Алжирское руководство делает серьезные уступки Евросоюзу в торгово-экономической сфере, частично отменив свои установки по искусственному «ограничению импорта», и в то же время требует от него пересмотра прежних параметров сотрудничества.
Такое решение объявил на заседании Совета министров 5 декабря текущего года президент АНДР Абдельмаджид Теббун. Он распорядился «немедленно пересмотреть спецификации, устанавливающие условия импорта транспортных средств, и ускорить легализацию «авторизованных дилеров», обеспечив послепродажное обслуживание на региональном уровне и в крупных городах в качестве условия для приема заявок».
Заметим, что положения условий их работы и технические характеристики несколько раз необоснованно пересматривались властями АНДР, фактически мешавшими им делать бизнес в этой стране.
Данную ситуацию новый посол Европейского союза в Алжире Томас Экерт дипломатично объяснил желанием алжирских властей «упорядочить свои валютные резервы» (не допустить дополнительной утечки капиталов – авт.).
Что же касается Теббуна, то, по данным источников АНДР, «Правительство Алжира согласилось на возвращение автосалонов, крупных европейских производителей», «без каких-то предварительных условий».
Между тем, хотя речь пока идет лишь об узком сегменте автомобильной промышленности, данные изменения могут свидетельствовать о начале процесса, который может затронуть и остальные торгово-экономические сферы.
Также заметим, что одной из причин того, почему несговорчивый Теббун решил смягчить свою позицию в отношении автопроизводителей – желание получить инвестиции из Европы, рассматриваемой в Алжире важным денежным донором.
С другой стороны, более лояльная его позиция к ним была обусловлена в том числе и увеличением нынешних поступлений средств от продаж в те же европейские страны углеводородов, ведь беспокоящий его «отток капиталов» из-за импорта зарубежных товаров уже не становится столь критичным.
Еще одна причина подобного шага – реальная нехватка в стране автомашин. Да, на ее территории существуют несколько европейских автосборочных заводов, в том числе особенно популярной среди алжирских компании «Рено».
Однако существующие ограничения на ввоз запчастей ограничили их деятельность, поскольку производимые в странах ЕС запчасти не могли в результате попасть на местный рынок.
Следствием этого стал серьезный рост «черного рынка» в АНДР и увеличение стоимости данной продукции и её недоступности рядовым потребителям. Соответственно, в результате стали процветать «теневые» торговцы, «достававшие» машины и запчасти в соседних странах. В результате алжирский бюджет недополучил огромные суммы денег, которые он так хочет сэкономить.
Таким образом, последствия алжирских «ограничений импорта» ударили по их же инициаторам. Другим последствием этого стало автоматическое вытеснение более качественной европейской продукции более дешевой китайской, в том числе и незаконно ввозимой в страну.
Таким образом, последние шаги Теббуна, кажется, свидетельствуют о понимании неадекватности соответствующих действий его предшественника А.Бутефлики, искусственно создавшего дефицит в стране, и наличие подвижек к изменению этого противоестественного положения.
Однако сможет ли он полностью пересмотреть эти установки? В условиях, когда окончательное слово реально остается за стоящими за спинами гражданских управленцев военными, это представляется сомнительным.
Впрочем, экономические реалии, как представляется, рано или поздно вынудят алжирский правящий режим, тормозящий собственную экономическую и промышленную модернизацию, нынешний или будущий, играть по рыночным условиям.
Но при этом одновременно Теббун же заявил о намерении пересмотреть Соглашение об ассоциации с ЕС, заключенное в 2002 году и вступившее в силу в 2005 году, предусматривавшее полную отмену ввозных тарифов в 2017 году с созданием взаимной зоны свободной торговли, чего теперь явно не предвидится.
Алжирские власти обвиняли Брюссель в «асимметричности» договоренностей «в пользу европейских компаний, наводнивших алжирский рынок своими товарами и изменивших торговый баланс в пользу ЕС».
Брюссель же намекал, что Алжир должен инициировать необходимые реформы, чтобы сделать свою продукцию конкурентоспособной на мировом рынке. А это, в переводе на русский язык, означает осуществление промышленной модернизации и индустриализации страны, чего в обозримом будущем властями АНДР явно не предвидится.
Однако это не мешает алжирскому руководству заявлять, что действующее «Соглашение об ассоциации» между ЕС и АНДР гораздо более выгодно первому из-за «диспропорции в торговых связях» и потому страны Евросоюза ввозили в Алжир товаров гораздо больше, а потому следует пересмотреть условия такого «неравнозначного» договора.
И главная причина состоит в том, что Алжир почти ничего, кроме углеводородов, предложить Евросоюзу не может в силу собственной промышленной неразвитости.
Соответственно, представители руководства АНДР усмотрели для себя «невыгодность», поскольку соглашение предусматривает взаимный отказ от таможенного обложения товаров, лишающий алжирский бюджет серьезных поступлений при внушительной «утечке» из АНДР капиталов за рубеж.
На этом основании президент Алжира Абдельазиз Бутефлика в 2015 году и объявил о введении запретов и оградительных пошлин на ввоз иностранных (в первую очередь европейских) товаров.
