Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф попал под жесткую критику в Афганистане после того, как предложил Кабулу использовать ополчение афганских беженцев — которое Иран создал и развернул в Сирии — для борьбы с терроризмом. В интервью 21 декабря крупнейшему частному новостному телеканалу Афганистана TOLONews Зариф похвалил бригаду «Фатимиюн» как «лучших» борцов с группировкой боевиков «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) и заявил, что Кабул может «ребрендировать» ее для борьбы с терроризмом внутри Афганистана. Депутат парламента Южной провинции Урузган Райхана Азад назвала предложение Зарифа «неудачным» и «позорным» поступком высокопоставленного чиновника иностранного правительства. Иран, в котором со времени советской оккупации в 1980-х годах проживало по меньшей мере 3 млн зарегистрированных и незарегистрированных афганских беженцев, неоднократно подвергался критике со стороны правозащитных групп за жестокое обращение с ними. Азад сказала, что афганское правительство должно принять серьезные меры против практики призыва афганцев на иностранные войны другими странами. Депутат заявила, что все поведение Зарифа на протяжении всего интервью было «оскорблением» афганского народа, который уже несколько десятилетий «борется за то, чтобы защитить себя и мир от террористов». «Нам не нужно, чтобы наши люди использовались иностранным правительством, а затем возвращались к нам, как какой-то подарок, чтобы Иран мог оправдать свои действия», — сказала Азад. Сорайя Ленни, австралийско-иранская журналистка, которая освещала Иран в течение многих лет, сказала, что это интервью, вероятно, было способом для Тегерана в целом проверить позицию Кабула теперь, когда Соединенные Штаты намеревались вывести свои оставшиеся силы, а мирные переговоры с талибами продолжались черепашьими темпами в Катаре. Ленни сказал, что Зариф, скорее всего, «публично огласит позицию Ирана и проверит, куда она пойдет в сфере афганского общественного мнения». Она также сказала, что весьма вероятно, что это не первый случай, когда такое предложение было сделано афганскому правительству, но что Тегерану важно увидеть, как афганский народ отреагирует на такую возможность. Возможно, что Тегеран просто ищет хорошего пиара и ребрендинга силы, которая была источником больших споров в Афганистане и за рубежом, сказала аналитик. «Это сместило бы ополчение «Фатимиюн» с роли иранской марионетки на, возможно, немного более лояльную к своей собственной родине и народу», — заявила Ленни. Во время интервью Зариф попытался установить такую связь, когда сказал, что «некоторые [Фатимиюн] подняли афганский флаг на своих аванпостах и повесили фотографии афганского президента» во время боевых действий на сирийской земле. Кроме того, как считает Ленни, переброска «Фатемиюн» в Афганистан будет серьезной материально-технической помощью Тегерану, который не может признать, что они были иранскими доверенными лицами в Сирии, но который также должен быть осведомлен об их местонахождении и дальнейших действиях. Если они вернутся в Афганистан по указанию афганского правительства, то Иран будет точно знать, что они делают. В данном случае не согласимся: иранцы в любом случае будут знать, что делают их прокси. Ариан Табатабаи, автор книги «Нет завоеваний, нет поражений: политика национальной безопасности Ирана», сказала, что Зариф «пошел немного дальше того, что обычно признают иранские официальные лица», когда он признал, что Тегеран вооружает «Фатимиюн» и предоставляет льготы их семьям, живущим в Иране. Однако, по словам Табатабаи, Зариф «сильно преуменьшал иранские отношения с «Фатемиюн»», включая роль иранских официальных лиц и сил безопасности в вербовке, оснащении, обучении и развертывании афганцев в Сирии.
В этой связи отметим несколько важных нюансов.

1. Заявление Зарифа безусловно имеет характер скрытого предложения режиму в Кабуле (или тому органу, который придет ему на смену в рамках коалиционного правительства) легализовать подконтрольные себе вооруженные прокси-силы хазарейцев в будущей политической архитектуре Афганистана. Ровно по той причине, что отношения между пуштунами и хазарейцами в Афганистане при всех режимах были традиционно сложными. Чтобы понять их суть, достаточно вспомнить известное обещание Хафизулы Амина о том, что он «заплатит любому, кто принесет ему голову хазарейца». В этой связи отметим, что иранцы очень прозрачно намекают Кабулу на то, что хазарейцы могут в перспективе стать одним из столпов безопасности режима через их инкорпорацию в будущий силовой блок. Это примерно такая же схема, что в Ираке и Сирии. Но подчеркнем, что в Афганистане это реально только в зонах традиционного проживания хазарейцев, и этот момент исключает по определению глобальность этого фактора во всеафганском масштабе. И это не говоря уже о разной степени влияния на ситуацию тех же хазарейцев в Афганистане по сравнению с иракскими шиитами.
   2. Предложение Кабулу является стремлением Тегерана уравновесить отношения части пуштунского населения с хазарейцами, имея ввиду те кланы, которые поддерживают нынешний режим. С теми пуштунами. которые поддерживают талибов, Тегеран не без помощи Исламабада и Вашингтона уже в принципе договорился. Иран на сегодня помогает талибам в провинциях Урузган и Дайкунди. Это в дополнение к предыдущим сообщениям о связях Тегерана с талибами в провинциях Герат, Фарах, Гильменд и Газни, а также лагерях подготовки талибов на иранской территории и снабжении их иранским оружием. В ответ талибы взяли на себя обязательства избегать нападения на хазарейцев. В данном случае вопрос только в долговечности такого беспрецедентного альянса: в случае вывода американских войск и падения нынешнего режима в Кабуле в дело вступят иные уже более традиционные факторы конфессионально-этнических взаимоотношений между пуштунами и хазарейцами. И собственно в данном случае вброс со стороны Тегерана надо оценивать и с этой точки зрения.