1. Ситуация на Ближнем Востоке
Ситуация с распространением ядерного оружия на Ближнем Востоке [1] в настоящее время вызывает особую озабоченность мирового сообщества прежде всего в силу упорного стремления Исламской республики Иран (ИРИ) к эксплуатации технологии полного ядерного топливного цикла, непрекращающегося процесса обогащения урана. Ядерная деятельность ИРИ заставляет экспертов по нераспространению и МАГАТЭ сомневаться в ее исключительно мирной направленности. Кроме того, сегодняшнее положение дел в области нераспространения на Ближнем Востоке складывается так, что ряд стран региона в рамках наблюдающегося с 2004 г. так называемого глобального ренессанса мирного использования атомной энергии (когда начался рост цен на органические энергоносители) предпринял и намеревается предпринять шаги к приобретению и строительству ядерных энергетических установок (АЭС), которые сами по себе, являясь объектами мирной ядерной деятельности, могут стать источником получения ноу-хау и технологий создания ядерного оружия. В-третьих, при любом анализе и прогнозе региональной гонки ядерных вооружений необходимо учитывать проблему наличия «незаявленного» ядерного потенциала Израиля и отсутствие какого-либо прогресса в создании зоны, свободной от ядерного оружия на Ближнем Востоке, несмотря на регулярно принимающиеся резолюции ГА ООН с призывом ко всем заинтересованным государствам, включая Израиль, всемерно содействовать созданию такой зоны. Необходимо также учитывать факторы, которые возникнут в случае появления ядерного оружия у ИРИ и, как следствие этого, возникновение гонки ядерных вооружений в тандеме Иран–Израиль с возможным подключением к этому процессу Саудовской Аравии, Египта, Сирии, а также игрока из сопредельного субрегиона – Пакистана.
По мнению некоторых российских экспертов, вероятность распространения в регионе оружия массового уничтожения будет нарастать. Режим нераспространения ОМУ, по сути, потерпел крах, поскольку, с одной стороны, неядерный Ирак подвергся нападению США, с другой — политика в отношении де-факто ядерной Северной Кореи носит весьма осторожный сдержанный характер, а Индия и Пакистан просто признаны в качестве ядерных держав. Многие готовы возродить ядерные программы, «чтобы не стать Ираком» [2].
Американские эксперты считают, что «мотивы распространения ядерного оружия сложны. Субрегиональные напряженности в Северной Африке, Персидском заливе и Южной Азии и напряженность, связанная с арабо-израильским конфликтом, создают в комплексе такую ситуацию, которая вполне может вынудить все крупные державы Ближнего Востока продолжать усилия по приобретению ядерного оружия и систем их доставки, независимо от характера правящего режима» [3].
К числу таких мотивов относятся следующие:
— стремление добиться статуса и престижа и то обстоятельство, что ядерное оружие, а также ракеты стали важнейшим фактором «придания блеска стране» в регионе;
— необходимость сдерживания других государств в сочетании с неопределенностью в том, кто именно нуждается в сдерживании в регионе, где большинство «распространителей оружия» вводят в заблуждение относительно своих усилий в области ядерного оружия и ракет и опираются на необъявленные силы;
— необходимость увеличения потенциала ведения войны и использования ядерного оружия как «балансира» для сдерживания или нанесения поражения противнику с превосходящими силами из обычных вооружений.
— урок, преподнесенный войной между Ираном и Ираком и войной в Персидском заливе, заключающийся в том, что ракеты и оружие массового поражения действительно дают странам практический статус и мощь и могут использоваться как против военных, так и против гражданских целей;
— необходимость сдерживания или приостановления использования ядерного оружия Соединенными Штатами и другими внешними силами, проецирующими свою мощь.
