Анализ израильских и американских экспертов присутствия России на Ближнем Востоке. Часть 1

Институт политики и стратегии при Университете им. Райхмана (до августа 2021 г. известный как Междисциплинарный центр Герцлии, который стал первым частным университетом Израиля) совместно с Институтом Кеннана (главным в США центром перспективных исследований России и Евразийского пространства) и Центром Вильсона (в 2019 г. признан научно-исследовательским центром региональных исследований №1 в мире) опубликовали доклад под названием «Россия на Ближнем Востоке: вызовы национальной безопасности США и Израиля в период Байдена»[i].

Доклад является обобщением дискуссий в рамках рабочей группы, в которой приняли участие видные эксперты. Среди них Мэтью Рожански, глава Института Кеннана, «один из ведущих американских специалистов по отношениям США с Россией, Украиной и странами постсоветского пространства» (контактирует с российскими оппозиционными деятелями). Он консультировал правительства и международные организации, а также в свое время являлся «специалистом по политическим вопросам» в посольстве США на Украине. Майкл Киммейдж, автор доклада, профессор истории Католического университета Америки, председатель Консультативного совета Института Кеннана и научный сотрудник Немецкого фонда Маршалла, американского аналитического центра; с 2014 по 2016 гг. работал в отделе планирования политики Государственного департамента США, в котором «руководил портфелем проектов по России/Украине». Генерал-майор Амос Гилад, исполнительный директор Института политики и стратегии (IPS); руководитель ежегодной Герцлийской конференции. Эхуд (Уди) Эвенталь, полковник (запаса), координатор рабочей группы, старший научный сотрудник IPS и др.

В июне 2019 г. эксперты вышеупомянутых аналитических центров выпустили доклад «Как справиться с российским вызовом на Ближнем Востоке: перспективы и возможности американо-израильского сотрудничества»[ii], который мы рассматривали в ряде статей, опубликованных на сайте Института Ближнего Востока[iii].

В новый доклад добавлены три новых параметра.

Во-первых, в нем рассматривается «все усиливающаяся роль Китая на Ближнем Востоке, который существенно не изменил регион, но становится важным долгосрочным фактором».

Во-вторых, с 2019 г. «Россия углубила военное, дипломатическое и экономическое взаимодействие с Ближним Востоком, от Афганистана до Северной Африки; очевидно, это продолжится и в будущем».

В-третьих, с момента доклада от 2019 г. произошли два заметных события:  в конце 2020 г. были подписаны «Авраамовы соглашения» между Израилем, рядом арабских стран, «признающие важность укрепления мира на Ближнем Востоке»; и президентские выборы в США в ноябре 2020 г., которые привели к смене американской администрации.

Согласно экспертам, «хотя в ближневосточной политике США после Трампа сохранится некоторая преемственность, появятся также новые приоритеты и новые стратегические акценты».

Отмечается, что Россия восстановила свое присутствие на Ближнем Востоке. В результате того, что «в 2014 г. отношения между Россией и Западом из-за Украины испортились, в Москве сняли многие ограничения на конфронтацию с Западом». «Россия и так могла вмешаться в сирийские дела в 2015 г., когда демонстративно расширила свои военные обязательства перед режимом Башара Асада, но до 2014 г. конфронтация с Западом в Сирии могла быть менее приятной для Кремля». «После 2014 г. конфронтация укладывается в более широкую картину. Войдя в Сирию, Россия распространила свою дипломатию на страны Ближнего Востока и стала актором в Ливии. Вездесущность России в регионе, ее управляемая конкуренция с Турцией и развивающиеся связи с Китаем делают ее фактором на Ближнем Востоке, который нельзя игнорировать».

По мнению экспертов, Израиль должен считаться с Москвой из-за ее роли в Сирии, и это добавило новые переменные к положению еврейского государства, которое и без того было сложным. Россия может ограничить свободу действий Израиля и доступ в сирийское воздушное пространство. Тогда как это необходимо для предотвращения иранского военного присутствия в Сирии и передачи оружия иранским прокси в Ливане; в этом Израиль жизненно заинтересован. «Оппортунистические связи России с Ираном и экспансионистская логика внешней политики Москвы также имеет значение для Израиля, как и общая стратегия Кремля по подрыву международной системы, возглавляемой США. С 2015 г. Израиль неоднократно взаимодействовал с российским высшим руководством, что в свете роста напряженности в отношениях между Москвой и Вашингтоном может повлиять на американо-израильские отношения. Усилия США по ограничению влияния России на Ближнем Востоке неоднозначны. Будучи не в состоянии заблокировать Россию, Израиль пытается справиться с ее присутствием в регионе, каким бы оно ни было. В то же время пандемия COVID-19 подчеркнула необходимость тесного сотрудничества между Израилем и США».

