Между Турцией и Киргизией разгорелся дипломатический скандал, связанный с «похищением турецкими спецслужбами» из Киргизии 31 мая Орхана Инанды, который является главой сети киргизских образовательных учреждений «Сапат», контролируемых сектой Фетхуллаха Гюлена.

Часть 1 нашей публикации доступна по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=78314.

Напомним, что мы остановились на констатации того факта, что борьба с сектой Фетхуллаха Гюлена, или, как её называют в Турции, «террористической организацией Фетхуллаха Гюлена» (FETÖ), за рубежом является одним из важнейших приоритетов турецкой внешней политики и задачей сотрудников посольских и консульских учреждений Турецкой Республики за пределами страны. Борьба ведется на трех основных фронтах:

1. Члены секты – граждане Турции, которые либо сбежали из Турции после попытки военного переворота, либо до него и после него трудятся на дело этой секты (как, допустим, Орхан Инанды, чье второе киргизское гражданство, как можно судить, не произвело впечатления на турецкую сторону, равно как и заявления киргизских властей о том, что «из Кыргызстана выдачи нет» — И.С.). Разумеется, у этой пирамиды – только одна вершина: Турция добивается выдачи из США и самого Фетхуллаха Гюлена, но безо всяких перспектив экстрадиции. Помимо всего прочего, Турция добивается и депортации граждан Турции, которые работали в турецких школах Гюлена.
2. Физическая инфраструктура – которая создавалась на протяжении десятков лет (!) сектой Фетхуллаха Гюлена при поддержке турецкого руководства и самых разных правительств. Акцент при этом делался на африканский континент и страны постсоветского пространства, в первую очередь, государства Центральной Азии. Турция, образовавшая Фонд «Маариф» («Образование»), создает параллельную структуру своих образовательных учреждений за рубежом и, одновременно, добивается того, чтобы школы Гюлена закрывались бы местными правительствами. При этом, Турция подчеркивает ту угрозу, которую создают эти образовательные учреждения режимам в соответствующих странах, приводя в пример попытку государственного переворота в Турции. Забывая, впрочем, о том обстоятельстве, что те самые школы изначально создавались на принципах «Азазель», а, следовательно, были направлены на то, чтобы выковать лояльную Турции местную элиту. То есть, такова была изначально задумка далеко не только Фетхуллаха Гюлена и направлена она была, выражаясь мягко на то, чтобы оказывать влияние на местное руководство, как в плане политики, в общем, так и в контексте принимаемых решений.
3. Работа на идеологическом уровне – особую опасность, на взгляд Турции, представляет то влияние, которое имеет Фетхуллах Гюлен в Соединенных Штатах Америки. Отсюда вся эта «война билбордов», где, то Фетхуллах Гюлен вывешивает «социальную рекламу» с лозунгом «Stop Erdogan!», то турецкие власти покупают рекламные площади под свои вывески «Stop Gulen!». Однако, разумеется, это – лишь видимая часть айсберга – основная борьба ведется за умы и настроения сенаторов. Для чего Турцией все более активно нанимаются различные лоббистские структуры, чтобы противостоять влиянию Фетхуллаха Гюлена. Впрочем, понятно, что «не Гюленом единым». В том смысле, что в США обосновались и прочие влиятельные диаспоры, которые не испытывают к Турции сколь-нибудь трепетных чувств: еврейская, армянская и курдская. Так что, в случае с США задача Турции усложняется, выражаясь условно, вчетверо.

Следует подчеркнуть, что, на сегодняшний момент, турецкие власти «мелким гребнем» прошлись внутри страны на предмет выявления и преследования, в той или иной форме, не только всех членов секты Фетхуллаха Гюлена, но и даже тех, кто просто «засветился на горизонте». Из серии тех, кто открывал счета и / или получал кредиты в гюленовском банке Asya. Или же тех студентов, кто, на тот момент, вполне легально отправился учиться за рубеж по стипендиям, полученным от фондов Гюлена. Это, не говоря уже о той «свистопляске», которая началась после того, как попытка переворота была «отбита» и турецкие власти ввели режим чрезвычайного положения на всей территории страны и перешли на полное ручное управление страной. Случилось это впервые в истории страны и буквально пачками публиковались названия компаний и людей, которых закрывали и ограничивали в правах по причине подозрений в связях с Фетхуллахом Гюленом.

К слову сказать, увольнение с работы с «волчьим билетом» — это достаточное основание для того, чтобы, даже изначально не испытывая симпатии к турецкому руководству, лишиться возможности испытать подобные чувства даже в перспективе. Полагаем, что число недовольных в Турции – всерьез выше численности самих пораженных в правах и включает членов их семей и близких.

Тем не менее, даже после всего этого, после того, как, допустим, тот же кадровый состав турецкого МИДа был сокращен чуть ли не на одну треть, все равно, турецкая власть продолжает видеть угрозу в секте Фетхуллаха Гюлена. То, с каким упорством и настойчивостью, Турция преследует их во всех уголках мира, до которых может дотянуться, говорит не только о «мстительности» президента Реджепа Тайипа Эрдогана, но и о том, насколько сильно «вздрогнула» турецкая власть в ночь с 15 на 16 июля 2016 года.

