По сообщениям из Пакистана в понедельник, 16 марта 2009 г. пакистанское правительство приняло решение восстановить в должности бывшего Верховного судью Ифтихара Мухаммада Чаудхри, отстраненного от своей должности ровно два года назад, бывшим президентом Пакистана Первезом Мушаррафом 9 марта 2007 года. Как полагают пакистанские и американские аналитики, такое решение правительства Пакистана, принятое по указанию президента страны Асифа Али Запдари, явилось «поразительной уступкой со стороны нынешних властей Пакистана лидеру оппозиции Навазу Шарифу», который ранее прервал свое нахождение под домашним арестом в Лахоре и организовал марш на Исламабад совместно с движением юристов, выступавших за воостановление в должности судьи Чаудхри.
Это решение об уступке со стороны президента Зардари, как сообщает «Нью-Йорк Таймс», транслировавшееся по пакистанскому национальному телевидению премьер-министром Юсуфом Разой Гилани, последовало после напряженных выходных в Пакистане, когда, напомним, спор между президентом Зардари и Навазом Шарифом, по поводу решения Верховного Суда Пакистана об отстранении братьев Шарифов от участия в политической жизни страны, перерос в острый внутри политический кризис. Американская печать также сообщает о том, что это решение было принято под давлением со стороны США, опасающихся углубления внутриполитического кризиса в Пакистане, и пакистанских военных в лице главнокомандующего пакистанской армией Ашфака Парвеза Каяни, посоветовавшего Зардари восстановить Ифтихара Чаудхри в должности. По сообщениям «Нью-Йорк Таймс», решение о восстановлении в должности И. Чаудхри было принято после телефонных звонков президенту Зардари и Навазу Шарифу также и от госсекретаря США Хиллари Клинтон.
Манир А. Малик, один из судей Верховного Суда Пакистана, который возглавлял кампанию за восстановление в должности судьи И. Чаудхри, считает, что Верховный судья находится теперь под огромным давлением исполнения независимого правосудия, после того, как столько юристов в Пакистане рисковали столь многим в своей борьбе за его восстановление в должности. Некоторые пакистанские юристы предсказывают, что г-н Ифтихар Чаудхри теперь откроет уголовные дела против президента Зардари и его предшественника П. Мушаррафа за их прошлые дела.
Так кем же на самом деле является Ифтихар Чаудхри, остающийся для многих в Пакистане и за его ружбежами загадочной фигурой «борца за справедливое правосудие в Пакистане»?
Ифтихар Чаудхри родился в 1948 году в семье, относившейся к нижнему среднему классу, в маленьком провинциальном городе Кветта, столице провинции Белуджистан, где он учился и практиковал юриспруденцию. В 1990 г. он стал судьей Высшего суда Белуджистана, затем был назначен в Верховный суд Пакистана в 2000 году и стал Верховным судьей в 2005 году. Юристы, которые работали с И. Чаудхри, и впоследствии стали его сторонниками после снятия его с должности, признают, что в то время они не любили его. Он был известен, как человек, быстро терявший терпение и даже швырявший в лицо коллегам папки с судебными делами. Как вспоминает Хасан Акхтар, 34-летний юрист, получивший образование в Великобритании, «он вел себя как техасский бандит».
Что же касается истории конфронтации исполнительной и судебной ветвей пакистанской власти, то она была связана с именами Мушаррафа и Чаудхри. Первый из них — мухаджир, член сплоченной группы переселенцев из Индии. Второй -, как уже было отмечено выше, — выходец из Белуджистана, пакистанской провинции, богатой природными ресурсами, но до недавнего времени слаборазвитой. Первез Мушарраф прослужил в Вооруженных силах 47 лет, Ифтихар Мухаммад Чаудхри работает в судебной системе 39 лет. Их пути пересеклись в 2000 году. Тогда Мушарраф только пришел к власти в результате военного переворота (октябрь 1999 г.) , а Чаудхри, тогдашний Верховный судья Белуджистана, в начале 2000 года, как уже было отмечено выше, был назначен членом Верховного суда страны. Генерал Мушарраф получил полное одобрение со стороны высшего судебного органа, члены которого увидели в нем избавителя от предыдущего главы исполнительной власти — премьер-министра Наваза Шарифа.
