Сделав в Сирии ставку на курдов, Соединенные Штаты добились определенных успехов. Курдские «Силы народной самообороны» (Yekîneyên Parastina Gel, YPG) привели к возвращению Ракки и очистили от «Исламского государства» (ИГ – террористическая организация, запрещенная в РФ) примерно треть сирийской территории, известной как Рожава (Rojava).
Теперь же ряд американских источников указывает на опасность возникновения другого не менее разрушительного противостояния на северо-востоке Сирии. Армия США отступила, позволив Турции вторгнуться в курдские земли. Белый дом колеблется между полным и ограниченным выводом войск, а его политика в регионе крайне непоследовательна и противоречива. Турция и Россия пока добились снижения напряженности и договорились о сотрудничестве.
Вместе с тем, по мнению американских экспертов, пока YPG убедительно не отдалятся от Рабочей партии Курдистана (РПК), для Турции любые посреднические усилия, почти наверняка, обречены на провал. Формирование диалога между YPG и Турцией должно стать основным направлением деятельности сирийских курдов.
Основные фигуранты и краткая предыстория
Как известно, «Силы народной самообороны» (YPG) являются вооруженным крылом базирующейся в Сирии Партии демократического союза (Partiya Yekîtiya Demokrat, PYD). Большую часть членов ПДС составляют этнические курды. Хотя отряды YPG формировались в ответ на беспорядки 2004 года в сирийском городе Камышлы (Qamishli), международное признание они приобрели в ходе борьбы с ИГ. В период с 2014 по 2016 годы YPG и курдский контингент стали доминировать в Рожаве – территории, граничащей с Евфратом и простирающейся через северо-восточную часть Сирии. В понимании американских экспертов Рожава – де-факто автономный регион, где удалось установить зарождающуюся либеральную демократию.
Вместе с тем, философию ПДС сформировал Абдулла Оджалан (Abdullah Öcalan), основавший Рабочую партию Курдистана и заключенный в турецкую тюрьму. Турцией, а также США и Евросоюзом РПК отнесена к террористическим организациям. Силовая сепаратистская кампания РПК датируется 1980-ми годами, а с 2015 года Турция борется с начавшимся повстанческим движением РПК. Согласно западным публикациям, на сегодняшний день атаки РПК привели к гибели более 40 тыс. человек.
Общая философская основа РПК и YPG, а также турецких курдов, воюющих вместе с сирийскими соплеменниками (хотя и против ИГ), делает в глазах президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана YPG и РПК взаимозаменяемыми. То есть, правительство Р.Т.Эрдогана считает, что YPG и РПК являются одним и тем же, и для Турции нет большой разницы между «курдскими террористами» и ИГ. Как прокомментировал в 2015 году министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу: «Как можно говорить, что эта организация [YPG] лучше, потому что она борется [с ИГ]?… Они такие же. Террористы – это зло. Все они должны быть искоренены. Это то, чего мы хотим».
Несмотря на большую роль курдов в сирийской гражданской войне, Турция наложила вето на их участие в международных переговорах и добилась исключения из Высшего комитета по переговорам (High Negotiations Committee, HNC) – органа, созданного для представления сирийской оппозиции в 2016 году. Учитывая, что сирийские курды составляют значительную часть антиправительственных сирийских сил, их исключение из состава комитета стало особенно проблематичным для переговорного процесса.
Правительство США начало оказывать помощь YPG летом 2014 года во время осады исламистами города Кобани. Десантирование грузов с воздуха под руководством США продолжалось до 2015 года. В отношении этого партнерства в «глобальной войне с террором» YPG стали негосударственным прокси-расширением войны США против ИГ. Послание президента Барака Обамы: «Асад должен уйти», — содействовало отходу YPG и их партнеров, «Сил демократической Сирии» (Syrian Democratic Forces, SDF), от алавитского режима во время гражданской войны.
Как отмечалось, YPG и курды в автономном регионе Рожава также рассматривались американской стороной, как маломасштабное подтверждение концепции о возможности сохранения стабильного демократического правительства на Ближнем Востоке. По состоянию на 2019 год кампания YPG против ИГ, вероятно, стала самым большим дивидендом, полученным от инвестиций Вашингтона в вооружение и общее финансирование YPG.
