10 октября  парламентские выборы в Ираке прошли в обычном режиме. Их предварительные результаты были в какой-то мере предсказуемы и не внесли критических изменений в баланс политических сил. Нынешние парламентские выборы отличаются рядом особенностей. Во-первых; они носят досрочный характер. В результате  массовых волнений в 2019 г. правительство Аделя Абделя Махди        ушло в отставку. Сроки новых выборов перенесли с мая 2022 г. на 10 октября 2021 г. Выборы проходили на фоне предстоящего в ближайшее время вывода американских войск. В результате Ирак должен обрести полную независимость и самостоятельность. Данный факт предполагает новые форматы взаимодействия всех политических сил и особый характер их ответственности за будущее развитие страны. В этих условиях Ирак привлекает особое внимание соседних стран. Речь идет, прежде всего, об Иране и Саудовской Аравии. Эр-Рияд и Тегеран, по-видимому, не случайно избрали Багдад местом для переговоров о нормализации саудовско-иранских отношений. С учетом сказанного, определенный интерес взывает позиция «правительства шиитского большинства» и шиитских общин Ирака. Нельзя исключать возможность возникновения после выборов острых дискуссий  между ведущими шиитскими политическими силами по кандидатуре нового премьер-министра страны. В этом смысле выдвижение Мустафы аль-Казыми в качестве независимого кандидата на пост нового премьер-министра вносит определенную интригу в развитие политического процесса в стране. В случае спланированного провала политических фракций в новом парламенте в ходе переговоров по кандидатуре нового премьера из своих рядов, парламентариям придется отдать голоса независимому кандидату. Для реализации подобного сценария, по оценке ряда экспертов, достаточно незначительно изменить представительную конфигурацию нового состава парламента, чтобы максимально усложнить процесс обеспечения «абсолютного большинства» (165+1) для выдвижения собственного кандидата на пост премьер-министра. В этом случае М.аль-Казыми имеет неплохие шансы вновь вернуться в премьерское кресло. Выбор кандидатуры М.аль-Каземи представляется неслучайным. Он уже исполнял обязанности премьера в 2020-2021 гг. М.аль-Казыми оказался единственным премьером, который сумел установить хорошие отношения с парламентом.  Ему удалось обеспечить конструктивный баланс в отношениях с Ираном и ключевыми политическими силами Ирака, несмотря на то, что ряд политических сил, голосовавших за него в мае 2020, рассматривают его как представителя блока Муктады ас-Садра. Он пользуется определенным доверием США, с представителями которых вел переговоры о выводе американских войск из Ирака. В равной степени его поддерживает Иран и проиранские вооруженные формирования Ирака, под контролем которых  он контактировал с США. В итоге М.аль-Казыми удалось обеспечить в целом позитивное взаимодействие между Ираком, Ираном и США. Определенные проблемы у М.аль-Казыми могут возникнуть с одобрением его кандидатуры  шиитскими общинами Ирака, прежде всего улемами Неджефа, которые, естественно, отрицают какое-либо свое вмешательство в политику. Раскол внутри шиитской общины Ирака и ее духовных лидеров может осложнить достижение консенсуса по кандидатуре М.аль-Казыми. Действительно, шиитская община Ирака не является единой. Она разделена по линиям экономических и образовательных различий, уровню религиозных и политических взглядов, лояльности различным духовным лидерам. Многие иракские шииты светской ориентации более привержены идеям иракского национализма, чем религиозной общности. В прошлом многие из них симпатизировали идеям социализма. Исторически связь большинства иракских шиитов с Ираном обуславливалась несправедливым отношением к ним иракских властей. Эта практика достигла своего пика во времена правления Саддама Хусейна.  В условиях правительства шиитского большинства нужда в поддержке Ирана стала ослабевать. Некоторые духовные лидеры иракских шиитов, например, Муктада ас-Садр использовали антииранские настроения для достижения определенных политических целей, разыгрывая карту арабского национализма. Соперничество между духовными шиитскими лидерами Ирака и расхождения доктринального характера ограничивали масштабы ирано-иракского сотрудничества. Например, аятолла Абуль Касем Хои  не являлся поклонником имама Хомейни. Его сторонники и последователи были настроены против Ирана и использовали антииранскую карту для налаживания связей с США после американского вторжения в Ирак. Аятолла Али-ас-Систани известен своими доктринальными расхождениями с верховным лидером РИИ Али Хаменеи и его концепцией исламской республики. Аятолла М.ас-Садр придерживается антиамериканских взглядов. Когда американцы закрыли его печатный орган «Аль-Хавза в 2004 г. его сторонники и милицейские формирования («Армия Махди») устроили беспорядки в Багдаде.  У М.ас-Садра сложились напряженные отношения с другими аятоллами М.Хои и Бакир Хакимом. После майских выборов 2018 г. в парламент М.ас-Садр претендовал на роль серьезного политического брокера. Однако его возможности в политическом механизме управления  ограничены. М.ас-Садр никогда не был близок к Ирану. В 2008 г. он скрывался в Куме от преследований иракских властей. Однако уже к 2017 г. он позиционировал себя как арабского националиста способного разрешить конфессиональные разногласия в Ираке и даже в Персидском заливе. В июле 2017 г. он посетил КСА, где был принят наследным принцем Мухаммедом бен Сальманом. Среди шиитских группировок Иран имеет близкие связи с Высшим советом Исламской революции в Ираке (ВСИРИ) во главе с аятоллой М.Б.аль-Хакимом., а после его кончины с его родственниками (братом и племянником). Однако семейство аль-Хаким нельзя назвать последовательными сторонниками Ирана. Они самостоятельно ведут  дела с арабскими странами и США, а Иран используют в своих политических целях. Аятолла А.ас-Систани является сторонником старой шиитской школы и не поддерживает участие духовенства в политике, как это практикуется сегодня в Иране. Таким образом, в силу расхождений в шиитской общине Ирака Ирану трудно управлять ею как единой структурой, не рискуя при этом испортить отношения с ее различными представителями. К тому же, Иран не имеет связей с иракскими суннитами и поэтому не может в полной мере управлять политическим процессом в Ираке. Это чревато серьезными конфликтами с шиитскими общинами Ирака в случае ослабления их власти, ухода в сторону большей светскости, подкупа со стороны арабских стран, угроз в лице США. В этой связи ситуация с кандидатурой нового иракского премьера остается достаточно вариативной и носит пока неопределенный характер.