Инерция нынешней гонки вооружений с соседями: Алжир–Ливия–Марокко, Египет–Израиль–Сирия и Иран–Южная часть Персидского залива;
— неспособность государств опираться на контроль над вооружениями и национальную сдержанность и предсказывать будущего противника;
— тот факт, что нет способа узнать или предсказать масштаб усилий, предпринимаемых другими крупными региональными действующими лицами, а также трудности в определении их потенциалов по различным типам вооружений и степени риска, создаваемого этими вооружениями;
— воздействие более широких тенденций в рамках регионов, прилегающих к Ближнему Востоку, включая растущее дублирование гонок вооружений, упомянутых выше, плюс воздействие северокорейского распространения вооружений и гонки вооружений между Индией и Пакистаном;
— ядерные вооружения и ракеты – мощный инструмент запугивания, даже если они никогда не используются в войне;
— распространение вооружений выступает альтернативой для гораздо более дорогостоящих инвестиций в обычные вооруженные силы;
— желание создавать угрозы существованию для конкретных противников, которые те сочтут столь крупными, что не рискнут инициировать военные действия на более низком уровне;
— реакция на отсутствие существенных режимов контроля над вооружениями;
— желание создать потенциал для осуществления разрушительных подпольных или асимметричных атак силами государств, их доверенных лиц или террористических групп;
— кажущаяся способность воспользоваться недостатком эффективной гражданской обороны и обороны ключевых объектов, а также оборонного потенциала против баллистических ракет тактического назначения.
Что касается фактической стороны проблемы распространения ядерного оружия в регионе, то в настоящий момент отсутствует непосредственная угроза появления новых государств, обладающих ядерным оружием или (кроме Ирана) военными ядерными технологиями, позволяющими в короткие сроки создать это оружие. Однако что касается мирного использования атомной энергии, которое может стать прикрытием для военных ядерных программ, то, по информации зарубежных СМИ, Кувейт, Саудовская Аравия и ОАЭ проявили заинтересованность в инвестициях в атомную энергетику, которая отчасти связана с опасениями по поводу грядущей региональной гонки ядерных вооружений. Источником этих опасений является в том числе и предполагаемое стремление со стороны Ирана к ядерному оружию [4]. В январе с.г. ОАЭ подписала контракт с французскими компаниями на строительство двухъядерных реакторов. Кувейт и Бахрейн также планируют возвести ядерные объекты. Строить АЭС намерены Иордания и некоторые страны Северной Африки – региона, входящего в Расширенный Ближний Восток: Ливия, Алжир, Марокко, Иордания. Турция и Египет – два крупнейших соперника Ирана на Ближнем Востоке — в течение следующего десятилетия намереваются построить семь ядерных объектов – 4 в Египте и 3 – в Турции [5]. Следует отметить, что практически все эти государства заявляют о том, что не собираются создавать новые предприятия полного ядерного топливного цикла, то есть мощности по обогащению урана и переработке отработавшего ядерного топлива, а приобретать ядерное топливо на мировом рынке ядерных материалов на коммерческих условиях и под строгим международным контролем. Также необходимо отметить, что еще одной стране региона БВ – Сирии — в последнее время высказываются обвинения со стороны США и Израиля в попытке построить с помощью Северной Кореи секретный ядерный объект – реактор для производства плутония близ заброшенного города Аль-Кибар [6].
Что касается оценок «незаявленного» ядерного потенциала Израиля, то в зарубежных СМИ прошла информация о том, что бывший президент США Дж. Картер в ходе своей недавней поездки по странам Ближнего Востока дал интервью британской газете «Таймс», в котором заявил о том, что Израиль обладает 150 ядерными боеприпасами [7]. Однако, согласно тому же сообщению, оценка Дж. Картером ядерного потенциала Израиля не была подтверждена ни официальными лицами израильского правительства, ни другими главами государства.
