Турецкое руководство продолжает проводить всестороннюю проработку вопроса охраны силами Турции аэропорта в Кабуле после того, когда из страны уйдут американцы. Вопрос представляется далеко не простым с учетом тех заявлений, которые по данному поводу, в последнее время – регулярно, делают представители движения «Талибан».
Тем не менее, как указывается турецким руководством, при соблюдении выставленных им условий со стороны США, Турция готова к тому, чтобы взять на себя указанную миссию после вывода американских войск. Более того, невзирая на заявления представителей движения «Талибан», отвергающих присутствие на территории страны иностранных военных, президент Реджеп Тайип Эрдоган, в своем выступлении от 20 июля 2021 года, допустил возможность того, что договоренность между Турцией и «Талибаном» может быть достигнута. При этом, укрепить свою переговорную позицию с «Талибаном» Турция пытается путем консолидации позиции других мусульманских стран.
Не будем повторять ранее сказанных нами слов по поводу значения и значимости для Турции того, чтобы США пошли бы навстречу в плане удовлетворения турецких требований по Афганистану.
Главное для Турции – это то, что турецкое руководство, наконец-то, может добиться для себя статуса «наконечника американского копья» для решения региональных вопросов. Вопрос заключается лишь только в том, что реализовывать Турция будет, в первую очередь, свои собственные задачи. Включая укрепление в регионе Центральной Азии. Все турецкие действия прочитываются как то, что Турция не собирается идти, целиком и полностью в фарватере Запада. Скорее она пытается вписывать Западный фарватер в свою собственную траекторию движения.
Уместно, в этой связи, обратиться к тем оценкам в отношении турецкого предложения, которые звучат непосредственно из США. Приведенные ниже высказывания, в частности, публикует турецкое медиа издание NTV. Опубликованы они были 21 июля с.г.
Как пишет издание, заместитель государственного секретаря США по политическим вопросам Виктория Нуланд заявила, что безопасность Турции в аэропорту Кабула «жизненно важна» для сильного дипломатического присутствия США в стране. В частности, Виктория Нуланд выступила на заседании «Политика США в отношении Турции», организованном Сенатским комитетом по международным отношениям.
Заявив, что Вашингтон и Анкара тесно сотрудничают по региональным вопросам, таким как Украина и Ливия (упоминание Украины, в этом смысле, должно вызывать особенный интерес у российской публики – прим.), особенно в борьбе с терроризмом, Виктория Нуланд указала, что Турция защищает 4 миллиона сирийцев, особенно на севере Сирии, от атак режима Башара Асада, которые могут привести к новому кризису беженцев в мире.
Цитируем: «Мы также благодарны за их постоянные усилия по поддержке 4 миллионов беженцев, 3,6 миллиона из которых — сирийцы, что делает Турцию крупнейшей страной в мире, принимающей беженцев».
Указав, что Турция заинтересована в сохранении сил в аэропорту Кабула, на фоне того, как военные миссии США и НАТО в Афганистане подходят к концу, Виктория Нуланд заявила, что они, как Администрация США, чрезвычайно довольны этим.
Цитируем заместителя государственного секретаря США: «Этот вклад жизненно важен для того, чтобы мы, наши союзники и партнеры могли сохранить сильное дипломатическое присутствие в Кабуле после вывода наших войск».
Отметив, что ни США, ни их союзники и партнеры не могут поддерживать свое «сильное присутствие в Афганистане» без обеспечения безопасности аэропорта Кабула, Виктория Нуланд отметила, что Турция имеет уникальные и особые отношения как с афганским народом, так и с другими игроками в регионе. Из этого Виктория Нуланд сделала вывод о том, что, в долгосрочной перспективе, Турция может быть «более устойчивым партнёром».
При этом, Виктория Нуланд подчеркнула, что, несмотря на нерешенные проблемы в отношениях между США и Турцией, особенно в том, что касается проблемы с закупкой Турцией российских систем С-400, Турция внесла значительный вклад в миссии НАТО по всему миру, и что технические группы с обеих сторон работали над завершением этой важной договоренности по обеспечению безопасности Кабульского аэропорта. Заместитель государственного секретаря добавила при этом, что обе стороны продолжают работать над этим вопросом.
Итак, какие выводы просматриваются из тех цитат и отсылок на выступление заместителя государственного секретаря В.Нуланд, которые делаются турецким изданием?
Во-первых, как следует из выступления В.Нуланд, американская сторона заинтересована в том, чтобы не оставить после своего ухода из Афганистана вакуум силы и Турция, по целому ряду своих параметров, на роль замещающей силы подходит наилучшим образом.
Заметим, что идея эта – сама по себе, отнюдь не является новой. На тот или иной манер, эта идея звучит регулярно все последние годы, когда звучит тезис о том, что США хотят выйти из региона или из той или иной страны региона. Будь то вписано в идею о том, что «миссия США успешно завершена», или же о том, что «США больше не хочет быть мировым жандармом».
