7 декабря этого года израильский Институт исследований национальной безопасности (Institute for National Security Studies, INSS) при Тель-Авивском университете в сотрудничестве с Фондом Конрада Аденауэра в Израиле (Israel Konrad Adenauer Stiftung) в рамках Иранской программы INSS провел в онлайн режиме международную конференцию на тему: «Накануне 2021 года: Иран готовится к новым администрациям в Вашингтоне и Тегеране». 2021 год называется судьбоносным для Исламской Республики Иран (ИРИ) в связи с новым президентом в Вашингтоне и, как ожидается, в Тегеране, где в июне пройдут президентские выборы.

В мероприятии участвовали:

— Генерал-майор в отставке Амос Ядлин, исполнительный директор Института исследований национальной безопасности, бывший глава Управления разведки ЦАХАЛа (2006-2010);

— Сима Шайн, старший научный сотрудник и директор Иранской программы INSS;

— Джон Болтон, бывший советник США по национальной безопасности;

— Сэр Джон Сауэрс, бывший глава британской разведки МИ6 (2009-2014), а ныне председатель правления «Ньюбридж адвайзери» (Newbridge Advisory), фирмы, основанной им в 2019 г. для консультирования глав корпораций по геополитическим и политическим рискам.

— Д-р Эбтисам аль-Кетби, президент Центра Эмиратской политики (EPC);

— Посол Рюдигер Бон, заместитель комиссара федерального правительства по разоружению и контролю над вооружениями и специальный комиссар по кибернетической политике и политике безопасности Федерального министерства иностранных дел Германии;

— Бригадный генерал Уди Декель, управляющий директор INSS;

— Зохар Палти, начальник военно-политического бюро Министерства обороны Израиля;

— Норман Т. Роул, бывший руководитель подразделения по Ирану в Управлении директора национальной разведки США;

— Д-р Санам Вакил, заместитель директора и старший научный сотрудник программы по Ближнему Востоку и Северной Африке «Чэтэм Хаус» (Chatham House), Великобритания[i].

Джон Болтон начал с определения политики администрации Дональда Трампа в отношении Ирана. По его мнению, она проходила под лозунгом «максимального давления, но, к сожалению, не отличалась последовательностью и настойчивостью, необходимой для изменения поведения Тегерана или смены режима аятолл». Отношение Трампа к Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД, от 2015 г.) определялось задачей стать кандидатом на президентских выборах от Республиканской партии США, но не было частью более масштабной стратегии. Он посылал сигналы иранскому режиму о возможности сделки, что привело к серии «серьезных неприятных инцидентов», посредством которых Тегеран испытывал американцев на то, как далеко они позволят ему зайти.

По мнению Болтона, администрация избранного президента Джо Байдена не изменит нынешнюю политику Белого дома, по крайней мере, в значительной степени. Со времени президентства Барака Обамы на Ближнем Востоке произошли серьезные изменения.

Болтон полагает, что для смены режима в Тегеране или хотя бы изменения его политики на фоне болезненных экономических санкций нужно было, «во-первых, установить более эффективный санкционный режим. Во-вторых, проблема заключается в том, что режим аятолл по-прежнему обладает монопольным правом на насилие, а США и другие ничего не сделали, чтобы это изменить – расколоть элиту, используя курдов, Корпус стражей исламской революции или гражданские аспекты режима. Оппозиция режиму сильнее, чем принято считать». Для США было бы серьезным упущением не подготовиться к тому, чтобы воспользоваться ситуацией. «Ходят же слухи о смерти Ким Чен Ына, скоро эти слухи станут реальностью, просто никто не знает, когда это действительно произойдет», – сказал Болтон, вызвав смех у собеседников.

Амос Гилад поинтересовался у Джона Сауэрса о том, каким образом США и союзникам, по его мнению, следует действовать в отношении Ирана, который нарушает СВПД.