Чего все хотят?
Согласно американским источникам, Турция, YPG и США имеют разные, зачастую противоречивые устремления в отношении судьбы YPG, других курдов в Рожаве и самого региона.
Турция. Как отмечают доктор Тим Кук (Tim Cook) и частная американская организация Совет по международным отношениям (Council on Foreign Relations, CFR), существуют несколько вопросов, формирующих повестку дня Турции.
В настоящее время на её территории находятся примерно три миллиона беженцев, покинувших сирийскую территорию из-за гражданской войны. Р.Т.Эрдоган находится под большим внутренним давлением. Политически правящая партия гораздо слабее, чем в прошлые годы, впервые потеряв большинство в парламенте в 2015 году. Она также понесла непредвиденные потери летом 2019 года на выборах мэра Стамбула. Как уже упоминалось, на протяжении десятилетий Турция имела дело с различными периодическими террористическими атаками внутри страны, включая возрождающийся конфликтом с РПК, который бушевал в течение последних четырех лет. Такое развитие ситуации привело к двум отдельным целям. Во-первых, Турция заинтересована в «освобождении» прилегающих земель для возвращения большого количества сирийских беженцев. Во-вторых, Турция хочет устранить угрозу вооруженных курдских сил на своей южной границе. Обе цели инициировали начало операции «Источник мира» 9 октября 2019 года.
В то же время турецкое руководство чувствует себя преданным Соединенными Штатами, поддержавшими YPG. Согласно CFR, нет никаких убедительных доказательств того, что Турция отказалась от возможности смещения президента Сирии Башара Асада. Для этого не исключено, что турецкие войска попытаются продвинуться вниз по Евфрату, чтобы привлечь бывших боевиков Свободной сирийской армии (Free Syrian Army, FSA), прошедших подготовку при поддержке Турции – далеко за пределами двадцатимильной «безопасной зоны», которую ранее обсуждали Турция и США.
YPG и курды в Рожаве. Группа экспертов CFR в октябре 2019 года показала, что мотивы YPG и сирийских курдов могут оказаться достаточно очевидными, поскольку они сталкиваются с экзистенциальной угрозой со стороны Турции. Соответственно, YPG и сирийские курды хотят стабильности в своих городах и чувства безопасности. Как отметил Т.Кук, не очевидно, что YPG (или более крупный курдский контингент) желают национального государства как такового.
Хотя США и давали понять, что не станут вмешиваться военным путем от имени курдов, это не ослабило чувства предательства, которое испытали бойцы YPG. В результате при посредничестве России курды обратились за помощью к Башару Асаду, что (как особо подчеркивают в США) может стоить им автономии. Тем не менее, в качестве главнокомандующего СДС генерал Мазлум Абди заявил: «Если мы должны выбирать между компромиссом и геноцидом, мы выберем наших людей».
Соединенные Штаты. Интересы правительства США в регионе сложны и отходят от нормы. В борьбе с ИГ отряды YPG показали себя эффективным партнером. США вкладывали значительные средства в их вооружение и подготовку. В результате в боевых действиях против ИГ погибло менее пяти военнослужащих США (число погибших в борьбе с ИГ во всем мире США оценивают в 11 тыс. человек). Несмотря на низкий показатель потерь, президент Дональд Трамп, движимый желанием выполнить свое обещание и вернуть американские войска из иностранных войн, в октябре 2019 года вывел основную часть американского контингента из Сирии. Оставшееся небольшое количество американских войск призвано «охранять сирийские нефтяные месторождения на случай возможного возрождения ИГ».
Тем не менее, Конгресс США выступает против решения президента и не согласен с отказом от курдов (включая законодателей от Республиканской партии). Конгресс не хочет повторять то, что как он считает, было главной ошибкой президентов прошлого: выход из конфликта до подходящего момента только для того, чтобы увидеть, как достигнутые успехи рушатся. Капитолийский холм также понимает важность союзников и необходимость доверия. Образ Трампа, умывающего руки в сложившейся ситуации, посылает неподходящий сигнал союзным государствам, и не формирует достойный имидж США в глазах таких государств, как Израиль.