Подчеркнем, что был момент, когда все колебалось и было шатким настолько, что даже министры действующей власти «исчезли с радаров» руководства страны. Примером тому таинственное исчезновения министра обороны Хулуси Акара и его благополучное спасение, в лучших традициях известного фильма, «со следами насилия на лице».

И сегодня турецкая власть не считает, безусловно, для себя вопрос с Фетхуллахом Гюленом для себя исчерпанным.

Тут напрашивается ещё одна важная тема для обсуждения, которая заключается в том, что ровно в тот момент, когда ко власти в Турции пришла происламская Партия справедливости и развития, и ислам в Турции, вполне себе официально, стал политическим, были сняты с повестки дня и преследования со стороны разного рода сект, которые, в «темном прошлом», находились под постоянным прессингом «светских властей» в лице военного и судейских корпусов.

Разумеется, господствующей в настоящее время точкой зрения является то, что предыдущие светские власти были не просто светскими властями, но воинствующе светскими (!). То есть, перегибали палку и нарушали естественные права человека на вероисповедание и убеждения. Теперь же те времена прошли и каждый человек может быть свободен в плане вероисповедания и демонстрации всем своих убеждений – будь то школа, университет, государственное или частное учреждение. Заметим, что такая политика турецких властей, особенно в самом начале, находила полное понимание и поддержку со стороны Европы, которая по определению за мультикультурализм и за диалог цивилизаций. Правда, сейчас, как можно судить, европейский взгляд на политику турецкого руководства претерпел определенные изменения.

Но, как бы то ни было, дело было уже сделано: различные религиозные секты в Турции всколыхнулись и начали набираться власть. И получилось так, что начали они её набирать параллельно государственной власти на умы людей. В определенном смысле, на «рынке» духовных скреп Турции возникла конкуренция. Способствовало тому, что сектантство в Турции, небольшие религиозные ордена и общины – до чрезвычайности распространены. Хотя и скрыты, по большей части, за исключением наиболее влиятельных сект, от посторонних глаз.

Вообще говоря, мы много и постоянно пишем про политические партии и движения в стране, которые ведут между собой политическую борьбу. Анализируем рейтинги популярности Партии справедливости и развития и проправительственной Партии националистического движения. Об оппозиции: кемалистской Народно-республиканской партии и Хорошей партии. О перспективах закрытия Партии демократии народов и о тех последствиях, к которым оно в Турции приведет, наводя на мысли о том, что сейчас активно ведутся работы по «перехвату» выпадающего на глазах курдского электората (в качестве примера попытки перехвата: недавнее образование Народно-республиканской партии так называемой «восточной платформы», с целью повышения своих рейтингов на востоке и юго-востоке страны, то есть, там, где у страны – самые низкие рейтинги и самые туманные перспективы; а у Партии справедливости и развития – напротив, там вторые позиции после ПДН, что делает ПСР несомненным интересантом – И.С.).

То, о чем, мы также нередко упоминаем – это о том, кого и как поддерживает турецких капитал, о борьбе между оппозиционной Турецкой ассоциацией промышленников и предпринимателей (TÜSİAD) и проправительственной Независимой ассоциацией промышленников и предпринимателей (MÜSİAD). А равно о том, как нынешнее турецкое руководство выращивает лояльный себе крупный бизнес – в противовес традиционному «светскому» бизнесу. И как организует альтернативные площадки для диалога по линии власть – бизнес.

Однако, из поля зрения выпадает то, что есть ещё другая меньше различимая борьба за умы турецких граждан, которая ведется различными сектами и некоммерческими организациями религиозного толка.

Собственно, неудивительно, что в таких условиях турецкий лидер Р.Т.Эрдоган и представители действующей власти постоянно употребляют термин «параллельное государство». Разумеется, со стороны, заявления о «параллельном государстве» могут рассматриваться в качестве свидетельства о пристрастии говорящего к различным теориям заговоров, начитавшегося «приключенческих романов про ассасинов».

Однако, не вызывает сомнений, что то же Управление по делам религии (то есть, структура, именуемая в Турции «Диянетом» — И.С.), после попытки военного переворота в Турции, весьма озаботилось тем вопросом, кто с ним конкурирует на «поляне» «духовных скреп народа». И выяснилось, что, помимо Фетхуллаха Гюлена, существует немало и других игроков. Заметим, что они все потенциально несут угрозу для монополии турецкого государства на «установку духовных скреп» в сознание граждан Турции.