По оценкам зарубежных экспертов, тотальной нуклеаризации региона следует ожидать, как было отмечено выше, не ранее обретения Ираном своего ядерного оружия, которое, согласно оценкам американских разведывательных агентств, появится «самое ближайшее в 2009 году (при наработке Тегераном достаточного количества обогащенного урана оружейного качества для ядерной боеголовки. – Прим. автора), но период 2010-2015 гг. является наиболее вероятным [8]. Согласно оценкам российских экспертов касательно сроков приобретения Тегераном ядерной бомбы, речь идет от полугода лет до года-двух. Большая часть склоняются к сроку в несколько лет (до пяти) [9].
Таким образом, можно сделать вывод о том, что нуклеаризация региона Ближнего Востока и, как следствие этого, региональная гонка ядерных вооружений может начаться уже через 2-5 лет, причем нельзя полностью исключить тот факт, что некоторые ближневосточные государства, такие как Саудовская Аравия, ОАЭ, Египет и др., являясь, по оценкам экспертов, возможными пролиферантами в регионе, могут попытаться приобрести необходимое количество оружейных ядерных материалов на так называемом черном ядерном рынке, что крайне усложнит для мирового сообщества и МАГАТЭ задачу предупреждения распространения оружия в регионе Ближнего Востока.
2. Иран
Оценки экспертов по поводу Ирана расходятся. По оценкам российских экспертов, Иран стремится обзавестись ядерным оружием, и рано или поздно он его получит. Иранская элита убеждена, что ядерное оружие необходимо для того, чтобы с полным основанием считать себя региональной сверхдержавой (особенно в условиях наличия ядерного оружия у Израиля и Пакистана). Кроме того, «бомба» нужна Тегерану для внутриполитической консолидации. В этой связи высказывается мнение, что стремление иранской элиты к ядерному статусу практически не поддается изменению. Другая же часть экспертов считают, что, если Ирану и Расширенному Ближнему Востоку в целом будут предоставлены внешние гарантии безопасности и оказаны знаки уважения, то распространение ОМУ можно будет предотвратить даже без военных средств. В любом случае, как считают эксперты, миру имеет смысл уже сейчас начинать учиться сосуществовать с ядерным Ираном. В то же время зарубежные эксперты ссылаются на опубликованный в декабре 2007 года и получивший широкий отклик в западных СМИ и у экспертного сообщества доклад разведывательных агентств США «Национальная разведывательная оценка» (NIE), в котором говорится, что Иран «прекратил [военную ядерную] программу в 2003 году, главным образом в ответ на международное давление, что указывает на то, что решения, предпринимаемые Тегераном, мотивированы подходом с позиций рентабельности, а не движением к обладанию ядерным оружием, вне зависимости от политических, экономических и военных затрат» [10]. По сообщениям зарубежной печати со ссылкой на американских официальных лиц, принимавших участие в составлении этого доклада, в нем также говорится о том, что «работы Ирана по конструкции ядерного боеприпаса с нужным количеством топлива (обогащенного урана. – Прим. автора) могли иметь достаточный прогресс к 2003 году, когда Иран мог бы изготовить боеприпас, сравнимый с пятитонной атомной бомбой, сброшенной на Хиросиму» [11]. Что касается фактической стороны проблемы ядерной программы ИРИ на сегодня, то, согласно имеющемуся в распоряжении зарубежных агентств «закрытому» докладу гендиректора МАГАТЭ от 27 мая 2008 года, Иран установил на опытной установке в Натанзе каскад из 3,5 тысяч газовых центрифуг для обогащения урана и по-прежнему игнорирует требования Совета Безопасности ООН (резолюции СБ ООН 1803 от 3 марта 2008 г.) о прекращении всех работ в данном направлении. По сообщению ИТАР-ТАСС, согласно данным представителей дипломатических кругов, близких к МАГАТЭ, в докладе также говорится, что вопрос о так называемых предполагаемых исследованиях Ирана по-прежнему остается предметом озабоченности агентства и нуждается в обстоятельном прояснении [12]. В частности, речь идет об исследованиях, которые могут иметь отношение к возможному подземному испытанию мощного взрывного устройства и созданию ракет, способных преодолевать плотные слои атмосферы и нести ядерный боезаряд. В докладе также отмечается, что эксперты МАГАТЭ «продолжают анализ информации и объяснений, полученных от Ирана». «Однако на данном этапе Иран не предоставил агентству всей информации, доступа к документации», — говорится в докладе. Тем не менее недавно официальный представитель МИДа Исламской Республики Мохаммад Али Хоссейни заявил, что Иран продолжит «транспарентно и откровенно» сотрудничать с МАГАТЭ. Но при этом Тегеран не намерен отказываться от своего права на обогащение урана в мирных целях [13].
