США пригрозили Объединенным Арабским Эмиратам (ОАЭ) санкциями, введенными в соответствии с «Законом Цезаря», который направлен против сирийского режима и его союзников. Вашингтон подчеркнул, что выступает против мер Абу-Даби по сближению с Дамаском, указав, что его санкции против режима президента Сирии Башара Асада могут быть направлены против интересов ОАЭ. Во время пресс-конференции, посвященной реализации «Закона Цезаря о защите гражданского населения Сирии», специальный представитель США по взаимодействию с Сирией Джеймс Франклин Джеффри заявил: «ОАЭ знают, что мы категорически отказываемся от того, чтобы страны предпринимали такие шаги… мы четко подчеркнули, что считаем это плохой идеей», имея в виду возобновление работы посольства ОАЭ в Дамаске и недавнем визите эмиратской делегации в Сирию. Джеффри считает, что «такие меры: не будут способствовать выполнению резолюции Совета Безопасности ООН [№2254] и прекращению конфликта, который глубоко беспокоит весь регион». «Любой, кто занимается экономической деятельностью, будь то в ОАЭ или в других странах, и эта деятельность соответствует стандартам закона о санкциях, может быть объектом этих санкций», — добавил Джеффри.
Напомним, что 16 июня США ввели санкции в отношении 39 человек и организаций, включая Башара Асада и его жену Асму, чтобы лишить его правительство источников финансирования в попытке подтолкнуть его вернуться к переговорам под руководством ООН. В заявлении, объявляющем о тех, против кого направлены санкции, введенные в соответствии с «Законом Цезаря», госсекретарь США Майк Помпео подтвердил, что в ближайшие недели и месяцы ожидается введение «еще многих» санкций против правительства Асада. Из всего этого можно сделать предварительный вывод о том, что сильно запоздалые (военный фотограф со своими фото дезертировал из сирийской армии еще в 2014 году, и с тех пор различные НПО безуспешно призывали Вашингтон ввести санкции) меры Вашингтона были не спонтанным шагом, а сам «Цезарь» и его фото были использованы только как лишь повод. Отсюда вопрос — почему именно сейчас, зачем и какие последствия этого закона?
1.        Прежде всего, это тема блокировки возможного восстановления членства Сирии в рядах ЛАГ с соответствующим оживлением внешнеэкономической деятельности. В первую очередь, с арабскими странами Персидского залива, в частности с ОАЭ. В конце 2018 года ОАЭ (как и Бахрейн) вновь открыли свое посольство в Дамаске после реставрационных работ. Отметим, что посольство ОАЭ в Сириибыло закрыто почти шесть лет. Известно, что ОАЭ были ранее одним из самых известных критиков режима Асада на международной арене. Это поворот в политике ОАЭ (саудовцы при этом по понятным причинам продолжают придерживаться точки зрения о безусловной смене Асада) объясняется крайне прозаично: Абу-Даби рассматривают теперь Дамаск как безусловно сильного игрока в своей антитурецкой борьбе. Именно позиция Б.Асада о необходимости полного выхода турецких войск с сирийской территории делает его стратегическим региональным союзником ОАЭ на среднесрочную перспективу. И чем более весомее была позитивная военная динамика протурецких сил в Ливии в последнее месяцы, тем крепче становилась позитивная динамика в развитии сирийско-эмиратских отношений. В том числе и в рамках обмена делегациями бизнесменов. Сорвать этот наметившийся тренд — первая цель новых санкций. При этом выскажем большое сомнение в том, что Вашингтон реально сможет наложить на Абу-Даби какие-то серьезные санкции. Во-первых, потому, что ОАЭ — это стратегический союзник США во многих критических точках региона. Например, в том же Йемене вся антитеррористическая активность США полностью и целиком зависит от оперативной поддержки ОАЭ и их местных союзников. Во-вторых. ОАЭ безусловно рассматриваются в Белом доме как ключевой партнер в рамках реализации американской редакции БВУ. Прежде всего, с точки зрения принятия и одобрения даже не планов аннексии палестинских территорий (здесь США осенило вдруг, что возможны какие-то серьезные региональные проблемы. В силу этого они приостановили сейчас все переговоры с израильтянами по вопросу возможной аннексии), а реализации общего тренда на восстановление отношений Израиля с арабским миром. Прежде всего, конечно, со странами Персидского залива. В этой связи возникает масса вопросов: а что делать с приграничным сотрудничеством Сирии и Иордании, или  Ливана и Сирии или Сирии и Ирака? Рискнем предположить, что такое сотрудничество и особенно трансграничная торговля будет продолжаться, несмотря на все санкции. Таким образом, главной целью «Закона Цезаря» является блокировка крупных инвест-проектов.