Непреднамеренные последствия
Бездействие администрации США в сочетании с продолжающимся продвижением Турции вглубь района Рожавы могут привести к различным непреднамеренным последствиям для всех вовлеченных сторон.
Масштабный региональный конфликт. Как известно, 16 октября 2019 года сирийская армия вошла в Кобани, чтобы воспрепятствовать дальнейшему наступлению турецких сил. Турция и Россия пришли к соглашению о безопасности. Соглашение предоставило YPG меньше одной недели для выхода за пределы установленной приграничной зоны, которую сейчас патрулируют турецкие и российские силы. Турция, Россия и Сирия коллективно отвечают за безопасность приграничной области.
Вместе с тем, Башар Асад назвал действия Турции вторжением и заявил, что он вернет все утраченные территории. Он выразил готовность «поддержать любое народное сопротивление против вторжения Турции, чтобы рано или поздно изгнать захватчика». Хотя Дамаск и намерен вернуть себе территорию, остается неясным, как Б.Асад исполнит свои договоренности с курдами в условиях военных действий Турции.
Исходя из изложенного, американские источники полагают, что с высокой вероятностью в будущем возможно столкновение между сирийскими и турецкими войсками. Россия, скорее всего, выступит в роли посредника, но выбирая между двух партнеров, возможно, поддержит сторону Б.Асада. И хотя ВС Турции являются одной из самых многочисленных армий НАТО, они не в лучшем состоянии. Следовательно, военные действия против курдов могут оказаться опасными для Турции.
Затяжной партизанский конфликт. Как уже упоминалось, не факт, что целью YPG и курдов в Рожаве является национальное государство. Турция же публично приравнивает YPG к террористам РПК, желающим навредить Турции. Но если вред является целью YPG, то шаги Турции стратегически сомнительны.
Отряды YPG были бы лучше готовы к нападению на Турцию средствами партизанской войны – на самом деле YPG более уязвимы для турецких репрессий внутри своих собственных территорий. Учитывая эту потенциальную уязвимость, дальнейшее турецкое наступление оттеснит курдов дальше от границ, но Турция может инициировать партизанскую войну, которой она стремится избежать. Учитывая внутреннее давление, с которым сталкивается Р.Т.Эрдоган, высока вероятность того, что для Турции конфликт может затянуться. Такое развитие ситуации для ВС Турции также нежелательно.
Возрождение радикалов. Радикалы, набирающие обороты в Сирии, вызывают серьезную обеспокоенность. Это относится не только к ИГ, но и к Свободной сирийской армии (ССА). По словам Т.Кука, в рядах последней существуют боевики, подготовленные Турцией. Пентагон отверг их, как «союзников» против ИГ, потому что они сами оказались экстремистскими. Если Турция реанимирует этих боевиков-экстремистов по мере продвижения вниз по Евфрату, то эта сила приведет к ещё большему хаосу и потенциально может способствовать возобновлению многопартийного конфликта в Сирии.
Несмотря на то, что ИГ и утратило свой халифат, оно все еще существует (согласно разным источникам, остаются порядка 14 тыс. боевиков). Риск возрождения возрастает по мере того, как силам ИГ удается использовать вакуум власти. До вторжения турецких войск отряды YPG оставались крупной буферной силой, удерживавшей под стражей примерно 11 тыс. боевиков ИГ. Между тем, наступление Турции заставило отряды YPG сосредоточиться на помощи со стороны Б.Асада. Не исключено, что Сирия теперь возьмет на себя роль США, как финансиста кампании YPG против ИГ, но это далеко не наверняка.
Деградация партнерских отношений и поощрение конкурентов Соединенных Штатов. В краткосрочной перспективе шаги, предпринятые до сих пор США, привели к напряжению как с негосударственными, так и с крупными государственными союзниками. Возможно, США отказались от YPG ради партнера по НАТО. Однако, в процессе турецкой активизации против курдов США угрожали Турции экономическими санкциями, создавая серьезную нагрузку в отношениях между двумя странами. Очевидно, что Соединенные Штаты испортили отношения с обоими партнерами и мало что получили взамен.