Что касается реакции на принятие новой резолюции СБ ООН № 1803, то можно сказать, что в целом ядерные державы и мировое сообщество приветствовали ее. Это уже третья по счету с 2006 года резолюция по иранской ядерной программе, которая выносилась на голосование в СБ ООН и по которой «ядерная пятерка» достигла консенсуса. Однако Тегеран в ответ на ее принятие устами своего президента заявил, что новая резолюция Совета Безопасности ООН не имеет никакой важности и авторитета для Ирана. «С точки зрения Ирана… решения СБ ООН в этой сфере не являются техническими и правовыми», — добавил он [14]. Фактически произошло то, что невыполнение Ираном предыдущих резолюций СБ ООН (№ 1737 от декабря 2006 г. и № 1747 от марта 2007 г.) вынудило ужесточить контроль за иранскими финансовыми учреждениями и расширить круг лиц, для которых вводятся ограничения на зарубежные поездки и использование активов вне территории собственной страны. При этом уже существующий список увеличен на 18 физических лиц и 12 компаний.
Представляется, что Иран, которому на выполнение данной резолюции, как и двух предыдущих, отводится 90 дней, вероятнее всего проигнорирует ее. Однако ввод в действие санкций, согласно данной резолюции, к которым присоединилась и РФ указом Президента РФ от мая 2008 года, уже начал сказываться на финансово-экономическом положении страны и ее международных связях. В данной ситуации Иран скорее всего пойдет на расширение сотрудничества прежде всего с МАГАТЭ и европейской «шестеркой». Так, 13 мая с.г. Иран внес свое предложение о сотрудничестве на имя Генсека ООН. По сообщениям американской печати, данное предложение включает шестимесячный период проведения переговоров по региональному сотрудничеству, израильско-палестинскому конфликту, сотрудничеству в области энергетики и борьбы с наркотрафиком, а также о путях улучшения международных ядерных гарантий и мониторинга и предотвращения отвлечения ядерного материала (на немирные цели. — Прим. автора) [15]. Кроме того, иранцы выдвинули предложение о создании на территории Ирана международного консорциума по обогащению урана, который контролировался бы международными участниками и Ираном [16].
Как представляется, на сегодняшний день нет однозначного решения иранской ядерной проблемы. Некоторые зарубежные и российские эксперты не исключают военного варианта решения этой проблемы, то есть нанесения воздушного или наземного удара по иранским ядерным объектам со стороны США и/или Израиля (при условии дозаправки израильских ударных самолетов в воздушном пространстве Турции и стран Персидского залива. – Прим. автора). Не анализируя подробно политико-правовые аспекты такого варианта решения иранской ядерной проблемы, следует, тем не менее, отметить, что он несет в себе моральные, политические, экономические и военные издержки, которые являются несоизмеримыми с конечными результатами военной акции против Ирана. Кроме того, если такой вопрос будет выноситься на голосование в СБ ООН, однозначно против него будут выступать Россия и Китай. Поэтому решение иранской проблемы скорее лежит на дипломатическом поле, предусматривающем постепенное расширение участия Ирана в диалоге с МАГАТЭ по всем ключевым вопросам его ядерной программы, остающимся пока еще без ответа иранской стороны, сотрудничество по предотвращению выхода ИРИ из ДНЯО и, конечно же, что отмечается в сообщениях американских информационных агентств [17], в прямом диалоге Вашингтона с Тегераном без всяких предварительный условий с американской стороны и при понимании, что ИРИ необходимы гарантии безопасности со стороны прежде всего США и «евротройки», переговоры с которой иранцы с переменным успехом ведут с 2004 года.