2. Основными целями новых санкций являются Москва и Тегеран. «Закон Цезаря» налагает экономические санкции на основных функционеров режима Асада и его иранских и российских союзников, а также на каждое лицо, организацию или страну, которые имеют с ним дело. Эти санкции представляют собой самый высокий уровень вовлеченности, помимо прямого вмешательства, которому может подвергнуться режим Асада. Хотя акт направлен в основном против режима, он имеет международный аспект с точки зрения повышения уровня именно международной изоляции Дамаска. Повторим, что прежде всего санкции направлены на Россию и Иран, к чему и стремился Вашингтон. Согласно «Закону Цезаря», под санкции подпадают российские учреждения, в том числе вооруженные силы и высшие офицеры, а также производители оружия, предприятия, частные военные подрядчики и энергетическая промышленность, которые могут стать жертвами американского законодательства. Ровно поэтому российский представитель в Совете Безопасности ООН резко выступил против этого акта, заявив, что санкции будут незаконными, поскольку США не имеют права вводить их в одностороннем порядке в отношении других стран. В любом случае, указала Москва, этот акт может быть направлен против режима в Дамаске, но в конечном итоге он нанесет ущерб обычным гражданам. И это, кстати, безусловно правильно, но нас этот момент интересует только по той причине, что он самым кардинальным образом негативно отражается на населении в оплотах оппозиции Дамаску и курдов.
3.      Тегеран с самого начала понимал, что он является главной целью этого закона, чтобы ограничить его стратегическое влияние внутри Сирии. Действие этого закона распространяется на иранских доверенных лиц, особенно на ливанскую «Хизбаллу». Вот почему министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф нарушил пандемический запрет своей страны за последние четыре месяца, чтобы полететь в Сирию, Турцию и Россию с целью формирования единой и солидарной позиции по противодействию новым американским санкциям. Одно из главных требований, выдвигаемых Вашингтоном для прекращения действия «Закона Цезаря», заключается в выводе Ирана из Сирии, что является априори невыполнимой задачей. Американские санкции в своем большинстве вообще требуют в качестве своей отмены выполнение априори невыполнимых требований, что делает любой диалог бессмысленным. Значит эти санкции необходимо просто игнорировать и вводить асимметричные меры по наиболее болезненным точкам для Вашингтона. Например, еще раз подвергнуть сомнению надежность охраны американских баз в Афганистане и Ираке посредством постоянных их ракетный обстрелов. Что собственно иранцы и продолжат делать. Или отказу инспекторам МАГАТЭ проводить свои инспекции, продолжая свою программу обогащения урана. Если США всерьез думают, что их санкции заставят Тегеран отказаться от планов создания «шиисткой дуги» от Ирана через Сирию в Ливан, то это напрасные надежды. Тегеран не собирается покидать Сирию после того, как он получил важный стратегический выход на средиземноморское побережье, что укладывается в планы укрепления амбиций Ирана стать крупной региональной державой. Более того, Тегеран потратил уже более 30 млрд долларов в Сирии в рамках спасения режима Асада, и он и в дальнейшем будет полагаться на прямые инвестиции и участие в восстановлении страны, чтобы компенсировать это и получить еще больше преимуществ. Санкции, введенные по «Закону Цезаря» мешают Тегерану пожинать плоды своей победы, но не отменяют ее, как и поступательного движения по укреплению своего влияния в Сирии. Тем более, что как показывает практика, уступки США по вопросу их требований не снимают санкции (пример, тот же Судан), а только стимулируют выдвижение новых требований. То же самое справедливо и по отношению к Москве.