На самом деле, идея турок является абсолютно понятной и, на их взгляд, логичной: любой уход откуда бы то ни было означает образование пустоты, на место которой придут другие игроки – местные, региональные или вовсе глобальные. Тем более, когда речь идет о «сверхдержавном» выходе, который оставит после себя не просто «вакуум силы», а оставит «зияющую дыру».
Понятно, что ЕС, в своем нынешнем состоянии, не может, да и не хочет оставаться там, откуда ушли США. И, по большому счету, у США есть два возможных подхода: каждый раз, под каждую задачу находить местного партнёра. Такая точка зрения, по тем или иным причинам, возобладала в случае с Сирией и с сирийскими курдскими Силами народной самообороны. Пошли на это США, невзирая на отчаянные протесты со стороны Турции и предложения себя последней именно что в качестве «полномочного представителя американцев на земле». Второй подход – это поиск «генерального представителя» с широкой географией своих «полномочий». Можно говорить о том, что охрана Кабульского аэропорта – это, своего рода, прецедент подобного рода подхода. И заявления В. Нуланд прочитываются как то, что дальше этот опыт может тиражироваться США и Турцией и в других странах / регионах.
Во-вторых, уход США из Афганистана – это именно что уход лишь армейских частей из страны. Однако, американцы хотят сохранить свое дипломатическое влияние в регионе, через использование турецкого контингента. При этом американцы говорят про уникальные отношения Турции не только с афганским народом, но и с другими игроками в регионе. И, разумеется, самыми влиятельными игроками здесь следует считать, помимо собственно официальных властей Афганистана и движения «Талибан», ещё и Пакистана с Ираном.
Нельзя не согласиться с той идеей, что турецкая дипломатия имеет определенные преимущества, среди которых в случае Афганистана – это теснейшие отношения с Пакистаном и рабочее взаимодействие с Ираном, допустим, в формате той же «Астаны», которые невзирая на недавние критические оценки со стороны президента Р.Т. Эрдогана продолжает свое существование.
В-третьих, покупка Турцией систем С-400 (включая недавно озвученную российским «Рособоронэкспортом» вторую очередь проекта – И.С.) не должно рассматриваться американской стороной в качестве препятствия для выстраивания подобного рода диалога с Турцией. Эти заявления Виктории Нуланд вступают в противоречие со всем «языком тела» американской администрации о том, что С-400 являются «блоком» на том, чтобы нормализовывать отношения с Турцией.
Как мы видим, Турция продолжает искать такие зоны взаимодействия с США, которые создадут у последних «зависимость от Турции» и которые приведут к тому, что, сначала, вопрос С-400 утратит свою остроту. А дальше, и вовсе, сойдет на нет. В этом смысле, Турция продолжает гнуть свою линию, небезосновательно считая, что тема С-400 не может длиться до бесконечности.
В-четвертых, и в развитие предыдущих тезисов, Турция настойчиво добивается получения статуса «устойчивого партнёра», то есть, партнера-представителя США в регионе своего присутствия, включая Ближний Восток, Северную Африку, Черноморский регион и Кавказ. В этом смысле, действия Турции на Украине не должны прочитываться отдельно от контекста турецко-американских отношений. Заметим, что заместитель государственного секретаря США Виктория Нуланд говорила именно о том, что США и Турция тесно сотрудничают по Ливии и по Украине.
Опять же, заметно, что Турция активно идет на Украину, позиционируя себя в качестве возможной третьей стороны в конфликте на Донбассе. В прошлом, Турция уже не раз предлагала России свое посредничество в отношениях с Киевом. Это посредничество было отвергнуто.
Более того, в ходе недавнего витка эскалации вокруг Донбасса, по следам Нагорного Карабаха, в Турции было много разговоров на тему того, может или не может Турция ввести свои войска на Украину и выступить в качестве миротворца. Этого не случилось, а турецкие эксперты сошлись во мнении, что Турция может пойти на это лишь в составе широкого представительства НАТО. Но, тем не менее, вопрос возник и посему его нельзя считать уже вовсе фантастическим. Допустим, как в случае с Афганистаном, у Турции также «особые отношения» и с Киевом, и с Москвой, что создает достаточно любопытный контекст, который сработает на долгосрочные цели Турции в Черноморском регионе.
Тем более, что и сама Украина, особенно в последнее время, часто «кивает в сторону Турции», указывая на особый характер своих отношений с Анкарой.
В этой связи, достаточно любопытный комментарий прозвучал 21 июля с.г. от советника главы Офиса президента Украины и представителя Киева на переговорах в трехсторонней контактной группе по Донбассу Алексея Арестовича в свете развития ситуации по газопроводу «Северный поток – 2»: если на Западе будут усиливаться пророссийские настроения, то Украина может переориентироваться на Китай, Турцию и ОАЭ.
