«Эффект Дарфура»: кризис в Южном Кордофане

Как мы неоднократно предупреждали (см. С.Ю. Серёгичев. «Судан: новые битвы за мир», «Факторы стабилизации и дестабилизации внутриполитической ситуации в Судане»), кровопролитный конфликт в Дарфуре и бездействие со стороны СНОД и НКС (Национальный конгресс Судана, правящая суданская партия) оказали свое негативное воздействие на ситуацию в штате Южный Кордофан. Там полным ходом идут крайне опасные процессы политической и экономической маргинализации населения региона, полностью выключенного из участия в управлении своим регионом.

По площади Южный Кордофан равен более чем трем Нидерландам (около 120 тыс. кв. км), но куда важнее крайне пестрый состав его населения, говорящего на 50 с лишним языках. Самая крупная часть населения — это племена нуба, обитающие в районе гор Нуба. Вторая по численности часть населения Южного Кордофана — арабские кочевники, образующие конфедерацию племен баггара. Баггара делятся на племена Миззерийи (на западе штата), Хавазма (в центре штата, районе холмов Нуба) и Ауляд Химаид (на востоке штата). Помимо нуба и арабских племен в штате проживают множество других относительно малочисленных африканских и арабских племенных групп (Берно, Барга, Хауса, Шанабла, Маалийя и др.).

То внимание, которое в настоящее время уделяется со стороны экспертного сообщества Южному Кордофану, во многом вызвано тем обстоятельством, что в его административно-территориальную структуру входит провинция Абъей, где обнаружены богатейшие запасы нефти. Напомним, что права на эту провинцию до сих пор оспаривают между собой Джуба и Хартум: в настоящее время Абъей находится под совместным управлением юго- и северосуданских властей.

Более того, эксперты из International Crisis Group полагают, что племена Нуба используются руководством Суданского народно-освободительного движения (СНОД) в качестве «козыря для отстаивания права Юга на отделение и доступа к абъейской нефти».

История взаимоотношений нубийцев и СНОД берет свое начало в 1997 году, когда среди нубийских полевых командиров, сражавшихся с суданскими правительственными войсками, произошел раскол: группа повстанческих лидеров, возглавляемая Мохаммедом Харуном, перешла на сторону центрального правительства и заключила с ним соглашение. В ответ на это главный лидер Нуба Юсиф Кува перевел оставшиеся повстанческие силы под командование Суданской народно-освободительной армии (СНОА) и предоставил тогдашнему лидеру СНОД/СНОА Джону Гарангу право представлять интересы нубийцев на переговорах с Хартумом.

В 2001 году Юсиф Кува умер, оставив своим преемником Абдель Аз-Зиза Аль-Хилу. В 2006 году в обмен на гарантированную поддержку и защиту интересов нубийцев со стороны СНОД Аль-Хилу отказался занять предложенный ему в правительстве национального единства министерский пост. Однако как только речь зашла о выполнении положений Протокола по урегулированию конфликта в штатах Южный Кордофан/Горы Нуба и Голубой Нил, подписанного суданским правительством и СНОД, руководство последнего отказало Аль-Хилу в какой-либо поддержке.

В результате в разделенном на две зоны Южном Кордофане (правительственной, управляемой чиновниками, назначаемыми из Хартума, и подконтрольной СНОД) нубийцы оказались лишены возможности хоть как-то влиять на ситуацию в своем регионе. Деньги, выделяемые на нужды региона, с одинаковой скоростью разворовываются как на правительственной территории, так и на «снодовской».

При этом необходимо учесть, что регион перенасыщен оружием и людьми, желающими пустить его в ход: 16 февраля 2008 года возникло «Центральное движение за освобождение Судана — регион Гор Нуба» (ЦДОС-РГН). Его лидер Джума аль-Вакиль отвергает Всеобъемлющее мирное соглашение и заявляет, что «они не исключают возможности координации военных операций с повстанческими группировками из Дарфура — СОД, так как у нас с ними схожая идеология».