Нужно напомнить, что весь второй период нахождения Шарифа на этом посту сопровождался жестоким противостоянием с судебной властью, которое 28 ноября 1997 года вылилось в штурм здания Верховного суда сторонниками премьера при полном бездействии присутствующих сил правопорядка. Суд рассматривал тогда обвинения Шарифа в коррупции, признавая незаконными правовые акты, которые тот принимал. Последним разногласием стало смещение премьер-министром в октябре 1999 года начальника Объединенного комитета штабов армии, которым в то время был Мушарраф. Опираясь на различные силы, прежде всего армию, и заручившись поддержкой судейского сообщества, Мушарраф 12 октября смог успешно осуществить военный переворот против Шарифа.
После прихода к власти Мушарраф в целом выполнил все обязательства перед Верховным судом: в определенный срок была восстановлена Конституция (правда, с серьезными изменениями, направленными на усиление президентской власти), проведены выборы в органы местного самоуправления и законодательные собрания страны. К концу 2002 года все демократические институты полноценно работали. Вопросы вызывало только одно — сохранение за президентом Мушаррафом высшей военной власти.
Силой, которая в тот период оказалась более других заинтересованной в снятии военного мундира с президента, как отмечает российский эксперт П. Топычканов, был блок исламистских партий «Муттахида маджлис е Амаль» («Объединенный совет действия»). Этот блок лучше остальных партий чувствовал изменение официальной политики Пакистана в отношении исламизма после 2001 года. Стремясь предотвратить потерю влияния на процесс принятия решений и в то же время ослабить исполнительную власть, ММА пошел на торг с властью. Взамен на уход Мушаррафа с поста начальника штаба они обещали поддержать его во время голосования по вопросу доверия президенту и проголосовать за поправку к Конституции, значительно расширявшую президентские полномочия. Они справедливо полагали, что даже сильный президент все равно слабее начальника штаба. Однако, получив вотум доверия и расширенные полномочия, Мушарраф не выполнил своего обещания перед исламистами.
Верховная судебная власть занимала нейтральную позицию до тех пор, пока в 2005 году сам Мушарраф не назначил председателем Верховного суда Чаудхри, в лояльности которого он не сомневался. Новый председатель быстро показал себя принципиальным борцом с исламизмом, признав неконституционным закон «Хасба», значительно расширяющий сферу действия норм шариата в Северо-Западной пограничной провинции (СЗПП). С другой стороны, Чаудхри решительно встал на стражу интересов пакистанского государства и трудового народа. В 2006 году он подтвердил незаконность приватизации Карачинского металлургического завода, что пришлось не по вкусу как иностранным инвесторам, включая российскую Магнитку, так и пакистанским властям: ведь гарантом сделки выступал тогдашний премьер-министр Шаукат Азиз.
Широкую славу председателю Верховного суда принесло рассмотрение дел о без вести пропавших, число которых выросло с началом антитеррористической борьбы, и которые якобы содержались в нарушение всех юридических норм в секретных центрах предварительного заключения на территории страны. На слушания этих дел Чаудхри вызывал не только чиновников, но и военных, разведчиков. Обвинения выдвигались в отношении спецслужб других стран — прежде всего США. Это было на руку всей оппозиции, которая обрела в лице главы Верховного суда не столько рычаг давления на президента и его сторонников, сколько реальную силу, которая может прорубить дорогу к власти.
Как уже отмечалось выше, 9 марта 2007 года Мушарраф предпринял неудачную попытку отстранить главного судью страны от исполнения обязанностей на основании обвинений в должностных нарушениях. Но столкнулся с солидарным протестом юристов и оппозиционных политиков. Вопрос об отстранении Чаудхри стал политическим. Представители всех партий — от исламистского блока ММА до светской Пакистанской народной партии экс-премьера Беназир Бхутто — поддержали гонимого судью. Поэтому когда 20 июля Верховный суд вынес решение о восстановлении своего мятежного главы в должности, это было воспринято в стане оппозиции как наиболее серьезное поражение Первеза Мушаррафа за все время его правления.