Что касается последствий получения Ираном ядерного оружия, то некоторые российские эксперты согласны с тем фактом, что они имеют негативный характер, в том числе для безопасности России. Однако эти последствия не станут катастрофическими (в том числе в части ядерного распространения) до тех пор, пока иранский режим будет стабильным. Тегеран не будет ни применять ОМУ, ни передавать ядерные технологии другим странам и тем более террористическим организациям. И все же некоторые из этих экспертов выразили опасение, что Иран может превратиться в экспансионистское государство, и в этом контексте его обладание ОМУ окажется куда более опасным. Кроме того, получение Ираном ядерного оружия подтолкнет, как уже отмечалось, другие страны региона (Саудовскую Аравию, Египет) к созданию «арабской бомбы». Они же большой стабильностью не отличаются.
3. Южная Азия
Южная Азия является еще одним регионом, вызывающим озабоченность с точки зрения проблемы распространения ядерного оружия. Здесь расположены два де-факто ядерных государства – Индия и Пакистан, причем Пакистан, как уже было отмечено выше, входит в Расширенный Ближний Восток и примыкает географически к региону Среднего и Ближнего Востока, в котором расположены Иран и возможные пролиферанты. Ключевыми проблемами распространения в Южной Азии являются:
1. Продолжающееся в течение уже 10 лет после ядерных испытаний Индией и Пакистаном в мае 1998 года молчаливое» наращивание ракетно-ядерных потенциалов этих стран, что затрудняет сохранение и поддержание режима нераспространения ядерного оружия.
2. Отсутствие международно-правового статуса Индии и Пакистана как признанных ядерных держав, что делает трудной задачу вовлечения этих стран в поддержание режима нераспространения и не способствует реализации политико-правовых норм режима нераспространения в соответствии с ДНЯО.
3. Опасность попадания ядерного оружия в руки негосударственных игроков и международных исламистских террористических организаций в связи с крайней нестабильностью внутреннего положения в Пакистане – первом и пока единственном исламском государстве, обладающем ядерным оружием, возможное расползание ядерного оружия и, как следствие этого, дальнейший подрыв режима нераспространения.
4. Опасности, исходящие из деятельности нелегальных сетей по торговле ядерными материалами и «чувствительным» оборудованием на «черном» ядерном рынке, возникшие прежде всего в связи с раскрывшимися фактами функционирования подпольной сети пакистанского физика-атомщика А.К. Хана.
О продолжении Индией и Пакистаном «молчаливого» наращивания своего ракетно-ядерного потенциала свидетельствует тот факт, что, по сообщениям зарубежных СМИ в начале мая с.г., Индия и Пакистан обменялись очередной серией ракетных испытаний баллистических ракет, способных нести ядерную боеголовку, — соответственно «Агни-III» и «Хатф-VIII» [18]. Обе страны при этом подчеркнули, что они подтвердили свой статус ядерных держав через 10 лет после обретения ими ядерного потенциала. В этой связи Индия вновь заявила о «неравноправном» характере ДНЯО и «нелегитимности» монополии на ядерное оружие пятерки официальных ядерных держав по ДНЯО, а Пакистан заявил о том, что является «ответственным ядерным государством» [19]. Кроме того, в настоящее время Индия проводит внутриполитические дебаты по так называемой ядерной сделке, заключенной в июле 2005 года президентом США Дж. Бушем и премьер-министром Индии М. Сингхом, которая, в случае ее успешного прохождения через законодательные органы обеих стран, открывает Индии путь к сотрудничеству в области мирного использования атомной энергии с США и легитимации ее де-факто ядерного статуса. Индия заявила, что собирается дождаться, когда это соглашение с США получит одобрение со стороны всех политических партий, входящих в ее коалиционное правительство, возглавляемое партией ИНК (И) [20]. Следует отметить, что многие зарубежные эксперты считают это соглашение подрывающим основные принципы функционирования режима ядерного нераспространения.