Сауэрс назвал Иран «источником стресса» на Ближнем Востоке, «более чувствительного, чем от террористических организаций, поскольку Иран обладает ресурсами государства». Отношение к Ирану со стороны США и Европы должно быть как к государству, стремящемуся заполучить ядерное оружие, которое будет использоваться им для изменения баланса сил в регионе. «Это необходимо предотвратить». С другой стороны, нужно найти путь к достижению соглашения в регионе. По его словам, Иран – это государство, с которым можно договориться. Сауэрс не согласен с утверждением, что единственный способ решить проблему – уничтожить иранский режим. Он напомнил, что неудачей закончилась смена (и попытка смены) режимов в ряде стран региона – Ираке, Ливии, Сирии, Йемене. Все это привело к хаосу и разрушениям, а не к установлению либерального порядка. Поэтому Западу необходимо найти способ договориться с Тегераном, отдавая приоритет решению ядерной проблемы.

По мнению Сауэрса, по интересам Ирана и Запада в последние 4-5 лет был нанесен удар. В Совместном всеобъемлющем плане действий есть ряд пунктов, которые стоило бы сохранить. Недостатком ядерной сделки от 2015 г. является отсутствие возможности контролировать количество и дальность действия иранских ракет, это нужно исправить. Необходимо также решить вопрос с влиянием Ирана на Ирак и ситуацией в Йемене. Если просто отказаться от политики «максимального давления на Иран», договоренностей с Тегераном не удастся достигнуть. «Иранцы гордый народ, и они считают, что окружены враждебными государствами». Запад должен вести с Тегераном переговоры, нацеленные на результат, в ходе которых шаг за шагом будут решаться спорные моменты, и устанавливаться доверительные отношения.

А.Ядлин отреагировал на выступление Сауэрса скептицизмом относительно готовности Ирана вести переговоры по ядерной программе. Он отметил, что Тегеран сейчас утверждает, что подписанты СВПД с 2015 года не продвинулись в реализации соглашения, а США должны компенсировать выход из ядерной сделки, а также возобновление и ужесточение санкций против ИРИ.

По словам Сауэрса (который, помимо того, что возглавлял британскую разведку МИ6, с 2003 по 2007 гг. являлся главным переговорщикам с Ираном со стороны Великобритании), существует разница между иранской позицией на закрытых переговорах и в официальных заявлениях, и этим можно манипулировать. Внутри Ирана, не являющегося открытым и демократическим, но многосоставным обществом, существуют различные, противостоящие друг другу группы, чем также необходимо воспользоваться.

В свою очередь, Болтон не понимает, как можно убедить Иран посредством переговоров, он уверен в том, что даже измененное новое соглашение с Тегераном будет неадекватным перед лицом угрозы, который он представляет региону и миру. По его мнению, налаживание отношений между Израилем и рядом арабских правительств свидетельствует об их понимании иранской опасности. Он уверен в том, что иранская проблема заключается не в вооружении, а в природе самого режима.

Сауэрс полагает, что Америке не удастся заключить с Ираном комплексного соглашения, включающего ядерную проблему, программу баллистических ракет, и поведения иранцев в регионе, как бы этого не хотелось. Запад должен разделить свои требования к иранцам. По его словам, «если на данном этапе ракеты рассматриваются в одном пакете с ядерными устремлениями Тегерана, то добавление к этому всех региональных вопросов – рецепт неудачи». Сауэрс разделяет опасения Болтона по поводу кооперации Тегерана с режимом Северной Кореи в области развития ядерных технологий. Однако он видит более широкие стратегические перспективы, которые заключаются в естественном уходе аятоллы или его отставке, а значит смене режима; стратегическом партнерстве между Ираном и Китаем; администрации Трампа, которая оставляет афганцев под властью Талибана, находившегося под влиянием иранцев. Таким образом, серьезная часть Евразии оказывается под влиянием враждебных Западу сил (которых поддерживает Россия). В этих условиях необходимо добиться того, чтобы Иран не входил в их число.