Однако это было поражение президента, но не начальника штаба армии, который в процессе «дела Чаудхри» не использовал свои возможности. Пойти на крайние меры Мушаррафа заставил только возможный срыв его переизбрания на второй президентский срок. Предвыборный период выдался крайне напряженным. Продолжались теракты. Исламистская оппозиция прилагала усилия для того, чтобы сплотиться в новом альянсе — Всепартийном демократическом движении (ВДД). В Пакистан попытался вернуться экс-премьер Наваз Шариф — но его тут же выслали в Саудовскую Аравию. Все это время в Верховный суд поступали петиции, в которых поднимался вопрос о незаконности сохранения за Мушаррафом двух постов.
В этих условиях 6 октября были проведены президентские выборы, в которых, по Конституции, участвует коллегия выборщиков. Члены ВДД выполнили угрозу бойкота выборов, уйдя в отставку из законодательных собраний Пакистана: 87 депутатов — из парламента и 113 — из провинциальных собраний (всего 17% депутатского корпуса). Фактически бойкотировала выборы партия Беназир Бхутто, депутаты которой воздержались от голосования, но сохранили депутатские мандаты. Руководитель партии обставила это как услугу Мушаррафу, без которой выборы не были бы легитимными, если бы вообще состоялись. Она, конечно, переоценила значение своей партии: цифры показывают, что простое большинство голосов, поданных за Мушаррафа, было обеспечено членами правящей Пакистанской мусульманской лиги (К) — (ПМЛ (К) и ее союзниками.
Хотя уже в день выборов было известно, что президент победил, официальные результаты не были опубликованы, поскольку Верховный суд обязал избирательную комиссию воздержаться от их обнародования до завершения слушаний петиций против Мушаррафа. Время шло, а решение вопроса о легитимности президента Мушаррафа не принималось — а ему в середине ноября 2007 г. надо было приступать к работе, и назначать, по закону об электоральном цикле, временное правительство, для управления страной в период до новых парламентских выборов.
Верховный суд то ли хотел затянуть принятие решения до последнего момента, чтобы, поторговавшись с Мушаррафом, принять-таки положительное решение перед самым его вступлением в должность, то ли под влиянием субъективных факторов задним числом намеревался отказать генералу-президенту в праве участвовать в выборах. Оба варианта грозили нестабильностью, в которой председатель Верховного суда Чаудхри мог бы претендовать на роль арбитра общественно-политической жизни страны. Однако Мушарраф опередил противника, введя чрезвычайное положение и назначив Верховному суду нового председателя — Абдула Хамида Догара.
Таким образом, Первез Мушарраф сделал то, что ему следовало сделать намного раньше, сразу после военного переворота, — ограничил судебную власть, которая после победы над Шарифом претендовала на центральную, а не на равную с остальными ветвями власти роль в обществе, хотя по Конституции Пакистана, принятой в условиях военнго режима П. Мушаррафа с многочисленными поправками, дающими широкие полномочия президенту страны, полномочия Верховного суда Пакистана ограничены рамками президентской власти. 16 марта 2009 г. президент Пакистана Асиф Али Зардари принял решение о восстановлении в должности председателя Верховного суда Ифтихара Мухаммада Чаудхри, лишившегося своего поста ровно два года назад при предыдущем президенте Первезе Мушаррафе. Вроде бы поставлена точка в конфликте исполнительной и судебной ветвей власти, вызванном нежеланием Ифтихара Чаудхри обеспечить легитимность выборов Первеза Мушаррафа осенью 2007 г.