При этом по данным посла Европейского союза в Алжире Томаса Эккерта, «президент Абдельмаджид Теббун недавно обратился с инициативой пересмотра Соглашения об ассоциации, но на данный момент мы не получили подробного официального соответствующего предложения от правительства Алжира. Конечно, это возможно, но с четким видением того, чего он действительно хочет – полного пересмотра Соглашения об ассоциации или его некоторых аспектов, и каких? Существующее соглашение об ассоциации «касается не только зоны свободной торговли сторон и экономики, но и множества других аспектов, включая взаимодействие в сфере правосудия и внутренних дел, политическом диалоге, культуры и др.»
При этом он дипломатично не упомянул особенно «напрягавшие» алжирскую сторону «пожелания» ЕС, связанные с соблюдением прав человека.
Исходя из этого заявления можно понять, что алжирское предложение носит лишь общий характер без конкретики и Брюссель, не отвергая эту идею в принципе, желает разговаривать более предметно.
Между тем, Теббун, давая «зеленый свет» европейским автокомпаниям, демонстрирует готовность к дальнейшему диалогу, намереваясь также получить собственную выгоду. Причем алжирские источники утверждают, что их «пожелания» уже были переданы и они касаются необходимости пересмотра «тарифной политики» под предлогом «сохранения своего внутреннего производства». Иными словами, делая Брюсселю небольшую уступку, Теббун намеревается получить гораздо больше.
Причем он явно стремится «выкрутить руки» ЕС. Ведь в случае взаимного возобновления тарифной политики и без того высокая стоимость природного газа для европейских потребителей заметно вырастет. Соответственно, Брюссель может в данном случае согласиться и на временное «одностороннее возобновление» Алжиром «тарифной политики» в отношении ввозимых на его территорию европейских товаров.
Однако подобный документ не может быть применен сторонами в ближайшее время: сначала он должен получить согласие парламентов всех стран Европейского Союза, что может занять много времени.
А пока, чтобы ускорить процедуры прохождения соответствующего законопроекта в парламентах, власти Алжира решили возобновить приостановленный импорта транспортных средств, «начиная с весны 2022 года», но скорее всего, ввиду алжирских бюрократических проволочек, это произойдет не раньше лета того же года.
Говоря о последних алжирских инициативах, следует обратить внимание на общий уровень торговли АНДР и ЕС. По совокупности их объема Европейский союз остается ведущим торговым партнером Алжира (в первую очередь это Испания, Италия и Франция). Однако с 2015 года европейский экспорт неуклонно сокращается параллельно соответствующему китайскому росту. По данным алжирской таможни, объем торговли между Алжиром и Европейским союзом в 2020 году оценивается в 28.21 млрд долларов по сравнению с почти 39 млрд долларов в 2019 году (сокращение на 27.66%).
При этом в 2020 году по ее же информации, в обратном направлении алжирских товаров в 2020 году ввезли лишь на 6.55 млрд долларов, что на 10.35% меньше, чем в 2019 году.
И столь заметное снижение торговых объемов, как и их неравномерность, не осталось незамеченным в Брюсселе, который также не может не тревожить и рост китайского влияния у своих южных границ.
В отчете о состоянии отношений между ЕС и Алжиром в период с апреля 2018 года по август 2020 года в рамках европейской политики соседства (EPI) Европейская комиссия открытым текстом указала, что «на ЕС влияют ограничительные меры в отношении торговли, введенные правительством Алжира в нарушение Соглашения об ассоциации».
С 2015 года, отметила Европейская комиссия, Алжир ввел ряд протекционистских мер, сославшись на ухудшение платежного баланса из-за падения цен на нефть. Согласно отчету, «за период 2015 — 2019 годов экспорт части товаров, затронутых этими ограничительными мерами, 27 странами-членами ЕС сократился более чем на 50%, с 2.722 млрд евро в 2015 году до 1.348 млрд евро в 2019 году». Поэтому Европейская комиссия заказала специализированное исследование о влиянии торговли на шесть заинтересованных стран и оценку его привлекательности для Алжира.
Осуществившие данную работу аналитики пришли к выводу, что влияние углеводородной зависимости, низкая конкурентоспособность заработной платы, местных товаров и «токсичный» деловой климат, вызванный действиями властей страны и не способствующий приходу инвестиций, отсутствие модернизации экономики и волюнтаристские решения её руководства снизили выгодность соответствующих договоренностей АНДР с ЕС.
В долгосрочной перспективе соглашение об ассоциации позволяет увеличить импорт из ЕС в Алжир на 21%, тогда как экспорт в обратном направлении вырастет всего на 1% (сектора химии, каучука и пластмасс, ископаемого топлива, обработки пищевых продуктов, овощей и фруктов).
Наряду с этим европейские аналитики признали невыгодность таких параметров сотрудничества для Алжира при наблюдении с 2005 по 2015 год. По их оценке, «соглашение привело к упущенной выгоде в размере более 700 млрд динаров (более 6 млрд долларов) таможенных поступлений».
Соответственно, Брюсселю следует что-то предложить Алжиру для сохранения прежних соглашений. Возможно, его устроит определенный объем гарантированных инвестиций.
Что же касается попытки Алжира законодательно закрепить «тарифные» поправки в отношении ЕС, то в условиях нынешнего повышения «энергетических ставок», и в частности, «газовых», у него есть серьезные шансы на то, чтобы Брюссель хотя бы временно, закрыл на это глаза, не вводя в ответ штрафные санкции и не оказывая политического давления.