По словам Сауэрса, через 20-30 лет число богатых нефтедобывающих государств в регионе сократится в силу устойчивого снижения цены и значимости нефти. Самыми влиятельными региональными державами, вероятнее всего, станут Турция и Иран, и в интересах Запада, полагает он, сделать так, чтобы эти государства оказались на его стороне. Необходимо найти способ сохранить Турцию прозападной и воспользоваться относительной открытостью Ирана в свою пользу. Западу не стоит слишком полагаться на своих хоть и хороших, но не имеющих «великого будущего», друзей в регионе Персидского залива, таких как Саудовская Аравия, поскольку они зависят от одного ресурса – нефти. Только одна страна в этом регионе – Объединенные Арабские Эмираты – продвинулась в области диверсификации своей экономики.

Что касается китайско-иранского договора о 25-летнем стратегическом партнерстве, как отметил Ядлин, существует два подхода к анализу ситуации. Первый заключается в том, что ничего серьезного не произошло, подготовка к соглашению (подписанию «Комплексного плана сотрудничества между Ираном и Китаем») не выходит за рамки достигнутых ранее договоренностей, а китайцы будут проявлять осторожность в связи с заинтересованностью в продолжении сотрудничества с Саудовской Аравией, т.к. зависят от саудовской нефти и не нуждаются в Иране как главном союзнике в противостоянии с США. Сторонники второго подхода полагают, что союз между Ираном и Китаем против США, Израиля и прозападных стран – это будущее Ближнего Востока.

По мнению Сауэрса, к китайско-иранскому сближению необходимо отнестись серьезно. Китай не является естественным союзником Ирана. В культурном плане иранцы ближе к Западу или Индии, но если у них не останется выбора, они обратятся к Китаю. По его словам, «китайцы в данном случае получают большую выгоду. Будучи сухопутной державой, они хотят отбросить американцев в море и стать доминирующей силой в Евразии. [Китайская инициатива по созданию глобальной транспортной и инвестиционной инфраструктуры] «Один пояс – один путь» нацелена на решение именно этой задачи». Иран является очень важной составляющей в китайском проекте.

По словам Болтона, «Америка должна беспокоиться обо всем, что происходит в мире» и не допускать для себя проблем где бы то ни было. Отвечая на вопрос об отношении к убийству Касема Сулеймани, иранского генерала, командующего «Аль-Кудс», спецподразделения Корпуса стражей исламской революции (КСИР), и ученого физика-ядерщика Мохсена Фахризаде, Болтон подчеркнул правильность решения Белого дома о ликвидации  первого. Что касается Фахризаде, то он заявил о том, что ему неведомо, кто совершил это убийство. В любом случае, значение атак на ИРИ и его граждан, включая взрывы на иранских ядерных объектах в течение 2020 года, заключается в демонстрации уязвимости Ирана перед лицом внешней агрессии, что в свою очередь, должно пошатнуть нынешний режим. Болтон не ожидает, что режим рухнет в период администрации Байдена, но внутри иранской правящей элиты наблюдается раскол, которым необходимо грамотно воспользоваться.

Сауэрс отметил, что иранцы являются мастерами по ассиметричным ответам. В случае с незаконной ликвидацией Сулеймани и Фахризаде «мир катится в реальность, в которой такие убийства будут происходить все чаще по причине несогласия с тем, что делают те или иные лица», «это реальность России и Саудовской Аравии и вряд ли западные страны, и возможно Израиль, заинтересованы в том, чтобы жить в таких условиях».

По мнению Болтона, не стоит ожидать в скором будущем подписания СВПД 2.0. С ним согласился Сауэрс, который отметил, что к этому необходимо стремится, т.к. убивать людей и приносить разрушения гораздо проще, чем стараться выстроить доверительные отношения и мирное сосуществование. Необходимо удержать Иран в парадигме взаимовыгодного сотрудничества с Западом. Тогда как попытки смены режима в Иране могут привести к приходу к власти еще более воинствующих и агрессивных сил.

[i] On the Eve of 2021: Iran Prepares for New Administrations in Washington and Tehran // INSS. 07.12.2020 — https://www.inss.org.il/event/iran-2021/