Прекращение субсидий, использование иностранных кредитов, увеличение ненефтяных доходов: это лишь основное перечисление далеко идущих экономических реформ президента Алжира Абдельмаджида Теббуна, которые он планирует  провести в течение нескольких ближайших месяцев. Его премьер-министр Аймен Бенабдеррахман и начальник штаба Абдельазиз Хеллаф будут отвечать за общий мониторинг их реализации, а армия дополнительно должна  позаботится о том, чтобы не было социальных беспорядков. И она этим занимается очень плотно. В начале января светские политические партии, которым в Алжире угрожает роспуск, обвинили власти в надзоре за посягательством на свободы в преддверии третьей годовщины демократического движения «Хирак». 6 января светская оппозиционная партия «Движение за культуру и демократию» (ДКД) получила официальное уведомление от министра внутренних дел с просьбой прекратить деятельность, которая считается «противоречащей правилам». Партия, основанная в 1989 году, рискует распасться, поскольку 24 декабря она провела встречу альянса оппозиционных партий под названием «Силы демократической альтернативы» (СДА), который был сформирован во время протестов 2019 года для защиты демократических перемен и независимой судебной власти. Этот альянс состоит из семи либеральных и левых политических партий, в том числе «Движения за культуру и демократию», Партии трудящихся (ПТ), Социалистической партии трудящихся (СТП), Союза за перемены и прогресс (СПП), Демократического и социального движения (ДСД), Партии за светскость и демократию, а также алжирской Лиги защиты прав человека . Уведомление министерства поступило, несмотря на тот факт, что алжирское законодательство, регулирующее деятельность политических партий, не требует предварительного разрешения на проведение собраний политической партией в ее помещениях. Тем временем, через несколько дней после уведомления министерства партии, президент ДКД Мохсин Белаббас был вызван судебными органами для расследования за то, что «незаконно» нанял подданного Марокко, который умер во время строительства его дома. Партия, которая отказывается признавать нынешний политический процесс в стране и призывает к системным изменениям, в прошлом получала угрозы роспуска. Еще в июне 2020 года Белаббас объявил, что его партия получила письмо из Министерства внутренних дел с угрозой роспуска. Причины, лежащие в основе этой угрозы, были почти идентичны тем, которые выдвигались в начале 2022 года, партия была обвинена в проведении политических собраний для членов оппозиции в своих помещениях. В мае 2021 года МВД направило запрос в Государственный совет, высший административный судебный орган страны, с целью начать процесс роспуска Союза за перемены и прогресс (СПП), президент которого, адвокат Зоубида Ассул, был видным оппозиционным деятелем и одним из лиц движения «Хирак». Ассул призывает к смене правительства и досрочным президентским выборам. Месяцем ранее МВД подчеркнуло «несоответствие» действий СПП и ее президента закону, добавив, что Ассул «осуществлял деятельность под прикрытием президентства партии, несмотря на отсутствие правового статуса». Впоследствии уведомление было приостановлено, но опасения по поводу роспуска остаются. Социалистическая партия трудящихся (СПТ), входящая в светский альянс, осудила угрозу роспуска ДКД как «сползание к авторитаризму». В нем говорилось, что единственным средством сопротивления репрессиям является единство оппозиционных сил. Как и СПП, СПТ получила требование от министра внутренних дел «соблюдать закон», в частности, путем организации конференции. Руководители СПТ подчинились. Было подано соответствующее заявление, но власти так и не ответили, оставив партию полностью в подвешенном состоянии, по словам ее членов. Четвертая партия в рамках альянса, ДСД также оказалась под прицелом властей. 9 января его национальный координатор, 47-летний Фетхи Гарес, был приговорен к двухлетнему тюремному заключению и штрафу в размере 200 000 динаров (около 1200 евро) за «подрыв национального единства». Ему было предъявлено обвинение в том, что он делал заявления, которые считались «оскорбительными» в адрес президента и других алжирских лидеров. В частности, в октябре 2020 года он заявил, что «дети Хасибы Бенбуали [символ войны за независимость Алжира] не будут подчиняться министру Абдельазиза Бутефлики [имеется в виду Абдельмаджид Теббун], воплощая преемственность [прежней системы]» В то время как вышеупомянутые партии продолжают существовать, несмотря на неоднократные угрозы роспуска, Молодежный митинг действий (ММД) также больше не существует юридически. Административная палата алжирского суда Бир-Мурад-Раис объявила его роспуске в октябре.    «В 2022 году будет реформироваться не только экономика, и тогда мы увидим, кто на нашей стороне, а кто пускает в ход гаечные ключи», — этим суровым заявлением Абдельмаджид Теббун задал тон новому курсу  4 декабря: завершив серию скромных политических реформ — конституционные поправки в 2020 году и досрочные выборы в законодательные органы в июне 2021 года — президент Алжира посвятит весь этот год еще более сложной задаче экономического восстановления. Президент намерен осуществить всего за несколько месяцев ряд весьма деликатных реформ. Для этого он в значительной степени полагается на своего премьер-министра Аймена Бенабдеррахмана, который отвечает за радикальное преобразование Министерства финансов,  а начальник его канцелярии Абдельазизу Хеллаф будет курировать  проблемы с работодателями и профсоюзами. Однако спорный вопрос об отмене субсидий на товары первой необходимости, скорее всего, останется в значительной степени вне поля зрения двух фигур,  и, в конечном итоге, он будет решаться силами безопасности, в частности армейской разведкой  DCSA (Direction centrale de sécurité de l’armée),

Назначенный министром финансов в июне 2020 года в правительстве Абдельазиза Джерада, Бенабдеррахман сохранил эту должность, когда президент назначил его премьер-министром годом позже. Столкнувшись с  почти полном застоем, который ознаменовал две администрации Джерада, он уже приступил к тщательной реорганизации Министерства финансов, не упуская из виду тот факт, что Алжиру, возможно, снова придется обратиться к международным финансовым институтам и рынкам. Теббун может продолжать официально исключать любые внешние заимствования на основании национального суверенитета, но у страны может не быть выбора в этом вопросе. Валютные резервы, которые в 2014 году составляли 200 млрд долларов, упали до 62 млрд долларов к началу его срока полномочий в декабре 2019 года и до 44 млрд долларов к сентябрю прошлого года. Следовательно, предстоит капитальная реорганизация Direction générale des relations financières extérieure, главного органа, отвечающего за такие заимствования, который также находился в «спящем состоянии» в силу того, что Алжир погасил практически весь свой внешний долг еще в 2006 году.  Абдельхак Беджауи, который возглавлял эту структуру с 2002 года, был заменен в апреле прошлого года на Али Бушарауа, который представлял Алжир в Арабском валютном фонде (АВФ) с 2020 года. Эта структура получила дальнейшее развитие 8 декабря в результате разделения Управления внешних финансов на два отдельных департамента. Его последний  исполняющий обязанности с апреля 2020 года Навал Ламмари, в настоящее время сосредоточен исключительно на отношениях с международными донорами, в то время как двусторонние контакты с разными странами были поручены Джамелю Абделли. В своей новой роли Бушарауа также опирается  на управляющего Банком Алжира Ростома Фадли, занимающего этот пост с сентября 2020 года. Последний хорошо знает эту сферу — до прихода в банк он руководил Управлением внешних финансов с 2006 по 2017 год. Этот близкий соратник Бенабдеррахмана до сих пор был сосредоточен на контроле над безудержной инфляцией в стране, которая достигла рекордного уровня в 9,2% в 2021 году. В этой связи ряд экспертов считают, что Алжир будет искать внешнее финансирование только в крайнем случае, поскольку Международный валютный фонд (МВФ) имеет печальную репутацию в глазах алжирской элиты и населения и является  синонимом кризиса, вызванного обвалом цен на нефть в 1986 году. Меры жесткой экономии, принятые тогда в обмен на поддержку МВФ, вызвали социальные потрясения, которые косвенно привели к «черному десятилетию» гражданской войны. Отношения с Бреттон-Вудскими учреждениями в любом случае остаются напряженными. Публикация странового доклада Всемирного банка (ВБ) 22 декабря 2021 г. была встречена шквалом критических комментариев  официального агентства печати APS, который обвинил организацию в участии в «заговоре», задуманном Марокко. В этих комментариях вице-президент, отвечающего за регион Ближнего Востока и Северной Африки, тунисца Ферида Бельхаджа, описали как «навязчивого лжеца», «близкого друга принца Мулая Рашида», брата короля Марокко Мухаммеда VI, который, как говорят, составил текст рекомендаций Алжиру «по указанию марокканского королевского дворца». Ни Бенабдеррахман, ни Теббун не сочли необходимым официально дистанцироваться от этих утверждений APS.