Так что, совершенно напрасно представители ряда «правильных сект», которые – «вовсе не неправильный и нелояльный Гюлен», а, допустим, «правильный и лояльный Нурджулар», уверяли турецкое государство в том, что они – «правильные», а «остальные – неправильные» и они могут прийти на место секты Гюлена и заместить собой его влияние на его же сторонников. Полагаем, что турецкая власть в этом не просто не заинтересована, а склонна видеть в наличии влиятельных сект для себя прямую опасность. И сложно ожидать, что оно будет с ними строить сколь-нибудь стратегический диалог.

Напротив, речь идет о том, чтобы «накачивать мускулы» для Управления по делам религии и крепить его монополию в духовной сфере. Что, разумеется, не исключает ситуационного партнёрства с религиозными сектами, которые ведь, допустим, можно мобилизовывать не только на внутритурецкие дела, но и на дела за пределами страны – допустим, на помощь исламскому миру, турецкой диаспоре за рубежом, помощь беженцам и пострадавшим от различных бедствий. Допустим, в тех же Сирии и в Ливии.

Ведь не стоит забывать, что Управление по делам религии, в нынешних турецких реалиях, – это ведь не только одно из самых финансируемых государственных учреждений Турции. И далеко не только это – про духовную сферу Турции. Ведется и большая просветительская зарубежная работа. Поскольку Турция позиционирует себя как духовный центр.

Кроме того, сюда же следует отнести и тесный диалог с турецкими диаспорами, проживающими за рубежом. Равно как и, в целом, общение, как мы заметили, с мусульманским миром. Можно сказать, что Управление по делам религии вполне следует рассматривать в качестве агентства мягкой силы, сродни TIKA, но в «узкопрофессиональном» смысле. Говоря условно про разделение труда, то TIKA – это про рассылку гуманитарной помощи и про установку компьютерных классов в условной Африке, а Управление по делам религии – это про рассылку Коранов на всех возможных языках, про строительство и реконструкцию мечетей, а также про подготовку отправителей религиозных культов, в том числе, прибывающих из-за рубежа.

Однако, возвращаясь к внутритурецкой обстановке, подчеркнем, что анализ религиозных сект, действующих на территории Турции должен интересовать не только Управление по делам религии, но и тех, кто интересует политическим процессом в Турции, в том числе, из России.

С учетом того, что в Турции пышным цветом расцвел политический ислам, рассуждать лишь только о политических партиях или же об околополитическом бизнесе, полагаем является уже недостаточным. Так что, в этом смысле, эта тема ещё ждет своих исследователей из России, по достаточно закрытому для стороннего взгляда предмету.

Впрочем, вернемся к ситуации с двойным турецко-киргизским гражданином Охраном Инанды, пропавшего 31 мая в Киргизии, про которого президент Садыр Жапаров, в ходе своего визита в Турцию (9 – 11 июня с.г.) и встречи с президентом Эрдоганом, спросил последнего. На что тот ответил, что ничего про О.Инанды не слышал и говорить о членах ФЕТО не желает. Это если передать «своими словами» сказанное турецким лидером.

Тем не менее, уже 5 июля с.г. президент Эрдоган заявил, что агенты турецкой разведки похитили в Бишкеке Охрана Инанды. Как указал президент Турции, главу образовательной сети «Сапат» в Кыргызстане подозревают в связях сектой Фетхуллаха Гюлена.

Цитируем турецкого лидера: «В результате настоящей и терпеливой работы разведки в нашу страну доставили одного из лидеров FETO в Центральной Азии Орхана Инанды, чтобы он предстал перед судом». За этим последовал дипломатический скандал между Турцией и Киргизией, о котором мы написали в 1-й части нашей публикации.

Как заявил турецкий лидер: «Мы не позволим какой-либо структуре, которая предает это государство и нацию, расставляет капканы, проливает кровь или наносит материальный или моральный ущерб, продолжать свое существование». По словам турецкого президента, на сегодняшний день в Турцию доставлено более 100 человек из многих стран.

Если придерживаться той версии, что Турция действовала без согласия, полученного со стороны Киргизии (об альтернативной версии, промелькнувшей в турецких СМИ мы скажем далее – прим.), то получается  следующая картина. Применительно к той же Киргизии турецкое руководство, проведя операцию на территорию страны, без согласования с местными властями, по сути, показало, что рассматривает страну в качестве своего «двора», где оно может действовать предельно спокойно и не опасаясь каких-либо последствий. И в этом просматривается лишь то, что ни о каком «симметричном» и «равноправном» партнерстве с государствами Центральной Азии речи не идет. Речь идет о том, что Турция – это самой влиятельное государство Тюркского мира и она проецирует свое влияние на государства Центральной Азии в то время, как они не в состоянии расставить и удержать для турок «красные линии».

Разумеется, многие серьезные игроки на международной арене практикуют практику похищения людей, которых считают врагами государства. За примерами далеко ходить не надо. Да и Турция, в свое время, провела операцию по захвату и доставке в страну Абдуллы Оджалана, основателя и лидера Рабочей партии Курдистана. Однако, А.Оджалан был персоной нон-грата, которого было проще передать Турции чем «отпасовывать из страны в страну».