ЦДОС-РГН — лишь одна из девяти сепаратистских группировок, готовых развязать войну в регионе, если ситуация в ближайшее время не улучшится.

Пожалуй, главная проблема как Южного Кордофана, так и всего Судана состоит в неумении, нежелании центрального правительства и его партнера в лице южносуданского кабинета министров выстраивать нормальные отношения с регионами, на которые распространяется их власть.

За долгие годы войн с Хартумом южане посредством своей агитации превратили центральную власть чуть ли не в олицетворение дьявольских сил. Но стоило СНОДу самому стать полноправным хозяином Юга, как и он сам стал делать то, в чем еще совсем недавно обвинял Север: игнорировать интересы других регионов (кроме собственно южных, да и там не все гладко), население которых бок о бок с южанами противостояло «угрозе с Севера», разворовывать средства — как выделяемые на нужды Юга, так и заработанные южанами (главное здесь «нерациональное использование» нефтяной ренты), делать ставку на силу, а не на компромисс, когда речь идет о конфликтах на территории, подконтрольной СНОД.

Причины такого положения вещей лежат на поверхности.

— Во-первых, многолетние военные действия, затухающие в одной и тут же вспыхивающие в другой части Судана, сформировали особый тип ментальности жителей страны и свойственную ему систему ценностей, где главенствующее положение занимает право сильного;

— во-вторых, за годы войн у суданцев не сформировалось чувство доверия к органам государственной власти, так как последняя очень часто менялась, да к тому же в зоне боев население фронтового региона находилось под властью сразу нескольких структур (так, территория нынешнего Южного Кордофана была под тройным управлением: правительства Западного Кордофана, прохартумского правительства Южного Кордофана и СНОД/СНОА);

— в-третьих, современные правящие элиты Юга и Севера практически полностью сформированы из вчерашних полевых командиров и офицеров армии и спецслужб;

— в-четвертых, у Судана нет позитивного опыта мирного урегулирования внутри- и межрегиональных конфликтов (Всеобъемлющее мирное соглашение 2005 г. и Соглашение о мире с Восточным фронтом 2006 г. мы не берем в расчет, так как они не до конца еще реализованы)

— наконец, в-пятых, у страны нет достаточных средств, чтобы создать во всех регионах нормальные условия жизни для большинства населения (нефтедоллары, которые могли бы помочь с решением данной проблемы, уходят на нужды суданских силовиков, а то и попросту разворовываются).

Исходя из вышеприведенного, мы склонны рассматривать как более или менее реалистичные следующие сценарии развития ситуации в Южном Кордофане и Судане в целом, начиная с наиболее вероятного и заканчивая менее вероятным:

— Война в Кордофане, перейдя в стадию «войны всех против всех» приведет к массовой гибели населения и огромным разрушениям. Ни одна из сторон так и не сможет добиться военно-политического превосходства и поэтому в регион со временем будут введены «голубые каски» ЮНАМИД, что еще больше осложнит отношения Хартума с мировым сообществом.

— Озлобленные демонстративным игнорированием своих интересов нубийцы и другие этноплеменные группы начнут вооруженную борьбу за независимость. Причем эта борьба будет вестись как против Юга, так и против Севера, из чего в конфликт окажутся втянуты много сторон (СНОД, НКС, кордофанские повстанческие группировки, союзники южан и северян). В результате может сложиться ситуация, когда значительная часть региона будет насильно разделена между Джубой и Хартумом, а на оставшейся «свободной» части будут вести борьбу за власть различные повстанческие движения и союзы. При этом значительно ухудшится ситуация в Дарфуре, и не исключено, что Хартуму придется выбирать между Дарфуром и Кордофаном, так как сил контролировать, даже частично, оба региона у него не хватит.

— Хартум и Джуба, опасаясь возможного перерастания кордофанского кризиса в полномасштабную гражданскую войну, сделают ставку на умиротворение недовольных региональных элит путем развития социальной инфраструктуры, урегулирования земельных споров, подкупа наиболее влиятельных лидеров и т.д.

62.86MB | MySQL:102 | 0,512sec