Определяя позицию своей страны по вопросу о Ливане, саудовский министр иностранных дел Сауд Аль-Фейсал в ходе состоявшейся 13 мая пресс-конференции в Эр-Рияде подчеркнул «глубокую обеспокоенность королевства» в связи с «продолжающимися в Ливане вооруженными столкновениями, зона которых распространяется на новые города и районы этой страны». Его слова несут необходимую смысловую нагрузку — Саудовская Аравия считает «недопустимым использование вооруженного насилия ради решения далеких от конституционной законности политических целей». Это «насилие» ни в коей мере «не отвечает высшим интересам ливанского народа», а, напротив, ставит на «грань катастрофы безопасность, стабильность и суверенитет Ливана». Наконец, как специально указал глава саудовского внешнеполитического ведомства, его страна «призывает все ливанские силы ответить на искренние усилия Лиги арабских государств, содействуя начинаниям специальной делегации лиги», и пойти по пути «общеливанского политического диалога, а не использовать пули и снаряды, убивая ливанскими руками ливанцев». Саудовская Аравия поддержала действия ливанской армии, направленные на восстановление «законности и порядка» в стране, а также вновь обратилась ко «всем региональным силам», призывая их «уважать независимость и суверенитет Ливана, прекратить вмешательство в его внутренние дела, отказаться от курса на поддержку межобщинного противостояния и лишить Ливан возможности принять самостоятельное политическое решение».
Цитировавшиеся выше слова С. Аль-Фейсала были произнесены в контексте его выступления, предварявшего пресс-конференцию. Конечно, они содержали необходимую для этого случая долю дипломатического этикета и сдержанности. Тем не менее пресс-конференция предполагает ответы на вопросы журналистов, когда ее организатор может позволить себе большую долю резкости. Принц С. Аль-Фейсал, по специальному указанию которого работа саудовского посольства (подвергшегося обстрелу в ходе последних столкновений) в Бейруте была прекращена, а посол отозван, не стал в этом отношении исключением.
Отвечая на вопрос о позиции Ирана, министр иностранных дел королевства был предельно откровенен: «Происходящее в Ливане — переворот, осуществляемый партией «Хизбалла». Если Иран поддерживает то, что происходит в Ливане, поддерживает осуществляемый антиконституционный переворот, то его действия приведут к осложнению его отношений со всеми арабскими и мусульманскими странами». Серьезное и, что не менее важно, беспрецедентное для всего комплекса саудовско-иранских отношений заявление.
Но С. Аль-Фейсал был не менее резок и в отношении Сирии, когда отвечал на вопрос о степени сирийского вмешательства во внутриливанские процессы. По его словам, «если Сирия действительно заинтересована в положительном исходе развития ситуации в Ливане, то ее вмешательство должно нести в себе позитивное содержание». Развивая свою мысль, он продолжил: «Сирийское вмешательство не должно быть негативным, ведущим к розни и вооруженной борьбе, когда интересы одной стороны преобладают над интересами другой. Мы бы приветствовали ее вмешательство, направленное на поддержание ливанской конституционной законности». Иными словами, все то, что происходило до сих пор с точки зрения действий сирийской стороны, не было ни позитивным, ни направленным на поддержание внутриливанской стабильности и обеспечения деятельности конституционных органов власти в Ливане.
В Тегеране сразу же отреагировали на заявление главы саудовского внешнеполитического ведомства. На состоявшейся также 13 мая пресс-конференции иранский президент Махмуд Ахмадинежад постарался смягчить точку зрения саудовского министра иностранных дел, подчеркнув, что его позиция, во-первых, «отражение личной точки зрения» С. Аль-Фейсала, что «не соответствует указаниям, которые ему дает король Абдалла», а, во-вторых, она была продиктована «раздражением». По словам М. Ахмадинежада, «возможно, он сказал это, потому что был чем-то раздражен, мы подождем, пока это раздражение уляжется, а затем выскажем наше мнение». Впрочем, это мнение сразу же и было предано гласности: «Иран, — подчеркнул президент этой страны, — единственное государство, которое не вмешивается во внутренние дела Ливана». Прекрасное заявление!
13 мая выходящая в Лондоне саудовская газета «Аш-Шарк Аль-Аусат» опубликовала полный текст интервью недавнего посла Ирана в Сирии Махмуда Хасана Ахтари (занимавшего пост иранского представителя в Дамаске с 1986 по 1997 гг., а затем в течение второго срока — с 2005 по 2008 гг.). По его словам, вынесенным редакцией ведущего издания арабского мира в качестве заголовка интервью, ««Хизбалла», ХАМАС и Джихад (палестинский «Исламский джихад». – Г.К.) — законные сыновья иранской революции». Что ж, это заявление не несет в себе никакой сенсации, лишь подтверждает давно известное и многократно описанное событие. Вопрос в деталях, связанных с тем, как происходило это «законное рождение» этих «сыновей», тем более что эти детали высказал не, например, какой-либо представитель американского академического сообщества (которого всегда можно обвинить в связях с ЦРУ), а человек, связанный с ведомством (куда он попал в награду за заслуги на поприще «имама пятничной мечети»), осуществляющим нынешний иранский внешнеполитический курс, выстраиваемый (как и в случае Саудовской Аравии) высшим руководством Исламской республики Иран (ИРИ).
