Когда нынешний президент АРЕ А.Ф.аль-Сиси был назначен на пост министра обороны в 2012 г. для многих в армии этот шаг символизировал некую модернизацию национальных вооружённых сил. Тем более сам он в ходе многочисленных совещаний говорил о необходимости укрепления армии и ее модернизации. Решать поставленную задачу тогдашний министр обороны и нынешний президент Египта стал за счет многочисленных военных контрактов. По некоторым данным, сегодня Египет занимает третье место в мире по импорту вооружений, несмотря на довольно слабую экономику и растушую бедность населения.
В то время как военные сконцентрировались на модернизации вооружений и перевооружении армии, ее организационная структура оставалась практически в неизменном виде как и при прежнем министре обороны М.Х.Тантави. Офицерский корпус решительно отстаивал свои привилегии и противился каким-либо реформам в своих рядах. На практике сохранение статус-кво в организационной структуре армии объективно снижало ее боеготовность и вело к неготовности офицерского корпуса соответствовать новым требованиям и вызовам.
Политизация и профессиональная стагнация египетского офицерского корпуса в течение нескольких последних десятилетий привели к тому, что престиж Египта как передовой военной державы на Ближнем Востоке стал падать. Многие арабские страны и, прежде всего, монархии Персидского залива стали переоценивать политическую значимость и военное влияние Египта в регионе.
На самом деле, сегодня Египет бесспорно остаётся наиболее сильной в военном отношении страной региона с точки зрения вооруженной оснащенности своей армии. Во многом это связано с продолжающимся уже более 40 лет военно-техническим сотрудничеством с США и поступающей американской помощью. Однако отказ от проведения каких-либо перемен в структуре личного состава армии привел к отсутствию, особенно на уровне среднего командного звена, по новому мыслящих командных кадров, способных изменить к лучшему ситуацию в мощном офицерском корпусе Египта. Особенно явно это проявилось во время последних по времени боевых действий египетских военных против исламистов из «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) на Синайском полуострове.
В отсутствии серьезных реформ офицерского корпуса египетские военные рискуют достаточно быстро превратиться в «охранителя» долговременной стабильности в самой крупной стране арабского мира, вместо того, чтобы стать надежной и эффективной силой в регионе. На уровне отношений с США в вопросах военно-политического сотрудничества подобная ситуация может отразиться на существенной корректировке позиции Вашингтона в вопросах дальнейшего оказания военной помощи Египту. Многие американские военные и политики требуют жестко увязать военную помощь Египту с структурно-организационной реформой египетской армии и повышением профессионализма ее руководящего состава.
В тоже время, говоря о реформах в армии, необходимо считаться с объективно ограниченными возможностями военно-политического руководства Египта провести подобного рода мероприятия. Прежде всего это связано с социально-экономическим положением в стране. Действительно, в Египте, где зарплаты в госсекторе очень низкие, а места в частом секторе ограничены, карьера военного по-прежнему остается весьма привлекательной. Прежде всего это касается молодежи из пригородов и сельской местности, для которых карьера военного, возможно, служит единственным путем социализации. Сегодня, по некоторым данным, десятки тысяч молодых людей ежегодно штурмуют разнообразные военные учреждения страны, чтобы поступить на ограниченное (несколько сотен) число мест бесплатного обучения и, таким образом, обеспечить себе и своей семье относительно сносное сосуществование.
Со своей стороны высшие военные образовательные учреждения используют свои критерии отбора новых рекрутов, не уделяя главного внимания соответствию соискателя высоким академическим стандартам и его физической подготовке. По сути эти требования сводятся к тому, чтобы соискатель был мужского пола, являлся выпускником 12-летней школы или колледжа, холостым, не имеющим иного (кроме египетского) гражданства, не замешанным в каких-либо политических акциях, представителем известного и уважаемого в стране семейного клана. Последнее условие становится практически непреодолимым препятствием для большинства выходцев из бедных районов, представителей этических и религиозных меньшинств.
На деле, как считают местные военные эксперты, многие молодые рекруты не обладают элементарным жизненным опытом. Большинство оказывается попросту неприспособленными к армейской жизни. В идеологическом плане многие с слушатели оказываются легко восприимчивыми к различного рода взглядам самого широкого спектра от ультранационалистических до исламистских (в рамках принятой исламской концепции — В.А.). Слушателям прививаются идеи о том, что они (как будущие офицеры) законно занимают место в правящей элите страны, должны быть полностью лояльны власти, чужды приверженности каким-либо демократическим ценностям.
Таким образом, из новых рекрутов уже на этапе учебы в военных учебных заведениях формируют «охранителей» государства и представителей правящей элиты, вместо того, чтобы готовить карьерных профессионалов на службе своему народу и стране, не вмешивающихся в политику и административное управление.