В целом, как представляется, сегодняшние варианты работы с Индией и Пакистаном в плане нераспространения должны прежде всего включать поощрение этих стран на обсуждение и принятие двусторонних мер ядерной безопасности; ограничение ядерных потенциалов обеих сторон; уведомление друг друга о ракетных испытаниях (такое соглашение заключено между Индией и Пакистаном и является действующим. – Прим. автора). Что же касается политико-правовых аспектов их ядерного статуса, то здесь однозначно можно сказать, что эти страны не могут присоединиться к ДНЯО ни в качестве неядерных государств, ни в качестве официальных ядерных держав, поскольку это расходится с принципами и нормами, заложенными в сам ДНЯО. Остается вовлечение их в ДВЗЯИ как инструмента сдерживания их ядерных потенциалов. Для Пакистана важно взять на себя четкие обязательства по борьбе с нелегальными сетями ядерной торговли и обеспечению должной безопасности своих ядерных объектов.
4. Северная Корея
Северная Корея в плане проблемы распространения представляет собой отдельный случай. Мировое сообщество может путем дипломатических переговоров, предложений соответствующих стимулов и разумного давления оказывать эффективное воздействие на страну-пролиферанта с целью ее отказа от военных ядерных программ. В этой связи сегодня положение дел выглядит следующим образом.
После северокорейских ядерных испытаний 9 октября 2006 года, которые, как считают многие эксперты, продемонстрировали, что режим Ким Чен Ира обладает реальным ядерным оружием, Северная Корея пошла на возобновление шестисторонних переговоров по ядерной проблеме с участием США, России, КНР, Японии, Южной и Северной Кореи, которые ранее были прерваны в связи с этим ядерным испытанием. Переговоры были возобновлены, и КНДР в качестве побудительных стимулов к отказу от своего военного ядерного потенциала получила предложение экономической помощи со стороны США, Японии, КНР, Южной Кореи и России. В настоящий момент, по сообщениям зарубежных СМИ, КНДР, согласно предварительному соглашению, достигнутому в апреле с.г. между помощником госсекретаря США Крисофером Р. Хиллом и северокорейцами, согласилась раскрыть количество наработанного ею плутония на своей ключевой ядерной установке в Йонгбьоне, включая передачу 18 000 страниц документов, относящихся к ее военной ядерной программе [21]. Кроме того, реактор в Йонгбьоне и соответствующие установки были частично выведены из эксплуатации 2 года назад, и в настоящий момент, по сообщениям американских газет, КНДР демонтирует охладительную башню реактора, на котором был наработан плутоний для ее первого ядерного взрывного устройства [22]. Согласно самым последним сообщениям зарубежной печати, КНДР признает, что она произвела 37 килограммов плутония [23]. По оценкам зарубежных экспертов, количество ядерных боеприпасов, которые находятся у КНДР на сегодняшний день, составляет 6-10 [24]. Были также сообщения в зарубежной печати о том, что Южная Корея хочет купить ядерные топливные стержни (сборки) с реактора в Йонгбьоне [25].
В настоящий момент в Москве прошел очередной раунд шестисторонних переговоров по северокорейской ядерной проблеме.
Однако сегодня нельзя однозначно утверждать, что разрешение ядерной проблемы на Корейском полуострове близко к своему концу. Тем не менее имеются обнадеживающие признаки того, что КНДР хочет реально сотрудничать с мировым сообществом в области нераспространения ядерного оружия.
