Как полагают американские эксперты, именно Катар сейчас превратился в важнейшего игрока в Афганистане и оказался в уникальном положении, имея возможность влиять на события в разрушенной войной стране с благословения Вашингтона, поскольку он рассматривается как надежный союзник как администрацией Байдена, так и талибами. Страна, богатая газом, в которой находится крупная авиабаза США, сыграла огромную роль в Афганистане в начале этого месяца, помогая эвакуировать тысячи афганцев и граждан США. «Многие страны активизировали усилия по оказанию помощи в эвакуации и переселении в Афганистане, но ни одна страна не сделала больше, чем Катар. Самые прочные отношения, которые мы и Катар построили благодаря этим усилиям по эвакуации и переселению, я знаю, будут приносить постоянные дивиденды во многих других ключевых областях в предстоящие месяцы и год. То, что Катар сделал здесь — для американцев, для афганцев, для граждан многих других стран, — запомнится надолго, надолго», — заявил госсекретарь США Энтони Блинкен 8 сентября  в Дохе. При этом госсекретарь забыл упомянуть главный нюанс: как катарцы сначала подставили американцев, ну а затем «героически» помогали им в срочной эвакуации, тем самым еще и дополнительно набирая очки в рамках позиционирования себя   в качестве главной посреднической силы между талибами и коллективным Западом. И это их «звездный час», если иметь в виду участие катарцев в возобновлении работы Кабульского аэропорта с помощью уже прибывшей в афганскую столицу турецкой технической команды, предстоящем запуске регулярных полетов «Катар аэрвейз» по маршруту Кабул-Доха (а без этого будет сложно говорить об окончательной эвакуации граждан США и стран ЕС, застрявших в Афганистане) и переносе ряда дипломатических миссий стран Запада (Великобритания и Нидерланды) из Кабула именно в Доху. Но как подставили катарцы своих союзников? Прежде всего, мы имеем в виду их ошибки в разведданных о развитии ситуации в Афганистане. Американские разведчики, которые видимо уже окончательно разучились работать самостоятельно в поле, в данном случае полностью полагались на разведданные своих катарских партнеров.     Соучредитель движения «Талибан» и фактический министр иностранных дел Абдул Гани Барадар 18 августа с триумфом вернулся в Кабул на катарском самолете. Несмотря на то, что разведывательные службы Катара не смогли предсказать, что произойдет в Афганистане после вывода войск США, Доха ясно дала тем самым понять, что хочет продолжать играть центральную роль в афганских делах. В последние годы Барадар и Мохаммад Масум Станекзай, заместитель главы политического бюро движения «Талибан» в Дохе, регулярно встречались с представителями разведки и службы безопасности Катара не только для проведения переговоров, но и для обмена разведданными о ситуации на местах в Афганистане. В тесном контакте с талибами в Дохе были Абдалла Мухаммед Мубарак аль-Хелаифи, глава разведывательной службы Катара, Мухаммед бен Ахмед ель-Миснед, советник эмира Тамима бен Хамада Аль Тани по национальной безопасности, и Мутлак бен Маджед аль-Кахтани,  посланник Катара по борьбе с терроризмом. По итогам этих консультаций они были категорически  убеждены в том , что талибы готовы разделить власть с афганскими властями во главе с ныне изгнанным президентом  Ашрафом Гани путем создания правительства национального согласия на некий переходный срок. Этот вывод был передан по нескольким каналам  в Вашингтон, в том числе посланнику США по Афганистану Залмаю Мамози Хализаду, с заверениями в доброй воле талибов. Доха даже пообещала, что Турции будет разрешено разместить 600 военнослужащих в аэропорту Кабула, которым Катар и Турция планировали управлять совместно. Теперь речь идет только о технической поддержке и авиационной безопасности. Катарские власти были не просто удивлены, а шокированы, обнаружив, насколько далеки  обещания политического бюро «Талибана»  от ситуации на местах, где полевые командиры движения взяли дело в свои руки с 15 августа и, похоже, не спешат координировать свои действия. Среди военных лидеров талибов, которые открыто игнорируют мнение членов политического руководства, бывший заключенный Гуантанамо, возглавляющий элитное подразделение «Бадри 313», которое было потом интегрировано в спецназ Абдул Кайюм «Закир» (1973 г.р.), также известный под псевдонимом Абдулла Гулам Расул, исполнявший обязанности министра обороны Исламского Эмирата Афганистан с 24 августа 2021 года по 7 сентября 2021 года. Он был первым, кто вошел в Кабул. Такой же позиции придерживается нынешний глава МВД Сираджуддин Хаккани, глава одноименной сети и протеже Межведомственной разведки Пакистана  и Мохаммад Якуб, сын основателя талибов муллы Омара и глава военного комитета движения. Отсюда два вывода.