Каковы перспективы практической реализации такого закона? Как полагают сами американские эксперты, новые санкции США против сирийского правительства, скорее всего, поставят Дамаск в еще большую зависимость от поддержки России и Ирана, одновременно сдерживая помощь потенциальных будущих партнеров, таких как Китай и Объединенные Арабские Эмираты. Рискнем предположить, что только в очень ограниченных масштабах, а в случае продолжения президентом США Дональдом Трапом антикитайской политики и наложения на Пекин санкций — вариант интенсификации прямых контактов Пекина и Дамаска становится все более вероятным. Другой вопрос, что случае с Сирией у Китая отсутствуют стратегические экономические интересы. Это главный сдерживающий фактор, а совсем не американские санкции. Что же касается Москвы и Тегерана, то персональные санкции против четы Асадов делают фактически безальтернативным выбор будущего лидера страны: американцы жестко усадили Асада в российскую лодку, уже без всяких вариантов его возможного дрейфа в сторону Запада.
Как полагают в Вашингтоне, сейчас, когда уже действуют более жесткие санкции США, страны, которые ранее проявляли интерес к оказанию помощи Сирии, вряд ли будут сильно стремиться сделать это. Сирийская экономика, уже разрушенная девятью годами гражданской войны, потерей жизненно важной торговли из-за экономического кризиса в соседнем Ливане, а теперь и вероятным распространением COVID-19 внутри страны, имеет очень мало способов изменить свою текущую нисходящую траекторию без реконструкции, которая, по оценкам ООН, потребует 500 млрд долларов иностранной помощи. Но ближайшие союзники Сирии, Россия и Иран, не желают и не могут предоставить эту сумму из-за своих собственных ограниченных бюджетов, что вынуждает Дамаск искать других потенциальных партнеров, включая ОАЭ и Китай. Однако после введения санкций эти страны и их бизнес вряд ли рискнут навлечь на себя потенциально мощные санкции США в погоне за экономически ограниченными контрактами на восстановление Сирии, оставляя Дамаск с Москвой и Тегераном в качестве своих основных связей с международным сообществом. Санкции также усугубят и без того тяжелое экономическое положение Сирии, которое порождает инакомыслие внутри территорий, которые контролирует режим и все больше угрожают стабильности власти семьи Асада в государстве. Финансовые последствия могут подорвать военный потенциал сирийского правительства, создав более благоприятные условия для того, чтобы боевики, в том числе связанные с «Исламским государством» и «Аль-Каидой» (обе организации запрещены в России), перегруппировались и потенциально расширили свои операции в стране. Нынешний экономический спад оказался вторым по величине кризисом, с которым Сирия столкнулась за последнее десятилетие. Сочетание финансовой бесхозяйственности режима и приоритизации финансирования войны; последствия предыдущих санкций; и экономический спад в Ливане, где сторонники режима держат банковские счета, привели к тому, что сирийская валюта упала с 50 сирийских фунтов за 1 доллар США в 2011 году до 514. Помимо оживления обычных спекуляций и предсказаний о том, что эти санкции являются «последним гвоздем в гроб режима,» это означает серьезные экономические проблемы для страны в целом. От экономических трудностей страдают не только районы, удерживаемые режимом, но и северные районы, удерживаемые оппозицией, и северо-восточные районы, удерживаемые курдскими ополченцами. Оппозиция в Идлибе даже приняла турецкую лиру вместо падающего сирийского фунта, хотя курды уже объявили, что будут использовать только сирийскую валюту. Но снова отметим, что санкции были объявлены именно в тот момент, когда Б.Асад с подачи своей жены начал жестко лимитировать фактическое монопольное присутствие своего кузена Рами Махлюфа во всех ключевых отраслях экономики. Более того, он публично впервые признал перекосы внутренней экономической политики в прошлом. Это очень четкий пока только сигнал о начале перестройки внутреннего экономического баланса между различными стратами сирийской общества, Махлюф в данном случае — символ прошлого перекоса в этом балансе. Рисуем в этой связи снова заявить о том, что в случае, если этот баланс будет восстановлен, то по своим значениям и итогам он будет на порядке важнее для восстановления страны в политическом и экономическом смыслах всех мертворожденных мирных инициатив, например, Конституционного комитета или мирного процесса под эгидой ООН. И именно это процесс в конечном счет обеспечит приход в Сирию внутренних инвестиций, под которыми надо понимать огромные авуары сирийской и ливанской диаспор за рубежом. Это в принципе основной источник поступления финансов для режима. Отсюда и маневры Асада. Кстати, американцы это четко уловили и ввели свои санкции именно в этот момент.
