, было 44 саудовца – цифра, значительно превосходящая долю выходцев из иных стран арабского мира или европейцев-мусульман.
Их путь в Ирак (что уже летом 2007 г. отмечала «Аль-Хайят») пролегал через Сирию. В своем большинстве (47,6%) саудовцы сразу прибывали в Сирию, откуда переправлялись в Ирак. Однако для части из них (35,5%) этот путь оказывался более извилист – сначала Иордания, затем Сирия и, наконец, искомое место свершения «подвига гибели за веру». Впрочем, Сирия выступала в качестве единственного места дальнейшей переправки в Ирак и для всех несаудовцев – североафриканцев, йеменцев или европейцев. Местом же концентрации тех, кто стремится проникнуть в Ирак, обычно выступает сирийский город Дейр-аз-Зор, самый значительный населенный пункт этой страны, расположенный в не-посредственной близости от иракской границы.
Все эти данные, как и представляемая «санджарским архивом» картина, не показались автору этой статьи абстракцией, хотя бы потому, что, знакомясь с ними, он не мог не вспомнить случай, имевший к нему непосредственное отношение. После окончания конференции в Эр-Рияде (это была его первая поездка в Саудовскую Аравию) ее устроители (которым помогало немалое количество привлеченных для исполнения технических функций молодых людей) отправили его на аэродром в сопровождении одного из этих молодых людей в предоставленном ему автомобиле. Наступал вечер, шоссе в сторону эр-риядского международного аэропорта было практически пустым (расстояние до него занимает около 40 минут), а молодой человек вел автомобиль, не превышая скорости. С ним можно было поговорить, чтобы скоротать время. Выяснилось, что этот 19-летний молодой человек – студент одного из эр-риядских университетов, уроженец небольшого недждийского города Бурейда. В столице он вместе с двумя своими земляками снимает (за значительные для них деньги, которые им присылают небогатые родители) небольшую квартиру. Но, кроме учебы, как и для того, чтобы иметь деньги на карманные расходы, этот молодой человек стал, если использовать отечественную терминологию, «внештатным» сотрудником полиции нравов. Иная работа? «Все занято индийцами», — ответил он автору этой статьи. Да и сам автор не мог представить себе его, саудовца, уже студента университета, занимающимся более производительным трудом (хотя после завершения учебы он должен был стать инженером-электриком). И у него, и у его земляков не было друзей в Эр-Рияде, кроме тех, кто был также уроженцами Бурейды. Более того, саудовская столица (абсолютно консервативная на фоне, например, Дубая) выглядела как едва ли не место, где царит без-нравственность и аморальность. Впрочем, могло ли быть иначе для выходца из провинциального городка?
Конечно, его заинтересовал и человек, которого он отвозил в аэропорт, тем более что этот человек (странный европеец!) говорил с ним по-арабски. Узнав, что автор этой статьи из России, он немедленно спросил его (что естественно), а не чеченец ли он. Узнав, что не чеченец, он немедленно рассказал о том, как сдал полученные однажды от полиции нравов деньги в Фонд помощи Чечне и Косову (продолжающий и сегодня действовать в Эр-Рияде, а также в саудовских провинциях). Но более того, этот молодой человек (ви-димо, из-за арабского языка) вдруг проникся к автору этой статьи доверием и спросил его: «Можно вам задать вопрос?» По правде говоря, тому, кого он вез, в тот момент более всего хотелось приехать в аэропорт, а не отвечать на вопросы (автору статьи казалось, что вопрос будет связан с Чечней). Но вопрос оказался другим: «Вы знаете, что произошло в багдадской тюрьме Абу-Грейб?» Затем последовал еще один вопрос: «Как вы думаете, не должен ли я поехать в Ирак, чтобы сражаться против американцев и их приспешников, предавших дело ислама?» — «Зачем?» — «Но ведь то, что произошло в тюрьме Абу-Грейб, оскорбило меня. Я – мусульманин, а что они делали с моими братьями? А мое правительство, как и сам Хранитель Двух Благородных Святынь, этому никак не воспрепятствовали». Услышав это, автор статьи вдруг понял, что ему нечего возразить. Конечно, он попытался напомнить молодому человеку, что он обручен, что у него есть родители, что он молод (но ведь сам он, к сожалению, не психолог). Но тот ответил, что его родителей «интересует только изобретенный неверными телевизор», что его невеста может подождать — ведь он должен «отомстить». «Даже если погибнешь?», — спросил автор статьи. «Даже если погибну», — ответил молодой человек.
Конечно, «конфликт цивилизаций» – абстрактно-теоретическое построение. Но это по-строение вовсе не абстрактная теория для огромного числа молодых людей (и не только в Саудовской Аравии), которые вынуждены жить в эпоху бурных внутренних изменений и перемен в мире. Недаром абсолютное большинство отправляющихся в Ирак молодых саудовцев – жители мегаполисов (столица, Джидда, все более развивающиеся Мекка и Медина, которые уже давно перестали быть от одного сезона хаджа до другого небольшими городами). Их привлекают открывающиеся перед ними новые возможности — саудовское государство стремится к модернизации, поощряя молодых граждан овладевать новыми современными специальностями и профессиями. Но могут ли эти молодые люди получить после окончания учебы достойную, на их взгляд, и обеспечивающую безбедное существование их семьям работу? Ведь «все занято индийца-ми»!
Безработица среди выпускников саудовских высших учебных заведений, как свидетельствует официальная статистика, огромна. Национальный «средний класс» (об этом автор этой статьи уже писал на страницах сайта Института Ближнего Востока) размывается новыми условиями экономической жизни, ставшими реальностью после вступления Саудовской Аравии в ВТО и начавшейся приватизации, бесконечно обогащающей традиционный «правящий класс». Приезжающие из провинции в мегаполисы, молодые люди заранее знают, что те возможности, которые перед ними открываются, на самом деле, оказываются тупиком. В этих же мегаполисах они сплачиваются в землячества, считающие своим долгом бороться с наступающим на них «развратом», становясь питательной средой для бесконечно воскрешающей и паразитирующей на абстракции «конфликта цивилизаций» антисистемной оппозиции в своей собственной стране.
Но самое печальное в истории с «санджарским архивом» заключается в том, что молодые саудовцы едут в Ирак «погибать за веру». Наверное, это происходит потому, что сегодня (как доказывает случай с тем молодым человеком, который отвозил автора статьи в аэро-порт) в своей стране они «исключены» из общества, в которое они всеми силами и всей душой стремятся войти. Ирак же (и «Аль-Каида») предоставляет им, как ни горько это признавать, едва ли не единственную возможность преодолеть эту «исключенность», со-вершить публичный акт (пусть он и будет выглядеть как совершенное «на миру» самоубийство), способный привлечь общественное внимание, доказать свою личную причастность к происходящему и желание доказать собственную «общественную» правоту. Лишь так, наверное, считают те, кто идет бороться с американским «игом» и его «приспешниками», они могут покончить с собственной маргинальностью, демонстрируя подлинно общественно значимый «героизм».
Впрочем, и само арабское слово «истишхад» многозначно. Связанные с ним деяния как раз и несут в себе представления «жертвенного мученичества» или, говоря иначе, «геро-изма» в его самом высоком значении.