«Официальной причиной отстранения судьи, — считает эксперт Московского Центра Карнеги П. Топычканов, — было обвинение в совершении должностных преступлений. В июле 2007 г. Верховный суд, доказав необоснованность обвинения, восстановил в должности Ифтихара Чаудхри, который, желая отомстить президенту, затянул на месяц рассмотрение петиций, ставящих под сомнение право генерала Первеза Мушаррафа выставлять свою кандидатуру на президентских выборах. Хотя выборы прошли 6 октября, решение по этим петициям не было принято до начала ноября. Только введение Мушаррафом чрезвычайного положения 3 ноября и замена одних судей на других положили конец неопределенности. Верховный суд в новом составе признал законным избрание Мушаррафа. Однако это оказалось началом конца режима Мушаррафа, который вскоре ушел с военной службы и отменил чрезвычайное положение, лишившись, таким образом, главных рычагов влияния на ситуацию. Карты властей оказались полностью смешаны из-за трагической гибели их политического союзника Беназир Бхутто, лидера Пакистанской народной партии (ПНП), в результате теракта 27 декабря 2007 г.».
П. Топычканов комментирует далее: «Смерть Беназир Бхутто и “опала” Ифтихара Чаудхри заняли центральное место в партийной агитации перед парламентскими выборами в феврале 2008 г. Победителями на этих выборах оказались ПНП во главе с Асифом Али Зардари, мужем покойной Беназир Бхутто, и Мусульманская лига Наваза Шарифа. Уже тогда многие сомневались в жизнеспособности союза победителей. Яблоком раздора оказалось дело Ифтихара Чаудхри.
С одной стороны, восстанавливать судью не спешили члены ПНП Юсуф Раза Гилани, ставший премьером в марте 2008 г., и Асиф Али Зардари, ставший президентом в сентябре 2008 г. после президентских выборов, последовавших за досрочным уходом Первеза Мушаррафа. Возможно, Асифа Али Зардари пугала вероятность того, что восстановленный судья возобновит коррупционные дела против него и покойной Беназир Бхутто, прекращенные указом Первеза Мушаррафа в период переговоров с Бхутто. С другой стороны, Наваз Шариф, не получивший той власти, которую он хотел бы иметь, выступал принципиальным борцом за восстановление Ифтихара Чаудхри. Тем более что Верховный суд в нынешнем составе признал незаконным участие Наваза Шарифа в любых выборах, поскольку остались незакрытыми дела, заведенные на него и его брата Шахбаза Шарифа в 1990-е годы, а также уголовное дело, заведенное лично на Наваза Шарифа уже при Первезе Мушаррафе. Это вынуждало Наваза Шарифа стремиться к тому, чего опасался Асиф Али Зардари. Итак, судьба судьи, — отмечает П. Топычканов, — осталась вопросом политической борьбы, несмотря на то, что Первез Мушарраф, общий противник всех “демократических” сил Пакистана, сошел с политической арены. Несмотря на смену режима, власть и оппозиция продолжают попытки использования судебной власти в борьбе.
Решение о возвращении Ифтихара Чаудхри на пост председателя Верховного суда, таким образом, является примером вмешательства политиков в дела судебной ветви власти, хотя оно и преподносится сторонниками опального судьи как восстановление справедливости, торжество закона и т. д. В борьбе Асифа Али Зардари и Наваза Шарифа решение по “делу Чаудхри” свидетельствует о победе последнего. Однако дальнейшее развитие событий покажет, сможет ли Наваз Шариф, заявляющий о своей незаинтересованности в продвижении на высшие государственные посты, развить успех и обеспечить новое перераспределение власти. Своеобразную роль в этом конфликте, как уже было отмечено выше, сыграли и США. С одной стороны, решение Асифа Али Зардари было принято в том числе и под давлением Вашингтона. С другой стороны, Наваз Шариф, ведя полемику со своим соперником в пакистанской прессе, не раз “козырял” доверительными отношениями, сложившимися у него с госсекретарем Хиллари Клинтон, с которой он встречался еще в изгнании, и с Ричардом Холбруком, спецпредставителем США в Афганистане и Пакистане, с которым он недавно имел встречу. Таким образом, “американский фактор” работал как на разрешение конфликта, так и на его обострение.Тем не менее, как полагают в Вашингтоне, репутация Наваза Шарифа, которую он имел во времена президентства Дж.Буша-младшего, заключающаяся в том, что он был слишком близок к исламистам, может быть была преувеличинной, и что его отношения с некоторыми из исламистских партий и с Саудовской Аравией, могут быть полезными. Пакистанские аналитики также считают, что Наваз Шариф мог бы оказаться полезным партнером п переговорах Вашингтона с теми, кого он считает готовыми к примирению из движения «Талибан». По словам одного высокопоставленного пакистанского политика, — «Кто еще может разговаривать с фракцией в «Талибане»? Это Наваз [Шариф]». Но в то же время, Навазу Шарифу приходится играть в деликатную политическую игру, поскольку если его буду считать как политика, играющего на стороне Вашингтона, он будет дискредитирован среди своих избирателей, считает этот политик. Наваз Шариф может также оказаться нежелающим поддержать некоторые из жестких шагов Вашингтона в его борьбе против «Талибана», так например, он осудил налеты американских беспилотников на территорию Пакистана в FATA («Зоне племен») и СЗПП.