1.     Американская разведка не смогла предсказать и спрогнозировать развитие ситуации в Афганистане. Это означает, что американские спецслужбы не имеют серьезных агентурных позиций   в движении «Талибан», и прежде всего в его военном крыле. На фоне неэффективности работы технического перехвата это сыграло свою принципиальную негативную  роль: США полностью полагались на информацию Катара, а те получали информацию только от политического крыла «Талибана» и ячеек «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) в Афганистане, которые не владели реальной информацией о настроениях  полевых командиров. Отсюда и прогнозы ЦРУ США о том, что режим в Кабуле будет контролировать ситуацию полгода-год; отсюда и переговоры между Пентагоном и Турцией о контроле над столичным аэропортом. Проще говоря, ЦРУ, РУМО и Госдепартамент США ввели в заблуждение политическое руководство своей страны, дали неверную оценку развития ситуации, из которой оно исходило, планируя эвакуацию своих войск, сил своих союзников и  лояльных себе афганцев. Хаос при эвакуации принес администрации Байдена очевидные репутационные риски, и в такой ситуации руководство силовиков США надо срочно менять. Но американцы, осрамившись в Афганистане, решили «сохранить лицо» и трубят теперь о «блестящей эвакуации». Катарцы при этом сориентировались быстро: приняли самое деятельное участие в эвакуации, тем самым бросив спасательный круг Блинкену, который и был главным архитектором подаваемой Байдену по существу дезинформации, а также полностью использовали ситуацию с точки зрения позиционирования себя в качестве основного посредника между талибами и Западом.

2.     Сложившаяся ситуация констатирует важный момент:  внутри Афганистана   главную роль играют полевые командиры, абсолютное большинство которых ориентируется на Пакистан.  Это означает, что в ближайшее время мы будем наблюдать растущую конкуренцию между Катаром и    Пакистаном в рамках усиления своего влияния в стране. Рискнем предположить, что в этой гонке выиграют пакистанцы. Катарцы же связаны в этой схватке своими обязательствами перед Западом (а он не будет торопиться к развитию сотрудничества с движением «Талибан»), и что важно, они не имеют помимо того, что называют местным ИГ, влиятельной военной силой на местах. Напомним, что «Исламское государство в Хорасане» (запрещено в России) было создано при активной поддержке Катара из числа недовольных талибов в качестве индикатора своего недовольства попытками тогдашней американской администрации и Кабула дистанцировать Доху от процесса мирного урегулирования.  Но эта попытка создать лояльную себе силовую основу на месте не принесла серьезного результата. Кто бы что не говорил про силу афганского ИГ, его военный потенциал не идет ни в какое сравнение с талибами.

Эксперты в США полагают, что вывод войск США из Афганистана наоборот может помочь создать новый альянс держав, которые готовы сотрудничать с талибами, включая Катар, Турцию и Пакистан. Сразу скажем, что этот сценарий маловероятен.  «Когда услуга от отчаяния, она вознаграждается с большей благодарностью, поэтому для Катара кажется разумным дипломатическим шагом развивать добрую волю Соединенных Штатов в отношении Афганистана», — считает Шах Махмуд Ханифи, профессор истории в Университете Джеймса Мэдисона, специализирующийся на Ближнем Востоке и Южной Азии. Ханифи сказал, что в результате действий Дохи за последние несколько лет Катар также оказался в «очень выгодном положении для продвижения себя в качестве политического посредника в более широком регионе». Опять же рискнем предположить, что такой вариант без полного размораживания афганских авуаров и инвестиций нереален.  Взаимодействие Катара с Афганистаном началось почти десять лет назад, когда администрация Обамы разрешила группе должностных лиц движения «Талибан» переехать в Доху в 2011 году, чтобы начать работу по налаживанию переговоров с правительством Афганистана. В 2013 году был официально открыт офис талибов в Катаре, а в 2018 году администрация бывшего президента США Дональда Трампа начала прямые переговоры с «Талибаном» — афганское правительство не было приглашено. «Что здесь имеет решающее значение, так это способность Катара объединить официальное дипломатическое присутствие Соединенных Штатов и присутствие талибов», — сказал Ханифи. Опять же уточним, сейчас это не имеет практически никакого значения.  После ряда переговоров обе стороны согласились на вывод войск США из Афганистана к маю 2021 года. Сроки были перенесены на четыре месяца президентом США Джо Байденом. Достигнутое соглашение также привело к мирным переговорам между талибами и афганским руководством, которые вновь бпроходили при участии Катара, несмотря на то, что талибы продолжали свое военное наступление на местах. 15 августа талибы вошли в Кабул без единого выстрела, а президент Афганистана Ашраф Гани бежал из страны.  «Правительство Катара стремилось изобразить себя посредником, маленькой страной, у которой множество ловких отношений, и страной, которая может использовать как региональные, так и международные рычаги, особенно с Соединенными Штатами. Катар, похоже, является надежным собеседником, который также обладает способностью ориентироваться во всех этих различных региональных отношениях. Возможно, в будущем Катар будет более стратегически важен для Вашингтона. В Афганистане это будет выбранный Вашингтоном собеседник», — сказал Санам Вакиль, старший научный сотрудник Chatham House.