Если для некоторых поступление в военные учебные заведения превращается в настоящее испытание, то другие попадают туда, пользуясь семейными и клановыми связями в рамках принятой в обществе патронажной системы взаимоотношений. Несмотря на то, что официально военные отрицают существование подобной практики, в стране имеется несколько поколений военных, которые принадлежат к определенным семейным кланам, в том числе и ас-Сиси. К тому же общее снижение стандартов национальной образовательной системы и пропаганда ультранационалистических взглядов как решающий фактор определяющий политическую лояльность сказались на составе выпускников военных училищ.
По оценке специалистов, обучение в военных учебных заведениях также не свободно от определенных недостатков. Учебные программы в гражданских ВУЗах значительно разнообразнее и насыщенны большим числом предметов, чем в военных. Несмотря на то, что учебные программы в военных училищах базируются на академической основе, они серьезно урезаны. Практические занятия, которые обычно начинаются на третьем году обучения, не отличаются требуемой интенсивностью и тактической подготовкой, способной подготовить молодого офицера к действиям в боевых условиях. Обучение слушателя основам и особенностям руководства фактически отсутствует в программе подготовки. Вместо этого упор делается на такие качества как «героическая личность» и «патернализм», а не на профессиональные знания. Поскольку служба в большинстве подразделений армии носит срочный характер, то офицеры не заинтересованы в тщательной подготовке и обучении личного состава своих подразделений.
Большинство египетских офицеров в руководстве подразделениями делают упор на свое звание и должностное положение, и не стремятся завоевать авторитет за счет эффективного управления и профессионализма. Подобное положение служит слабым звеном в системе управления войсками, испытывая недостатки в цепочке передачи команд, воспитании корпоративного духа и оперативного искусства. Тем более, что система продвижения по службе основана главным образом не на критериях меритократии, а патронажной системе и принципах личной лояльности. Это ведет к выдвижению на ключевые посты в оперативном управлении армии не самых подготовленных и способных офицеров.
В тоже время под командованием молодых офицеров с весьма небольшим жизненным опытом и знанием дела, слабой тактической подготовкой внезапно оказываются десятки солдат. Не обладающие достаточным опытом эффективного руководства, эти офицеры нередко испытывают недоверие со стороны своих начальников, и не обладают достаточным авторитетом в глазах своих подчиненных. Подобная ситуация негативно сказывается на взаимоотношениях внутри подразделений, затрудняет управление ими и не способствует формированию командного духа.
В результате значительная часть военного командования не способна быстро адаптироваться к новым реалиям, догматично привержена протоколу и не может эффективно действовать в условиях чрезвычайной ситуации. Высшее военное руководство настолько прочно удерживает бразды правления в своих руках, что большинство египетских офицеров зачастую оказывают весьма незначительное влияние в вопросах оперативного командования своими подразделениями.
Несмотря на вышесказанное, офицерский корпус пользуется достаточно большими привилегиями по сравнению с остальной частью населения страны, которое вынуждено нести на себе значительную часть тягот недавних реформ в режиме экономии. Начальные зарплаты офицерского состава в несколько раз превышают прожиточный минимум, офицеры пользуются бесплатным медицинским обслуживанием, льготными кредитами на приобретения жилья и личного транспорта, доходными должностями после выхода на пенсию и безусловной защитой государства. Такие привилегии открывают прямой путь коррупции, так как гражданские служащие стремятся организовать совместные предприятия с военными, чтобы получить защиту в форс мажорных ситуациях.
Перечисленные выше проблемы не могли не проявиться в ходе боевых действий на севере Синайского полуострова. Несмотря на то, что численность исламистов составила менее 1 тысячи бойцов, они организовали несколько нападений на госучреждения, сбили гражданский самолет, едва не сорвали грузопоток через Суэцкий канал и провели несколько военных операций на границе с Израилем. Несмотря на то, что в итоге египетские военные подавили восстание, число убитых и раненных среди египетских военных и гражданского населения превысило разумные пределы для подобного рода операций. По оценке ряда военных экспертов, египетская армия продемонстрировала свою слабость в ходе указанных событий, ошибки и медлительность в принятии решений, предпочтение военных использовать тяжелые вооружения в густонаселенных районах, вместо точечных операций зачистки, склонность к акциям устрашения и мерам коллективных наказаний на собственной территории.
Несмотря на то, что военное и политическое руководство Египта отрицает подобные обвинения, события на Синайском полуострове должны были бы послужить сигналом военному руководству о необходимости незамедлительного осуществления структурно-организационных реформ в армии и спецслужбах.