Одним из благоприятных признаков для Вашингтона является роль, сыгранная в этом кризисе пакистанской армией, а конкретно, главнокомандующем генералом А.П. Каяни, который, как уже отмечалось выше, дал знать президенту Зардари, что тот не может рассчитывать на солдат для противодействия протестантам, которые пригрозили дойти до Исламабада для передачи требований о восстановлении Верховного судьи Чаудхри. «Военные действовали для того, чтобы отвести, исправить и расчистить путь для полной демократии с центром тяжести там, где он должен быть – в Парламенте страны и народе», — заявил Джехангир Карамат , отставной пакистанский генерал и бывший посол Пакистана в США. Генерал Карамат назвал новый подход военных «моделью Каяни», по имени вышеупомянутого главкома сухопутных войск Пакистана генерала Ашфака Парвеза Каяни, с которым он близок. «Модель Каяни», по словам Карамата, заключается в том, что главнокомандующий пакистанской армией в течение этого кризиса был «невидим, но рядом, полностью информированным и действующим посредством своевременного и эффективного влияния в правильном направлении». Таким образом, на этот раз армия все еще остается в казармах.
Но что ожидает президента Зардари и страну в следующий раз, когда возникнет очередной политический кризис; а в том, что этот кризис не последний – сомнений мало. Очевидно, что решение о восстановлении Ифтихара Чаудхри — лишь один из эпизодов политической борьбы в Пакистане, главными игроками в которой остаются Асиф Али Зардари, Наваз Шариф, Юсуф Раза Гилани и, несомненно, вооруженные силы. Значительное влияние на развитие событий оказывается и из-за рубежа. Как нам кажется, политическое противостояние двух бывших союзников, а теперь непримиримых соперников в борьбе за власть в Пакистане только разгорается, и сегодняшний проигрыш Зардари в борьбе с Навазом Шарифом – далеко не последний. Слабость Зардари как президента – очевидна, но и Наваз Шариф не является политиком, способным повести Пакистан по пути настоящей демократии. Так что в следующий острый политический кризис в дело уже могут вмешаться военные – и тогда «модель Каяни», о которой говорит генерал Крамат, покажет себя полностью. Хотя с другой стороны, как считают некоторые американские аналитики, в этой борьбе двух давних соперников может действительно родиться классическая демократическая двух партийная система власти в Пакистане. Но это уже было пройдено на наш взгляд в 90-х годах, когда покойная Беназир Бхутто и Наваз Шариф сменяли друг друга у власти, а в стране свирепствовала коррупция и беззаконие. Думается все же, что Пакистан еще пока не готов к истинной демократии: слишком много проблем стоит перед страной – волны терроризма и насилия, межэтнические и конфессиональные конфликты, угроза коллапса экономики. В этих условиях вмешательство военных в Пакистане – реальная альтернатива хоть как-то обуздать внутриполитический и экономический кризис и вести реальную борьбу с терроризмом. Так что, развязка кризиса близка? Это покажет уже ближайшее будущее.