Другим приоритетом является увеличение ненефтяных доходов. Бюджет на 2022 год прогнозирует налоговые поступления в размере 2,857 млрд динаров (20,4 млрд долларов). Это столько же, сколько в 2019 году — последнем году, за который имеются данные, — однако цель очень амбициозна, учитывая экономический коллапс, вызванный пандемией коронавируса. Эта задача в первую очередь ляжет на плечи генерального директора по налогам (DGI) Амели Абделлатифы, которая была назначена на эту должность Теббуном (с которым, как говорят, она лично близка) в апреле 2020 года. Это повышение должно было дать ей больше влияния — как руководитель судебного процесса по налоговым вопросам, она столкнулась с сильной оппозицией в своих попытках бороться с мелкими и крупными бизнесменами, уклоняющимися от уплаты налогов. Ожидается, что она   введет дополнительный налог «на богатство» в этом году и обеспечит дополнительные доходы  от повышения налогов на некоторые продукты (сахар, табак). При этом ее план  по  снижению налога на чистый общий доход (налог IRG) был разработан по прямому указанию Теббуна, который хочет таким образом минимизировать вероятность социальных волнений. В любом случае увеличение налоговых поступлений сейчас стало менее актуальным из-за роста цен на сырую нефть, и Алжир считает, что эта тенденция сохранится. Бюджет прогнозирует увеличение доходов от нефти более чем на 9%, до 2,103 млрд динаров (15 млрд долларов). Ожидается, что доходы Алжира от продажи нефти, составляющие около 20% ВВП, увеличатся в этом году по мере оживления международного рынка углеводородов после спада, который он пережил в 2021 году из-за коронавируса, а добыча нефти останется примерно на том же уровне, что и в прошлом году, — чуть менее 900 000 баррелей в сутки, почти треть из которых используется на местном уровне, а остальная часть экспортируется. В этом году экономический рост Алжира,  по прогнозам,  составит около 6%, но это не тот вид устойчивого экономического роста, который мог бы поглотить сколько-нибудь значительное число безработных в стране. Уровень безработицы в Алжире остается высоким и составляет около 13%, и больше всего страдают молодые люди, выпускники университетов и лица, впервые ищущие работу. Частный сектор в Алжире, как и в большинстве производителей нефти в регионе, мало способствует созданию устойчивых рабочих мест. Страна зависит от экспорта нефти и вряд ли увидит какие-либо серьезные сдвиги в направлении диверсификации экономики в сторону от этого, сохраняя экономику рантье в качестве предпочтительной модели в будущем. Нефтегазовый сектор является основой экономики Алжира, на его долю приходится около 20% валового внутреннего продукта и 85%общего объема экспорта. При этом Алжир, как и другие страны Северной Африки и Ближнего Востока, нуждается в существенной финансовой помощи со стороны богатых стран промышленно развитого мира, если он хочет развивать свою экономику без увеличения выбросов углекислого газа. На фоне этого Алжир в последние годы столкнулся с разрушительными лесными пожарами, усугубленными изменением климата.

