В последние годы фактор сирийских беженцев практически полностью сошел с публичной политической повестки в Иордании, однако остается в качестве важного драйвера социально-экономического развития страны. Согласно статистике Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ), в стране на декабрь 2020 года официально зарегистрировано 660 тысяч сирийских беженцев, однако их реальное число оценивается на уровне 1.3 млн человек, что составляет 13% иорданского населения.
С начала сирийского кризиса, этот фактор создает существенную нагрузку на финансово-экономическую систему государства и служит своего рода «миной замедленного действия» в контексте обострения социальных конфликтов между местным населением и беженцами. Было бы опрометчивым игнорировать влияние этого фактора на общественно-политическую жизнь страны в следующем году.
Интеграция сирийцев в иорданскую социальную систему с самого начала протекает непросто. С 2018 года при поддержке гуманитарных партнеров и доноров удалось обеспечить рабочие места для 130 тысяч сирийских беженцев, а более 85% сирийских детей были приняты в иорданские образовательные учреждения.
Однако многие потребности сирийских беженцев в Иордании к началу 2021 года остаются пока неудовлетворенными. Относительно стабильная помощь оказывается той небольшой группе сирийцев, которые продолжают проживать в двух главных лагерях для беженцев – Заатари и Азрак. Их около 140 тысяч человек, как правило это представители наиболее уязвимых категорий (старики, женщины и дети). Большинство же сирийских беженцев (85%) на сегодняшний день интегрировано в местные общины. Примечательно, что по данным Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ), например, 86% cирийских беженцев за пределами лагерей беженцев – 950 тысяч человек – живут за чертой бедности и нуждаются в регулярном содействии либо со стороны государства, либо – международного донорского сообщества.
При этом разумеется негативный эффект пандемии в 2020 году сказался на общей экономической ситуации в Иордании и еще больше усилил расслоение среди сирийских беженцев. С учетом высокой зависимости Иордании от импорта ряда ключевых промышленных и продовольственных товаров, блокада международной торговли и нарушения цепочек поставок с весны 2020 года привели к существенным потерям источников дохода для малого и среднего бизнеса и к росту безработицы среди иорданского населения. В этих условиях потребности сирийцев еще более отодвинулись на второй план. Согласно мониторинговым опросам по линии Норвежского совета по делам беженцев (NRC) в апреле-мае с.г. 66% респондентов из числа как иорданцев, так и сирийских беженцев полностью лишились основного дохода. Под ударом оказалось в первую очередь женское населения в неформальном секторе.
По данным различных международных исследований по иорданской экономике, наиболее срочные и приоритетные потребности населения на начало 2021 года под воздействием пандемии будут включать продовольствие (83%), оплата долгов и кредитов (48%) и оплата ЖКХ и доступ к медицинской помощи и здравоохранению (по 34%). Речь в данном случае идет как о сирийских беженцах, так и бедных слоях иорданского населения.
Понятно, что еще до начала пандемии Амман достаточно избирательно и аккуратно относился к политически чувствительной проблеме сирийских беженцев, стремясь перекладывать основное финансовое бремя на международных партнеров — Всемирный банк и институты ООН. В итоге к началу 2021 года только треть сирийских работников получили официальное разрешение (право) на работу в Иордании, а государственная система социальной помощи охватывает лишь 4-8% из них.
В этом плане в предстоящем году международные партнеры Иордании продолжат оказывать прессинг на правительство с целью дальнейшего смягчения условий трудового законодательства для сирийских беженцев, предлагая взамен новый пакет финансовой поддержки. В частности, в сентябре с.г. Всемирный банк принял решение о продлении программы содействия сирийским беженцам в получении работы в Иордании еще на один год и выделил дополнительно 100 млн долларов на эти цели. Одновременно, Международный валютный фонд (MВФ) в мае с.г. одобрил дополнительный чрезвычайный финансовый инструмент помощи Иордании в размере 400 млн долларов в качестве реагирования на пандемию. В декабре в рамках этого пакета помощи Амман получил первый транш в размере 150 млн долларов. При этом общий пакет помощи по линии МВФ достиг 1.3 млрд долларов.
В обозримой перспективе на 2021-2022 гг. фактор сирийских беженцев продолжит оставаться одним из важнейших в социально-экономическом развитии Иордании. Сформированное в стране в октябре новое правительство во главе с Бишером аль-Хасауна в ближайший период сохранит сильную зависимость от международной помощи. Амману потребуются дополнительные финансовые инъекции для проведения устойчивой национальной бюджетной политики, особенно в контексте осеннего роста заболеваемости коронавирусом и ожидаемых новых ограничительных мер в этой связи. Вопрос сирийских беженцев станет своего рода проверкой на прочность, поскольку внешние партнеры в 2021 году очевидно продолжат линию на полноформатную интеграцию сирийцев в экономическую жизнь страны и уравнивание их прав с местным населением.
Внешне может показаться, что сирийский вопрос окончательно сошел с активной политической повестки в Иордании по мере относительного умиротворения ситуации в соседней Сирии. Думается, это не так, поскольку проблема сирийских беженцев в Иордании окончательно не решена, социальное неравенство и неотрегулированный юридический статус беженцев остаются главными вызовами. При том что доля сирийцев среди населения страны весьма значительная – 13%, и их подавляющее большинство нуждлается в регулярной поддержке со стороны властей. Правительству также приходится решать деликатные вопросы взаимоотношений между бедными категориями иорданских граждан и сирийскими беженцами, стремясь не допустить дисбаланса в распределении социальной и финансовой помощи от государства тем и другим.
При этом по мере нарастания экономического кризиса недовольство широких кругов иорданского населения действиями правительства растет. Король Абдалла II по-прежнему опирается на лояльные военные круги и истеблишмент и пока в целом обеспечивает политическую стабильность, периодически ротируя технические правительства и премьер-министров. Предыдущий премьер-министр А.Раззас продержался у руля почти два года, и ясно что новый премьер-министр Бишер аль-Хасауна скорее всего также станет временной фигурой и сможет сохраниться у власти до очередного обострения внутреннего кризиса.
2021 год может оказаться решающим на фоне роста пандемии. По итогам текущего года Всемирный банк оценил рост бедности среди иорданцев на уровне 38%. При этом среди сирийских беженцев в Иордании рост бедности составил 18%, что также существенно с учетом того, что их доминирующая часть и так находится за чертой бедности.