Согласно оценкам экспертного сообщества ФРГ т.н. конференция «Берлин-2», состоявшаяся в конце июня, была ориентирована на решение двух задач. Первая из них традиционно внутриполитическая, и связана она с предстоящими этой осенью федеральными выборами. На фоне подготовки к ним глава МИД ФРГ Х.Маас стремится показать успехи дипломатии, как коалиционной, так и своей собственной. При этом для правительства в целом и СДПГ, которую представляет министр иностранных дел, в частности, текущий момент показался особенно важным, поскольку до этого стремительно шествовавшие к победе «Зеленые», потеряли 3% поддержки избирателей, попутно пропустив вперед блок ХДС/ХСС и приблизившись к пока остающимся на третьем месте социал-демократам. Последнее особенно важно, учитывая, что еще в начале месяца некоторые обозреватели германских СМИ даже предрекали партии «кануть в историю».
Вторая задача «Берлина-2» была сформулирована как подтверждение намерений провести в декабре ливийские выборы, а точнее, как подчеркнул посол США в Ливии Р.Норланд, придать им «решающий импульс». Подобное целеполагание во многом упростило работу дипломатии ФРГ, поскольку требовало от нее прежде всего подтверждения ранее согласованной программы действий, а не поиска путей добиться прогресса. Более того, в отличие от «Берлина-1» второй раунд переговоров существенно быстрее был признан успешным со стороны таких влиятельных для Германии игроков на этом треке, как США и ООН, поскольку они согласились с тем, что конференция поддержала их усилия по урегулированию конфликта.
Накануне события глава внешнеполитического ведомства Германии Х.Маас дал интервью по случаю открытия переговоров, в котором вновь подтвердил, что в центре внимания на ливийском направлении остаются вопросы прекращения огня, эмбарго на поставки оружия, а также создание в стране собственной легитимной системы власти. Итоговое коммюнике конференции, по сути, опять зафиксировало за ее участниками обязательства 1-ой Берлинской декларации. Однако в самой Германии звучат сомнения, относительно того, окажется ли очередная попытка успешной. Причем иногда создается впечатление, что сомнения эти серьезнее тех, что возникли по итогам первой встречи в столице ФРГ.
Во-первых, прекращение огня, которым гордится Х.Маас, в прессе называется «холодным миром». Подобное состояние, с одной стороны, не исключает стычек на местах, которые, в свою очередь, усиливают угрозу безопасности страны. А это означает и дополнительные риски для подготовки и проведения голосования. С другой стороны, сохраняющаяся по сути позиционная борьба при продолжающемся внешнем вмешательстве, которое государства, причастные к этому, прежде всего Турция, по-прежнему отрицают, делают конфликт в серьезной степени зависимым от позиции внешних сил. Это повышает опасность несоблюдения итогов выборов, даже в случае их фактически успешной реализации.
Наконец, если следовать риторике Р.Норланда, то для эффективного выполнения условия о выборах в декабре знаковые решения должны быть приняты на текущем этапе. Однако, кроме 24 декабря, и ранее известного как дата ливийского голосования, какого-либо тайминга на конференции предложено не было, хотя Х.Маас старательно акцентирует внимание на необходимости действовать поэтапно. С одной стороны, это помогает Берлинскому процессу оставаться успешным, т.к. избавляет его от упреков в срыве сроков. С другой стороны, это фактически ни к чему не обязывает участников переговоров. Последнее имеет особое значение в контексте повышения степени ответственности собственно ливийских представителей, которое отличает «Берлин-1» от «Берлин-2». Вместе с тем, как указала Х.Маасу в интервью беседовавшая с ним итальянская La Republica, голосование не поддерживает по сути даже премьер-министр Правительства национального единства Ливии А.Х.Дбейба, с которым тему выборов глава МИД Германии обсуждал за две недели до конференции.
В действительности, в Берлине на этот раз удалось добиться относительного консенсуса по ливийской проблематике между США и европейскими игроками, а также сдержать расхождение интересов внутри ЕС, прежде всего в том, что касается позиций Италии и Франции. Впрочем, если во втором случае действительно наблюдается работа германской дипломатии, прежде всего, с Римом, то в первом большим достижением является смена американской администрации, благодаря которой Вашингтон проводит курс, более близкий к Брюсселю.
А вот в том, что касается выборов, Германия, пытается повысить ответственность самой Ливии, поддерживая тем самым риторику ООН. Генеральный секретарь организации, в свою очередь, призвал Палату представителей проработать правовые основы для голосования, которые сейчас вызывают сомнения, а также принять необходимые для этого законы. Вторым важным фактом, говорящим о степени самостоятельности ливийского правительства в процессе принятия решений, является то, что А.Х.Дбейба соглашается с риторикой Анкары. в соответствии с которой, присутствие турецких сил в стране в корне отличается от прочего внешнего вмешательства, а потому легитимно. А вот ливийский министр иностранных дел Н.аль-Мангуш настаивает на уходе всех без исключения наемников, без которого нет условий для политического процесса. Под политическим процессом явно понимаются выборы, а значит их организация увязывается со способностью посредников обеспечить воплощение в реальности политических деклараций.
В целом, «Берлин-2» помог ФРГ решить вспомогательные по отношению к конфликту, но важные для дипломатии страны в целом задачи в виде сближения позиций с США и коллегами по ЕС. При этом значение здесь имеет не столько диалог по ситуации в Ливии, сколько турецкий и российский треки, на которых сторонам требуется консенсус. По этой причине германская дипломатия получила высокие оценки американских партнеров. Помимо этого Берлин продолжил поддерживать курс ООН применительно к противостоянию, продвигая тезис о необходимости большей самостоятельности самой Ливии, а также продолжая исполнять роль беспристрастного посредника, которой ООН и наделила ФРГ изначально. А потому 2-ая Берлинская конференция продолжила служить цели повышения германского статуса в организации.
Однако ситуация в зоне конфликта остается сложной, причем угроза нависла над выполнением двух главных обязательств – проведения выборов и окончания иностранного военного присутствия. Более того, осложняет достижение каждой из задач плюрализм мнений в ливийском временном правительстве, создание которого ФРГ ранее приветствовала. Откат назад по каждому из упомянутых вопросов будет означать кризис как в отношениях внутри ЕС, так и в диалоге с США. В связи с этим основной задачей дипломатии ФРГ станет поддержание видимости дальнейшего следования прогрессу в деле урегулирования. С учетом сохраняющейся неопределенности в том, что касается исхода сентябрьских федеральных выборов, коалиционные партии ориентированы на то, чтобы процесс продержался как минимум до декабря и завершился голосованием, поскольку если выборы в Германии будут для нынешних членов правительственной коалиции успешным, именно им придется решать задачу продолжения Берлинского процесс.
Впрочем, стоит отметить, что особенностью «Берлин-2» стала разделенная ответственность за итоги встречи между А.Меркель и Х.Маасом, в то время как в первый раз именно федеральный канцлер была гарантом выполнения обязательств. Связано это с тем, что СДПГ и продолжающий политическую карьеру министр иностранных дел хотят извлечь из ситуации политические очки, однако, если все же урегулирование при посредничестве ФРГ столкнется с критикой, то ее можно будет в конечном итоге списать на недоработки уходящей в отставку главы правительства ФРГ.