В то время как  премьер-министр реформирует финансы, сам президент взял под свой контроль все отношения с работодателями и профсоюзами, с которыми с сентября регулярно консультируется глава его администрации Абдельазиз Хеллаф. Бывший министр финансов и торговли при Шадли Бенджедиде в 1980-х годах, он затем работал в Исламском банке развития (ИБР, 1994-2006 годы),  и возглавлял Арабский банк экономического развития в Африке (Бадеа, 2006-2015). Сейчас   он вернулся на первый план после своего назначения экономическим советником Теббуна в середине 2020 года. Он быстро представил план экономического восстановления после пандемии коронавируса, без особых усилий опередив при этом правительство Джерада.  Хеллаф высоко ценится президентом — и, как говорят, военными — и нравится руководителям крупного и среднего бизнеса, взгляды которых на реформы он пообещал передать высшим властям. Однако не может быть и речи о возвращении к путям эпохи Бутефлики, когда ассоциация работодателей FCE Али Хаддада активно участвовала в национальных экономических делах, в том числе в разработке планов выхода из кризиса и реорганизации промышленной политики. Сами Агли, президент CAPC (Алжирская конфедерация патронатов города, новое название FCE), тем не менее, делает все более критические заявления в государственных средствах массовой информации, что свидетельствует о том, что каналы обсуждения остаются открытыми. Но самой деликатной реформой, несомненно, будет реформа огромных субсидий на основные продукты питания (муку, сахар, масло и т.д.) и топливо. Премьер-министр уже объявил депутатам, что государство выделит «всего» 17 млрд долларов на эту статью бюджета в этом году, по сравнению с 30-40 млрд долларов в годом ранее. В бюджете на 2022 год вместо общих субсидий была введена «национальная система денежной компенсации для наиболее обездоленных домохозяйств». Однако неясно, как это будет работать. В тексте просто говорится, что схема будет создана совместно «заинтересованными министерствами, экономическими экспертами и профессиональными органами». Но, в конце концов, почти нет сомнений в том, что за все это будет отвечать аппарат безопасности. Разведка армии DCSA, которая в настоящее время является доминирующей организацией в разведывательном сообществе страны,  следит за всем, что может усугубить и без того острую социально-экономическую напряженность. С одной стороны, они имеют в виду соответствующие негативные примеры Ирана и совсем недавно Казахстана, где отмена субсидий на топливо спровоцировала ожесточенные антиправительственные демонстрации. С другой стороны, нехватка растительного масла в начале года напомнила людям о неблагоприятных последствиях субсидий: страна производит более чем достаточно масла для своих собственных нужд, но значительное количество уходит из страны  из-за контрабанды в Тунис, Ливию и Сахель. Эта ситуация также может позволить DCSA продолжить бесчисленные антикоррупционные расследования, начатые после падения экс-президента в так называемой «аиссабе» ( или «банде»), которая окружала клан Бутефлики. Помимо конкретного случая Иссада Ребраба (Севител), ведущего производителя нефти и сахара, у которого в то время были очень плохие отношения с этим президентским кланом, нескольким ключевым олигархам удалось захватить часть субсидий при бывшем президенте: братьям Кунинеф, Ахмеду Мазузу и Абделькадеру Таибу Эззраими в нефтяной отрасли, братьям Беррахал и Дахмани в сахарной промышленности и т. д. И хотя самые известные из них сейчас находятся за решеткой, не все из них были привлечены к уголовной ответственности. Теббун и его окружение по-прежнему считают, что некоторые бизнесмены, ностальгирующие по эпохе Бутефлики, все еще действуют в тени, чтобы дестабилизировать новый режим…