Вот вам образец американской аналитики, которая бесконечно далека от реальности и выдает желаемое за действительное. При этом можно задаться простым вопросом: а где катарское посредничество принесло хоть какой-нибудь устойчивый позитивный эффект? Отвечаем: нигде, ни в Сомали, ни в Судане. Не будет этого и в Афганистане по простой причине: пакистанцы не собираются делиться своим влиянием ни с кем, здесь возможны только тактические союзы, и это далеко не Катар. Тем более, что Доха должна будет учитывать осторожную позицию американцев к талибам. Западные эксперты отметили, что Дохе необходимо быть осторожной и не спешить поддерживать талибов в качестве правящей власти, иначе она может столкнуться со своими собственными дипломатическими последствиями, если «Талибан» вернется к жесткому правлению, которым он был известна в 1990-е годы. «Катар может подождать, потому что он не хочет рисковать своей репутацией. Он не хочет, чтобы его считали слишком поспешным в принятии правительства талибов из-за всех проблем, связанных с прошлым правительством талибов с 1996 по 2001 год», — сказал Нилофар Сакхи, преподаватель международных отношений в Университете Джорджа Вашингтона. Министр иностранных дел Катара Мухаммед бен Абдул Рахман аль Тани заявил во время пресс-конференции на прошлой неделе, что официальное признание талибов не является приоритетом, но призвал другие страны взаимодействовать с ними. «Без участия мы не сможем достичь … реального прогресса на фронте безопасности или на социально-экономическом фронте. Если мы начнем выдвигать условия и прекратим это взаимодействие, мы оставим вакуум, и вопрос в том, кто заполнит этот вакуум?», — сказал министр иностранных дел. В этой связи гораздо более прагматичной нам представляется несколько иная экспертная точка зрения.   С завершением вывода войск США из Афганистана множество других стран стремятся наладить дипломатическое и экономическое сотрудничество с Афганистаном. Китай пообещал помочь Кабулу в усилиях по восстановлению и реконструкции, а Россия сохранила свой дипломатический персонал в Кабуле. Амина Хан, директор Центра по Афганистану, Ближнему Востоку и Африке (CAMEA) в Институте стратегических исследований Исламабада (ISSI), сказала, что в будущем, вероятно, будет создан региональный механизм по Афганистану, состоящий из соседних стран, включая Иран, Россию и Китай. Другим блоком стран, работающих с Афганистаном, она назвала Турцию, Катар и Пакистан. Все три страны на протяжении многих лет поддерживали прочные связи и, как представляется, в состоянии работать вместе в стране. «Но существует это стратегическое совпадение между этими региональными странами, у которых есть общий взгляд на Афганистан?», — задалась вопросом  Амина Хан. Рискнем ответить, что не в полной мере, как минимум.  В проекте соглашения с «Талибаном» Катар и Турция должны были бы совместно работать над управлением международным аэропортом в Кабуле, а Анкара обеспечивала бы безопасность через частную фирму. Министр обороны Турции Хулуси Акар посетил Исламабад в прошлом месяце, где обсудил ситуацию в Афганистане с премьер-министром Пакистана Имраном Ханом. Больших прорывов там не было (туркам разрешили прислать своих техников для начала работы аэропорта), а вот пакистанцы работают гораздо более активно и наступательно. Исламабад уже направил представителей разведки и военных в Кабул, чтобы помочь талибам реорганизовать вооруженные силы Афганистан.