Понятно, что возникает законный вопрос: а в упомянутых странах, то есть, в Китае, Турции и ОАЭ, на взгляд А. Арестовича, царят «антироссийские настроения», что именно там Украине надо искать альтернативу «пророссийскому Западу»? Понятно, что Арестович перечислил все, что пришло ему на ум. Но интересно, что на ум пришел не только Китай, но и Турция.
Так что, кейс Афганистана не будет для Турции стоит затраченных сил и времени в том случае, если он будет всего лишь одним прецедентом, не получившим дальнейшего развития.
В-пятых, касательно «дальнейшего развития»: действия Турции по укреплению своего военно-политического присутствия в регионе и в мире не могут прочитываться отдельно ни от участия Турции в Североатлантическом альянсе, ни от политики НАТО.
Отметим, что все последние месяцы и даже годы, мы говорим о том, что есть не только «общий кризис смысла НАТО», но и кризис «нахождения Турции в НАТО». Напомним, что мы часто говорим о том, что понимание Турцией своей безопасности и её приоритеты в сфере безопасности далеко не совпадают с НАТОвскими подходами. Говоря об этом, мы имеем в виду, допустим, ту же Сирию, где ни США, ни НАТО не признают курдские Партию демократический союз и Силы народной самообороны в качестве террористической организации. Ни США, ни НАТО не признают и секту Фетхуллаха Гюлена в качестве террористической организации. Мировозренчески так называемая «исламофобия» не признает ни США, ни НАТО в качестве понятия, равновеликого «антисемитизму».
Однако, следует понимать и то, что это – лишь одна сторона вопроса. Да и сам вопрос не является статичным.
В том смысле, что чрезмерное укрепление какой-либо страны в регионе проживания Турции рассматривается турецкой стороной в качестве угрозы своей национальной безопасности. Так что, и Россия, которая укрепилась в Черноморском бассейне, после возвращения Крыма в состав России, и Иран, который «рвется на оперативный простор», пытаясь выйти из-под санкционного режима – воспринимаются как угрозы нацбезопасности Турции, согласно той же «Большой стратегии Турции», которые мы разбирали в серии наших публикаций, опубликованных на сайте ИБВ.
Более того, Китай – это, конечно, не угроза национальной безопасности Турции. Однако, это – та страна, в отношении которой у Турции есть свой особый интерес. Который называется «уйгурский вопрос» в рамках проекта так называемого «Туркестана».
И по всем перечисленным выше вопросам, включая Россию, Иран и Китай между Турцией и США с НАТО есть очень серьезная смычка. Кажду из этих трех стран Турция предлагает своим западным партнёрам «сдерживать» в регионах их влияния, или, как выражается турецкая сторона, «балансировать». Опять же, не допуская там их чрезмерного укрепления на фоне того, как Западная сторона, очевидным образом, буксует.
При этом, Турция, разумеется, не готова идти «в одиночное плавание» в этих вопросах, говоря о том, что она может этим заниматься в том случае, если будут выполнены определенные условия со стороны Запада.
Пример турецких условий прослеживается, допустим, из заявлений президента Р.Т.Эрдогана по Афганистану. Там, повторимся, речь идет о том, что Турции будет дан «политический карт-бланш» со стороны США и обеспечена полная дипломатическая поддержка. Кроме того, речь идет о «логистике», читай – о тесном взаимодействии и координации по линии спецслужб. И, наконец, речь идет о деньгах, которые будут покрывать турецкие издержки в данном конкретном случае.
Отнюдь не представляется трудным представить себе, каким образом турецкой стороной подаются аналогичные требования, когда речь заходит, допустим, о сдерживании «агрессивно настроенной России на Украине». Хотя, заметим, что, в промежуточном итоге, подвижек там не произошло. Однако, факт переговоров и разговоров на эту тему невозможно не заметить. Или же, допустим, когда заходит речь о той же Центральной Азии, где Турция говорит о том, что она одновременно «балансирует» и Россию и Китай. Или же о Ближнем Востоке, где речь идет о сдерживании России и Ирана, даже в переговорном формате Астанинского процесса. При этом, заметим, что ценным активом Турции является то, что страна имеет особые отношения с каждой из перечисленных стран, где есть место и довольно глубоким «положительным обратным связям», включая успехи в торгово-экономической и гуманитарной сферах. Что сильно напоминает и тезис В. Нуланд по поводу «особых связей Турции с афганским народом».
Заметим, что все это «балансирование» Турцией России, Ирана и Китая, так или иначе, реализуется. Пусть даже и не в таком объеме, как мыслится турецкой стороной. Однако, турки исходят из того справедливого подхода, что «вода камень точит». И чем больше практических кейсов взаимодействия между США / НАТО, с одной стороны, и Турцией, с другой стороны, возникает, тем больше шансов на то, что генерально Турция придет к желаемому для себя формату взаимодействия.