В долгосрочной перспективе стратегические последствия могут стать более серьезными. Неожиданное объявление о выходе США из Сирии стало одним из многих шагов в духе стратегии Трампа «Америка прежде всего». Вполне возможно, что в отношениях с НАТО и другими союзниками администрация Д.Трампа расходует невозобновляемый социальный капитал. Объявление о выходе из Сирии сопровождало другие относительно недавние «отступления» США, такие как выход из климатических соглашений и Транстихоокеанского партнерства (Trans-Pacific Partnership).
По мнению американских экспертов, нельзя не задаться вопросом, сигнализирует ли это американским союзникам о том, что США больше не держат свое слово, как раньше. Такая сигнализация ненадежности вредна для дела. Одновременно, чем больше Соединенные Штаты выходят из международных соглашений и ослабляют контакты с другими государствами, тем сильнее становятся стратегические конкуренты, такие как Россия, Иран и Китай.
Существует ли решение для Рожавы?
Несмотря на внешне глубокие противоречия, американские обозреватели полагают, что более внимательное изучение интересов Турции, США и YPG показывает, что они не являются взаимоисключающими:
- Турция (в лице Р.Т.Эрдогана) стремится подавить терроризм, переселить сирийских беженцев в родные дома и рассматриваться внутри страны, как лицо, активно продвигающее турецкие интересы;
- отряды YPG и курды хотят безопасности и стабильности под своей собственной автономией (хотя они готовы поступиться ею для безопасности перед лицом геноцида);
- администрация США намерена порадовать американскую общественность, добиваясь возвращения войск и «выхода из иностранных войн»;
- Конгресс выступает за соблюдение договора между партнерами по НАТО, но и не поддерживает отказ от союзника внутри Сирии, который был наиболее эффективным при разгроме исламистов (и стремится не допустить возрождения ИГ). Кроме того, Капитолийский холм также очень чувствителен к напряженности в отношениях между Соединенными Штатами и их союзниками за рубежом. Наконец, США не хотят позволить Сирии и России оставаться единственными «победителями» в регионе.
Ни один из этих интересов, утверждают эксперты, не обязательно является взаимоисключающим. Некоторые требуют большого компромисса (в основном от курдов), но курды находятся в точке, за которой возможно уничтожение. Как заявил командующий СДС М.Абди, союз с Башаром Асадом является сильным сигналом о том, что YPG готовы сделать все необходимое для предотвращения гибели курдов. Однако, Турция не проводит различия между YPG и РПК. До тех пор, пока партия Р.Т.Эрдогана не получит политически веских оснований для установления такого различия, многие из этих совместимых интересов продолжат оставаться антагонистическими, поскольку противоречат турецкому восприятию террористической угрозы. Понять, почему это так можно, рассмотрев более глубоко, как курдские проблемы стали реальной угрозой для Р.Т.Эрдогана.
Курдский вопрос: более внимательный взгляд на угрозу для Р.Т.Эрдогана
В период с 2013 по 2015 годы конфликт между Турцией и РПК достиг псевдоперехода. Администрация Р.Т.Эрдогана приняла ПДС в столице Турции, чтобы обсудить стабильность границ и добиться союзничества против Б.Асада. Однако этот сигнал к перемирию длился недолго. Как подчеркивает Макс Хоффман (Max Hoffman) из независимой исследовательской организации Центр американского прогресса (Center for American Progress), ряд явных факторов привел Р.Т.Эрдогана к решительной позиции по курдской проблеме.
Во-первых, чем мощнее становились YPG, поддерживаемые США, тем больше ПДС становилась угрозой с точки зрения Р.Т.Эрдогана. Одновременно, в Турции курдская Народно-демократическая партия (People’s Democratic Party, HDP) смогла мобилизоваться к концу этой двухлетней передышки. Платформа НДП включает в себя резкое противодействие монополизированной власти президентства Р.Т.Эрдогана, спроектированной под себя. Это дало Р.Т.Эрдогану не только растущую озабоченность безопасностью границ, но и две проблемы внутри страны: НДП и РПК. Эти опасения усугубились отсутствием турецкой поддержки отрядов YPG, и вскоре насилие вновь вспыхнуло в Турции из-за протестов курдов.