Итак, детали. М.Х. Ахтари не скрывал, что, если «духовным отцом» и «генератором идеи» создания «Хизбаллы» был его предшественник на посту посла ИРИ в Дамаске Али Мухташами (тоже выходец из среды религиозного истеблишмента Ирана), то сам он был «конструктором» этой организации в «непосредственных условиях» Ливана. По его словам, осуществление идеи создания «Хизбаллы» определялось важным обстоятельством — «сохранявшимися в деятельности» предшественника этой партии движения АМАЛЬ «элементами светскости» (что, по сути дела, означало, что это движение не могло рассматриваться в постреволюционом Иране в качестве его преданного союзника). Создание «Хизбаллы» происходило в реальной ситуации, когда, с одной стороны, Иран находился в состоянии войны с Ираком (1980-1988 гг.), а, с другой, когда в 1982 г. на территорию Ливана вступила израильская армия. При этом, комментируя слова М.Х. Ахтари, «Аш-Шарк Аль-Аусат» привела одно из высказываний А. Мухташами, сделанное им в ходе интервью иранской газете «Аш-Шарк» в начале августа 2007 г., когда «духовный отец» «Хизбаллы» утверждал, что ядро этой организации было составлено из ливанцев, «плечом к плечу воевавших вместе с членами Стражей исламской революции на фронтах ирано-иракской войны». Далее «духовный отец» «Хизбаллы» добавил: «Частично опыт (боевой. – Г.К.) «Хизбаллы» восходит к тому, что она приобрела в сражениях (ирано-иракской войны. – Г.К.), частично же — в результате нашего содействия ее военной подготовке». Из этого заявления едва ли не вытекает, что сформированные в Иране группы будущих активистов «Хизбаллы» (как говорил и М.Х. Ахтари) «вместе с частью Стражей исламской революции были в дальнейшем, после начала израильской агрессии 1982 г. переброшены в Ливан», где они «вместе с поддерживавшимися Ираном силами прогресса – АМАЛЬ, ливанскими коммунистами и некоторыми светскими христианами воевали против Израиля».
Среди прочих деталей интервью недавнего и многолетнего посла Ирана в Сирии существенно и другое обстоятельство — «Хизбалла» начинала свою деятельность в Ливане, пользуясь содействием (военным и финансовым) не только Ирана, но и Сирии и Ливии (представленной находившимся в те годы в Дамаске тем, кто несет прямую ответственность за инцидент в Локерби — в то время вторым человеком ливийского режима Абдель Салямом Джаллудом). Текст этой части интервью М.Х. Ахтари абсолютно откровенен: «Мы собирались тогда (в 1982 г. – Г.К.) в Дамаске, я, помощник министра иностранных дел Ирана того времени, ставший после меня послом в Дамаске (в период между 1997 и 2005 гг. – Г.К.), Абдель Салям Джаллуд, а также сирийские руководители». Эти встречи, как вытекает из текста интервью, были регулярными и связанными с координацией действий палестинских организаций и АМАЛЬ на территории Ливана. В дальнейшем же эти совещания (но уже только на уровне иранско-сирийских контактов) стали важнейшим инструментом содействия и перебазировки частей Стражей исламской революции в Сирию и Ливан, и подготовки, опираясь на эти части, боевых отрядов «Хизбаллы» (впрочем, также ХАМАСа и «Исламского джихада»).
Следует обратиться к заключительному пассажу цитируемого интервью. Он важен, поскольку отражает ситуацию сегодняшнего дня.
Итак, вопрос: «Случались ли, если исходить из вашего опыта работы послом в Дамаске, расхождения в точках зрения иранцев и «Хизбаллы» по тем или иным вопросам?» Ответ: «Дела Ливана — это дела ливанцев. Они решают и достигают нужных им соглашений. Но все мы исповедуем одну религию и принадлежим к одной вере. Мы и «Хизбалла» считаем, что Америка — враг ислама и мусульман, что Израиль — раковая опухоль на теле региона, что необходимо противостояние, орудием которого может быть только сопротивление. Как претворять эти идеи? По этому поводу у «Хизбаллы» может быть собственная точка зрения, собственное представление. Но по основным проблемам, по корневым проблемам, по целям между нами нет никаких противоречий». Это, как подчеркнул М.Х. Ахтари, «стратегическое сотрудничество», идентичное «стратегическому сотрудничеству» Ирана с Сирией.
Наверное, это «стратегическое сотрудничество» распространяется и на отношение обеих сторон к решениям последнего совещания министров иностранных дел Лиги арабских государств. 14 мая с.г. выходящая в Лондоне саудовская газета «Аль-Хайят» процитировала заявление принадлежащего «Хизбалле» спутникового канала «Аль-Манар». Оно звучало следующим образом: «Необходимо уважать чувства ливанцев, которые уже давно отвыкли от того, что кто-то смеется над ними. Они не боятся ни Буша, ни американских броненосцев, ни недавно принятых теми, кто несет прямую ответственность за кровопролитие, порочных решений, направленных на то, чтобы обезглавить наше сопротивление. Ведь недаром эти решения были немедленно отправлены их сторонниками в Вашингтон и Нью-Йорк (ООН. – Г.К.)». Впрочем, идеи «Аль-Манар» не чужды и Сирии, в столице которой настойчиво задается вопрос: «А сможет ли самолет, на котором члены созданной лигой комиссии должны прибыть в Бейрут, приземлиться в ливанской столице?»
Позиции внешних сил, участвующих в развитии нынешней фазы внутриливанского кризиса, обретают все большую четкость.