При этом вводимые санкции уже давно вызывают гуманитарную озабоченность, поскольку введенные ранее санкции нанесли ущерб экономике ряда ближневосточных государств. Во всех случаях последствия нанесли гражданскому населению больший ущерб, чем режимам, против которых они должны были действовать. Например, санкции, введенные США в отношении Ирака в эпоху Саддама Хусейна, по оценкам, привели к гибели 576 000 детей, и даже санкции в отношении Ирана особенно остро ощущались во время пандемии коронавируса. Запрет всем организациям, предприятиям и частным лицам иметь дело с сирийским режимом – под угрозой санкций, арестов и запретов на поездки – безусловно, усложнит жизнь людей и ограничит международную торговлю. Однако это не означает падения режима или его союзников. Реальность такова, что санкции редко, если вообще когда-либо, заставляют диктатора уйти в отставку или режим исправиться под их давлением. Но что они могут в теории добиться, так это убеждения  режимов, на которые нацелены, согласиться на переговоры о достижении соглашения. Иранская ядерная сделка 2015 года и различные конференции, связанные с сирийским мирным процессом, являются примерами этого. Тем не менее, они являются скорее исключением, чем правилом, и произошли только после многих лет страданий населения. Поправим в этой связи американцев: сделку с иранцами в большей степени стимулировал именно Вашингтон, а Тегеран не возражал. Так будет точнее. Но после шагов Трампа по выходу из СВПД вероятность того, что кто-то вообще будет доверять гарантиям США стремительно падает до нуля.
Несмотря на санкции и тот факт, что перспективы международных инвестиций в Сирию выглядят более мрачными, режим Асада не лишен всех своих источников дохода. Его участие в деятельности черного рынка – наряду с «Хизбаллой» и другими поддерживаемыми Ираном шиитскими боевиками-было одним из таких ресурсов в течение многих лет. Другой проблемой является контрабанда наркотиков; было доказано, что режим Асада причастен к этому, не в последнюю очередь благодаря заметным операциям по борьбе с наркотиками в регионе, но, вероятно, они будут продолжаться без особых препятствий, и будут изыскиваться новые рынки сбыта. В данном случае не согласимся с американцами: наркотике выращиваются в долине Бекаа в Ливане и этот объем мизерный, если учитывать общемировой трафик. Короче, этого ресурса сильно недостаточно для восстановления сирийской экономики. Таким образом, основные источники восстановления страны надо искать не в международном потоке инвестиций, а возвращении средств самих сирийцев из-за рубежа и прямых точечных российских и иранских инвестициях в ключевые сектора сирийской экономики.
Многие эксперты размышляли о перспективах продолжения такой российской и иранской помощи сирийскому режиму с вступлением в силу «Закона Цезаря»; будут ли аннулированы контракты, и будут ли союзники дистанцироваться от режима? Сразу отбросим такие рассуждения, как практически ничтожные. И Иран, и Россия уже вложили слишком много в эту страну и имеют значительную долю в ее будущем в качестве конкурентов за послевоенное влияние. Хотя новых инвесторов новый американский акт возможно и отпугнет, но те, кто уже присутствуют на сирийский площадке достаточно долго, вряд ли выйдут сейчас. Иран уже отверг подобные спекуляции, заявив Сирии, что продолжит оказывать ей экономическую поддержку, несмотря на новые санкции. Как полагают американские эксперты, эта новая волна санкций не должна быть ошибочно воспринята как средство, с помощью которого режим падет или будет реформирован. Они не являются решением для страны. Но даже в случае, со вступлением санкций в силу, в ближайшие несколько лет режим, скорее всего, вновь будет вынужден сесть за стол переговоров и в лучшем случае согласиться на определенные условия для проведения хоть какой-то реформы. Мы уже сказали выше, о какой реформе должна идти речь в первую очередь: воссоздание внутриэкономического баланса интересов.