Заключение
В целом, ситуация на Ближнем Востоке и в других регионах, вызывающих озабоченность в отношении проблемы распространения, выглядит тревожной. Здесь имеют место как негативные (Иран, Пакистан), так и позитивные (Северная Корея) процессы. В любом случае, как представляется, у мирового сообщества есть еще запас времени для того, чтобы эффективно воздействовать на негативные процессы ядерного распространения и по возможности предотвратить появление новых пролиферантов. Что касается Пакистана, то будущее его ядерного арсенала вызывает большие опасения экспертов в связи с возможностью прихода в власти исламистов. По мнению этих экспертов (как зарубежных, так и российских), распространение ОМУ в этом случае может принять неконтролируемый характер и попасть в руки негосударственных игроков и террористических организаций. Что касается Расширенного Ближнего Востока, то с учетом той подозрительности и недоверия, которые наблюдаются в регионе между персами и арабами, суннитами и шиитами, Израилем и всеми остальными, создание некого общего пространства безопасности в регионе Расширенного Ближнего Востока крайне затруднительно. Весьма натянуты отношения главных претендентов на региональное лидерство — Турции, Израиля, Ирана, Саудовской Аравии. По мнению экспертов, чрезвычайно сложно представить их объединение в рамках одной системы безопасности. Единственный в этой связи вариант может заключаться в мягком навязывании подобной системы и гарантировании ее работоспособности «внешними державами».
1. Прим. автора: под термином «Ближний Восток» для целей данного исследования следует понимать так называемый Расширенный Ближний Восток (РБВ), включающий собственно регион Ближнего Востока, страны Среднего Востока (Иран, Турция) и Южной Азии (Пакистан).
2. «Россия и «Расширенный Ближний Восток». http://www.svop.ru/upload/images/Russia-ME.doc
3. Энтони Х. Кордесман. Эволюция угрозы от оружия массового поражения на Ближнем Востоке. http://usinfo.state.gov/journals/ijpr/0702/jpr/cordsman.htm
4. The Washington Post, May 12, 2008.
5. Ibid.
6. Ibid.
7. CBN News Com, May 26th, 2008. http://www.cbn.com/CBNnews/381564.aspx
8. The New York Times, June 1st, 2008.
9. Россия и «Расширенный Ближний Восток» http://www.svop.ru/upload/images/Russia-ME.doc.
10. National Intelligence Estimate: Iran: Nuclear Intentions and Capabilities. http://www.globalsecurity.org/intell/linbrary/reports/2007/nie_iran-nuclear_20071203. Sharon Squassoni. Understanding the NIE. Proliferation Analysis, December 13, 2007. Carnegie Endowment for International Peace.
11. The New York Times, June 1, 2008. http://www.nytimes.com/2008/06/01/weekinreview/01/broad.html?ref=world
12. http://www.newsru.com/world/27may2008/doklad.html
13. Там же.
14. www.prime-tass.ru/news/show.asp?id=670307&ct=news.
15. Boston Globe, May 31, 2008.
16. Ibid.
17. Сообщение агентства The Associated Press, May 31, 2008.
18. The Hindustan Times, May 11, 2008. http: //www.hindustan.com/StoryPage/Story/20080511.html
19.http://www.app.com.pk/en_/index.php?option=com_content_atask=view&id=345932itemid=1.
20. http;//pakobserver.net/200805/04/Articleso1.asp.
21. The Washington Post, May 29, 2008. http://www.washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2008/05/29/AR.2008052903678.html.
22. См. The Washington Post, May 30, 2008. http://www.washingtonpost.com/up-dyn/content/article/2008/05/30/AR 20080530094464.html.
23. The New York Times, May 31, 2008. http://www.nytimes.com/2008/05/31/world/asia/31korea.html.
24. Ibid.
25. Сообщение агентства РИА-Новости. 22 мая 2008 г. http: //en.rian.ru/world/20080522/108106212.html.