Реджеп Тайип Эрдоган намерен переизбираться в 2023 году, а для этого должен консолидировать свою коалицию. Возможно своими последними шагами Р.Т.Эрдоган, обращается к правым националистам, придерживающимся сильных антикурдских взглядов. Приравнивание Народно-демократической партии к Рабочей партии Курдистана дает правительству два политических дивиденда. Во-первых, постоянная увязка политических партий с терроризмом ограничивает курдские усилия, что отчасти укрепляют платформу сторонников Р.Т.Эрдогана. Во-вторых, если усиливаются сторонники президента – возрастают и перспективы на его переизбрание.
Последнее также говорит о наличии других политических мотивов, которые объясняют «неспособность» правительства Р.Т.Эрдогана провести различие между ПДС и РПК. Политическая стабильность и региональная стабильность имеют для Р.Т.Эрдогана одинаковое значение. Более того, внутренняя государственная стабильность, вероятно, требует от него «управления группировками в аппарате государственной безопасности, которые выступают за жесткую реакцию» против любого курдского контингента, находящегося в сфере турецких интересов.
Как подчеркивают обозреватели, должностные лица в США не понимают должным образом эти нюансы отношений между Турцией и курдами. Соединенные Штаты не признали, что курды, как внутри страны, так и за границей являются экзистенциальной угрозой для правительства Р.Т.Эрдогана. Соответственно, мала вероятность того, что Турция прекратит военные действия, даже если «безопасная зона» будет освобождена.
Изменение тренда
Тем не менее, ряд американских аналитиков полагает, что изменить установившуюся тенденцию и остановить разворачивающийся конфликт еще не поздно. Однако, для этого ПДС и YPG должны совершить «безумное политическое превращение». Анкара и раньше выражала готовность к мирному урегулированию, но теперь в борьбе за политическую поддержку в 2023 году правительство загнано в угол. Р.Т.Эрдогану нужен оригинальный посыл, позволяющий ему добиваться альянса с Партией националистического движения (Nationalist Movement Party) и поддерживать жесткую линию против РПК.
В этой ситуации от ПДС и отрядов YPG требуется полностью и однозначно разорвать связи с РПК. Дезавуирование любой ассоциации или поддержки РПК и публичное обозначение её, как террористической организации может предоставить Р.Т.Эрдогану пространство, необходимое для маневра и деэскалации ситуации. Вполне очевидно, что рассматриваемая ситуация ставит сирийских курдов в трудное положение. Просить одну группу курдов оставить другую – это непростая задача. Однако, учитывая «ужасный характер положения сирийских курдов» и их текущую готовность контактировать с правительством Б.Асада (из всех акторов), они могут пойти на компромисс, поскольку тоже сталкиваются с собственной экзистенциальной угрозой.
До объявления Дональда Трампа о выходе из Сирии американская администрация, вероятно, находилась в более выгодном положении, чтобы оказать давление на руководство сирийских курдов с целью отказаться от всяких связей с РПК в рамках ребрендинга. Теперь это уже не так. Однако в понимании экспертов, американские войска по-прежнему имеют тесные связи с лидерами отрядов самообороны, и заслуживающее доверия предложение США о посредничестве в выходе из нынешнего конфликта может быть принято, если не приветствоваться. Преимущество США в том, что они взаимодействуют с Анкарой. В качестве еще одного возможного посредника называется Россия, но в интересах Соединенных Штатов сделать попытку начать диалог первыми и помешать дальнейшему российскому влиянию в регионе.
Пока же ПДС и PПK в общественном сознании Анкары остаются одним и тем же, политическая цель Турции по их искоренению легко не угаснет. Следовательно, даже если все сирийские курды покинут зону безопасности, наиболее фундаментальная и основополагающая проблема решена не будет. Публично отказываясь от РПК (и, возможно, используя закулисные переговоры через Соединенные Штаты), ПДС поставит Турцию в интересную политическую позицию. Если сирийские курды возьмут на себя инициативу и приведут к международно признанному расколу с РПК, Р.Т.Эрдоган, вероятно, не сможет справиться с ними столь радикально.