Эксперты отмечают, что в документах, касающихся вопросов национальной безопасности, администрация Трампа рассматривала Россию сквозь призму соревнования великих держав. Это объясняло напряженность Запада в отношениях с Россией в Европе, но в меньшей степени – на Ближнем Востоке, где действия Москвы затрагивают политику США в Сирии, Ираке, Иране, Ливии и Египте, но сами по себе не являются доминирующим фактором в этих странах. Они полагают, что «какая бы администрация ни находилась в Вашингтоне, долгосрочные позиции России на Ближнем Востоке повлияют на конкуренцию между США и Китаем. Соединенные Штаты регулярно консультируются со своими стратегическими европейскими союзниками по России. Диалог по поводу политики Москвы с Израилем, одним из главных союзников США на Ближнем Востоке, ведется интенсивно и на высоком уровне по сирийской проблеме. Его нужно расширить, чтобы охватить весь регион, что тем более важно в первый год администрации Байдена.

Переформатирование американо-израильского диалога как раз и стало целью многолетнего совместного проекта, возглавляемого Центром Вудро Вильсона и Институтом политики и стратегии при Университете Райхмана. Была создана платформа, посвященная американо-израильскому диалогу по действиям России на Ближнем Востоке. Эксперты провели ряд мероприятий в Герцлии (февраль 2018 г. и февраль 2019 г.) и в Вашингтоне, округ Колумбия (июнь 2018 г. и январь 2020 г.)

Рабочая группа сформулировала выводы и предоставила результаты анализа руководству США и Израиля, а также лицам, принимающим решения. Выводы основаны на тщательном анализе российской стратегии и дипломатии, а также вызова, который Россия представляет национальным интересам Соединенных Штатов и Израиля на Ближнем Востоке. Эксперты обсуждают деятельность и стремления России в Сирии и Иране, а также в регионе от Афганистана до Северной Африки.

В частности, в докладе говорится о том, что международный порядок все больше определяется триадой США-Китай-Россия. Уникальные амбиции этих трех стран охватывают Европу и Азию и, в несколько меньшей степени, Ближний Восток, где Китай, Россия и США еще не вступили в «большую игру» классического соперничества великих держав. Вместо этого они пересматривают роли в регионе в свете своих глобальных приоритетов. В полицентричном мировом порядке Россия и Китай сопротивляются американской мощи и пытаются, не перенапрягаясь, играть большую роль. Хотя Китай и Россия не образуют единого фронта, чего не ожидается и в будущем, каждый по своим причинам стремится заменить американское видение мироустройства своим порядком, основанным в большей степени на проецировании грубой силы и использовании экономических средств для достижения внешнеполитических целей. Пекин и Москва хотели бы отодвинуть на второй план продвижение демократии и любую многосторонность американского образца. Ближний Восток позволяет России создавать образ супердержавы равной США и превосходящей Китай, за счет сочетания военной помощи, продажи оружия, энергетических сделок, более централизованного и гибкого общегосударственного принятия решений, и противостоять дипломатии США. «Такая проекция почти сверхдержавы позволяет компенсировать относительную экономическую и политическую слабость России».

Тектонические сдвиги в международном порядке приводят к трениям. Соединенные Штаты и Китай регулярно сталкиваются из-за баланса сил в Азии, в сфере торговли и информационных технологий. Отношения между США и Россией ухудшаются на фоне острых разногласий по поводу европейской системы безопасности. «С 2014 г. Соединенные Штаты вводят экономические санкции против России и пытаются усилить возможности НАТО по сдерживанию или потенциальному отражению России. Вмешательство России в президентские выборы в США в 2016 г. испортило американо-российские отношения, в то время как Россия и Китай не скрывают своих попыток ослабить американскую мощь и влияние в мире».

На Ближнем Востоке, как и во многих других частях света, Китай, играя в долгую, старается использовать экономические средства для достижения внешнеполитических целей. Пекин стремится обеспечить поток дешевой энергии и создать рынки для китайских товаров в регионе. Китай в настоящее время является основным источником прямых иностранных инвестиций в Иран и другие страны. Пекин устраивает, что Россия и Соединенные Штаты вынуждены нести военные расходы в условиях нестабильности на Ближнем Востоке. Со временем китайцы надеются преобразовать свое экономическое влияние в геополитическое, когда и где они пожелают. Они уже имеют базу в Джибути и углубляют отношения с Марокко и Алжиром, а также со странами Персидского залива. Китайское руководство, как правило, безразлично к формам правления за пределами своей страны, заботясь в основном о том, как отдельные правительства помогают или препятствуют продвижению его интересов. Это позволяет Пекину проводить более гибкую политику.

Что касается Турции, то эксперты называют ее «непредсказуемым фактором на Ближнем Востоке, средней державой и членом НАТО, пытающимся обеспечить свою независимость от США, России и Китая». Отмечается, что в последние несколько лет Анкара отдаляется от США. «В погоне за сферами влияния на Ближнем Востоке, в Восточном Средиземноморье и на Кавказе Турция рискованно балансирует против России в Сирии и Ливии. В последнее время турки продемонстрировали напористость в военной поддержке Азербайджана. Таким образом, Анкара пошатнула баланс сил в регионе и бросает вызов Москве с ее официальной политикой равноудаленности от Азербайджана и Армении. Благодаря своим военным и экономическим возможностям Россия пытается втянуть Турцию в свою орбиту. Стратегические колебания Турции и ее действия в конфликтных зонах в Ливии и Сирии потенциально могут втянуть ее в конфликт между Россией и Соединенными Штатами на Ближнем Востоке. Анкара не пытается быть посредником между США и Россией. Находясь между ними, она рассчитывает получить большой выигрыш».

По мнению экспертов, «недавняя нормализация отношений с Израилем отражает мотивы стран Персидского залива. Объединенные Арабские Эмираты и Бахрейн пытаются изменить свое положение на Ближнем Востоке, чтобы перед лицом геополитических угроз в условиях ухода США из региона подстраховаться посредством сотрудничества с еврейским государством. У Израиля есть значительные военные и экономические ресурсы, совпадающие интересы по вопросу  Ирана и радикального ислама, доступ к Вашингтону и к самым современным американским системам вооружения, таким как боевые самолеты-невидимки F-35. В связи с пандемией COVID-19, которая привела к снижению цен на нефть, ОАЭ и Бахрейн хотели бы закрепить за собой имидж региональных деловых центров. Поможет им в этом приобщение к сильной экономике Израиля и налаживание связи с его финансовыми рынками. ОАЭ и Бахрейн надеются на новую динамику на Ближнем Востоке».

В докладе говорится, что «Соединенные Штаты, по-прежнему являющиеся ведущей державой на Ближнем Востоке, занимают исключительное положение в регионе. Их военные ресурсы не имеют себе равных. Хотя Ближний Восток утратил былое экономическое значение для Соединенных Штатов, тем не менее, Вашингтон с регионом по-прежнему связывают торгово-экономические отношения, равно как и значимость региона для экономики Азии и приверженность США предотвращению приобретения Ираном ядерного оружия. Как продемонстрировали нормализация отношений между Израилем, Бахрейном, Суданом, Марокко и ОАЭ, а также переговоры при посредничестве США между Израилем и Ливаном по морской границе, Соединенные Штаты имеют больший дипломатический вес в регионе, чем Россия или Китай. При этом стратегическая позиция Соединенных Штатов менялась от администрации Обамы к администрации Трампа и от Трампа к Байдену».

[i] Russia in the Middle East: National Security Challenges for the United States and Israel in the Biden Era -https://www.idc.ac.il/en/research/ips/documents/events/ips-kennan/russia-ips-kennan-e2021web.pdf

[ii] Coping with the Russian Challenge in the Middle East: U.S.-Israeli Perspectives and Opportunities for Cooperation // IDC — https://www.idc.ac.il/he/research/ips/Documents/publication/5/Russian%20Challenge.pdf

[iii] Оценки израильских и американских экспертов возможности совместного противостояния России на Ближнем Востоке. Часть 1 // ИБВ. 09.07.2019 — http://www.iimes.ru/?p=57713

62.87MB | MySQL:102 | 0,606sec