Кроме того, нынешнее международное представление больше сосредоточено на том, что США отказались от курдов в качестве бывших союзников, а не на том, что сирийские курды неправомерно преследуются, как террористическая организация. Эти два представления важны, но для сирийских курдов второе гораздо важнее первого. Однако, если в результате действий Турции региональный конфликт затянется и приведет к международному размаху, он превратится в новый вызов для Р.Т.Эрдогана, а турецкий народ может отказаться переносить очередные лишения, учитывая уже имеющийся внутренние проблемы от сирийской гражданской войны.
Сторонники ребрендинга признают, что в американских политических кругах существует мнение, которое в определенной степени поддерживает турецкие обвинения YPG в терроризме. Так, некоторые комментаторы в Фонде Карнеги за мир (Carnegie Endowment for Peace) и в Международной кризисной группе (the International Crisis Group) утверждают, что РПК и YPG связаны более тесно, чем описывают другие ученые и комментаторы. Они заявляют, что северная Сирия является «вербовочной площадкой» для РПК, а лица, принимающие решения в ПДС (и, следовательно, в YPG) фактически находится под влиянием членов РПК и с ними консультируются.
Если эти факты обоснованы, то просто замена одного названия другим для сирийских курдов будет недостаточно. Однако, сторонники ребрендинга в ответ приводят следующие утверждениям. Во-первых, некоторые аспекты этих оценок основаны на относительно небольшой выборке интервью. Между тем, есть и другие отличающиеся данные из исследований других ученых (в том же CFR). Основные расхождения касаются оценок того, как курды должны подходить к управлению в пределах Рожавского региона. Признается, что могут существовать некоторые разногласия между ПДС и арабами, проживающими на этих землях. Тем не менее, по мнению ряда исследователей, если ПДС предоставит возможность не только курдам в Рожаве, но и арабам следовать принципам самоуправления, то явное сотрудничество между этническими группами сможет усилить маркетинговые усилия ПДС и YPG.
Во-вторых, даже если когда-то были более тесные связи между РПК и ПДС, чем первоначально думали, это не меняет того факта, что сирийские курды сейчас должны радикально изменить свою платформу и партнеров. Даже авторы Международной кризисной группы и Ближневосточного центра Карнеги (Carnegie Middle East Center), которые позиционируют ПДС рядом с РПК, рекомендует сирийским курдам избегать поддержки насилия со стороны РПК. Они отмечают, что, например, иракские курды не желают, чтобы связанные с РПК группировки проникли на их территорию.
Подводя итог, аналитики ведущих исследовательских центров США приходят к заключению, что в интересах Турции найти более умеренный подход к курдскому вопросу. Р.Т.Эрдоган ищет сильную региональную опору для Турции в дополнение к могущественному президентству. Тем не менее, существует прецедент регионального и международного давления на Турцию по отношению к РПК. В складывающейся ситуации ПДС быстро превращается в регионального субъекта в затяжном конфликте. Если ПДС предоставит турецкому руководству политически приемлемое решение относительно боевых действий, которые может предпринять Анкара, тогда Сирия (и Россия) потеряют рычаг потенциального манипулирования Турцией. От этого выиграет и Р.Т.Эрдоган.
Таким образом, можно согласиться с представленными рассуждениями относительно того, что затянувшийся конфликт с YPG продлевает пограничную напряженность на севере Сирии. Стабилизация границы и возвращение сирийских беженцев на родину станет значительным политическим успехом для Р.Т.Эрдогана. Вместе с тем, кажется сомнительным, что вариант ребрендинга отрядов YPG и ПДС будет способствовать выводу турецких войск из Сирии. Прежде всего, как было отмечено, такое решение потребует значительных усилий от сирийских курдов. Далее, отказ от оккупированных территорий не прибавит Р.Т.Эрдогану очков в глазах тех политических сил, с которыми он ищет альянса для переизбрания. В-третьих, сами США скорее заинтересованы в продлении нестабильности в Сирии, поскольку ситуация напряженности является хорошим политическим прикрытием для сохранения контроля над сирийскими нефтяными месторождениями.